Значит, эта женщина — не женщина, а неизвестное существо, запросто меняющее облик. И направляется она в Кезанкийские горы к нему. Кто это — он, пока неизвестно, но ясно, что нежных чувств они друг к другу не испытывают. Он вот, наслал птиц.… Не птиц, а странных тварей — маленьких чудовищ с человеческими лицами.… И таких тварей у него тысячи. Стало быть, можно предположить, что есть и другие, гораздо опаснее. Которые не будут долго кружить перед атакой, а, потеряв пару-тройку собратьев, улетать восвояси. И, вообще, кто это — он? Некое существо, засевшее в Кезанкийских горах, с которым собирается свести счеты его милая дама? А он, Конан, сдуру и от бедности ввязался в эту авантюру, от которой теперь отказываться поздно, потому что.… Потому что, демоны из всех забери и изжарь на медленном огне, надо купить новые сапоги и рубашку! Потому, что надо заплатить, наконец, мерзкому, толстому хозяину харчевни, чья, лоснящаяся рожа недавно приснилась ему ночью и требовала уплаты долга! И еще потому… Что он не может забыть ласки, которыми ублажала его эта странная женщина.… Да нет, не женщина.… Хотя, почему? Возможно, что это существо именно женского пола! И, еще… хорошо бы узнать, что же она заставляла его забыть? Что там были за извращения, которые он, по ее мнению, не смог бы принять?
Конан догнал караван и поехал бок о бок с существом, которое он знал под именем Иолины. День опять обещал быть жарким.
— Каких тварей он пошлет сегодня? — спросил воин, поглаживая медную рукоять меча, — опять птиц?
— Я думаю, что атаки пока не будет, — помедлив, ответила женщина, — он испытал твою силу и выдержку и теперь станет размышлять…
— О чем?
— Понимаешь, мой варвар, — медленно, как бы нехотя, начала Иолина, — убить его может только смертный.… От нас, бессмертных, он хорошо защищен — об этом позаботилась его мать.… А защита от смертных не предусмотрена, потому, что…
— Потому, что ни один смертный не сумеет подойти к нему даже на выстрел из арбалета — так?
— Примерно так…
— Тогда зачем же мы едем?
— Я постараюсь тебе помочь подобраться к нему. Я не могу его убить, но тебе помогать могу.… Вместе мы — сила, мой варвар!
— Кто же он такой? — помолчав, спросил Конан.
— Он… мой брат… один из братьев.
Конан некоторое время переваривал это сообщение. Значит, брат. Что ж, ссора между родными — обычное дело, особенно когда речь идет о наследстве.
— Что же вы не поделили? Наследство?
— Ты почти угадал, варвар, — засмеялась женщина, — но давай на этом закончим: много знать — потерять мужество!
— Я не потеряю, — проворчал Конан, но Иолина уже дала шпоры коню и унеслась в степь.
— Я скоро вернусь… — издалека донесся ее голос.
Конан подъехал ближе к оборотням-погонщикам.
— Ты говорить умеешь? — обратился он к одному.
Человекозверь молчал, угрюмо сверкая из-под капюшона волчьими глазами.
— Значит, нет, — вздохнул киммериец, — или же просто не знаешь нашего языка…
Прискакала Иолина. Судя по хлопьям пены на конской морде, она успела проделать немалый путь.
— Увидела что-нибудь интересное? — усмехнувшись, спросил Конан.
— Кое-что увидела, — серьезно отозвалась женщина.
— Что именно?
— То, что нам наперерез скачет отряд вооруженных до зубов горцев! И, судя по их целеустремленности, они кем-то направлены…
— Твоим братом? — Конан уже не улыбался.
— Кем же еще?
— Может, они просто едут по своим делам, и нам стоит остановиться и пропустить их?
— Они скачут к нам, мой варвар, так что, приготовься к бою!
Конан угрюмо кивнул и посмотрел на оборотней.
— Они нам не помогут?
— Они превращаются только ночью. Днем — это не воины.
— Сколько человек в отряде?
— Около тридцати, наверное. Мне некогда было считать — они меня увидели. Спасла только резвость коня.
— Так, значит, они могли действительно ехать по своим делам, а ты просто попалась на пути?
— Нет, мой варвар, не обольщайся, — женщина неожиданно засмеялась, — я чувствовала, что братец натравил на нас горцев, потому и поехала на разведку.
— И скоро они будут здесь! Ты не могла их намного опередить. Что ж, будем драться! — Конан обнажил меч.
В степи показалась длинная цепочка всадников.
— Вот и они, — Иолина спокойно посмотрела на горцев, скачущих во весь опор, затем — насмешливо — на Конана, приготовившегося к бою.
— Не волнуйся, мой варвар… — начала она, с улыбкой.
— А я и не волнуюсь, — мрачно перебил Конан, — я встречу их в степи, подальше от каравана, и постараюсь увести за собой.
Он уже собрался дать шпоры коню, но женщина остановила его повелительным жестом.
— Не спеши, герой. Твоя задача охранять моего коня и верблюдов. На тот случай, если кто-то из них прорвется, — она спешилась и быстрым шагом направилась в степь. Конан заметил, что при ней не было даже меча.
— Постой! Как ты собираешься драться?
— Ты забыл, кто я, — крикнула Иолина, не оборачиваясь — стереги караван!
— Забыл?! Я не знал, кто ты! И до сих пор не знаю…
Горцы приближались. Уже можно было рассмотреть их гнедых и вороных коней, смуглые, бородатые лица.
Конан оглянулся на караванщиков. Какой с них толк, вообще? Если они не могут даже защитить свою хозяйку?! Оборотни собрали в кучу верблюдов и схватили под уздцы коня Иолины.
В степи вдруг раздался крик ужаса. Конан мигом обернулся и… застыл в изумлении. Огромный дракон, распустив кожистые крылья, палил огнем пытающихся спастись всадников. Многие горели, многие, уже обгоревшие и почерневшие, вместе с лошадьми лежали посреди выжженной проплешины. Конан вложил меч в ножны. Понятно. Она же умеет.… Да, я действительно забыл, кто она.
Горстка уцелевших горцев, нахлестывая коней, пыталась спастись в степи. Дракон захлопал крыльями и поднялся в воздух. Высохшая трава вокруг горела. Горцы с криками погибали, сгорая заживо в драконьем пламени. Вскоре в степи не осталось ни одного всадника — только обгорелые трупы. Конан вдруг ощутил острую жалость — не к людям, к лошадям. Бедные животные! Они-то в чем виноваты?
Люди вокруг, почти всегда были злокозненными, исключая, может быть, нескольких друзей. Да и те, для других — такие же враги. Человеческая стая! Люди не могут жить в одиночестве и не умеют мирно жить в стае! Что ни говори, а человек — самое странное и самое страшное существо на земле! Да, люди почти всегда были врагами! Но лошади!.. Эти благородные животные, верно служат хозяину и погибают, не зная почему, за что.… Погибают потому, что человек оказался втянут в битву, или в злые козни, вот, как сейчас…
