совсем растерялся. — Чем он мне не угодил? И почему я не должен был об этом узнать?
Алик понял, что подошёл к критически важному шагу почти вплотную. Если он сейчас расскажет другу про отца, то обратного пути уже не будет, придётся выложить ему всё. А если честно, разоблачитель был вовсе не уверен, что Мартин адекватно отреагирует на его сеанс сакраментальных откровений. А вдруг обидится или вообще впадёт в депрессию? Не каждый способен переварить известие о том, что подставил под удар существование целой реальности.
— Марти, ты только не психуй, — осторожно начал Алик, — но всё, что рассказал тебе Магистр о твоём прошлом — это лажа. Ты разрушил портал потому, что в нём был заперт твой отец.
— Хочешь сказать, что я так рассвирепел из-за его обмана, что решил собственными руками разделаться с этим человеком? — от подобного предположения у Мартина потемнело в глазах. Уж чего-чего, а подобной жестокости он от себя никак не ожидал.
— Отец тебя не обманывал, — Алик буквально вспыхнул от сего беспочвенного обвинения, но тут же остыл, поскольку друг всего лишь повторил басню, которую внушил ему Магистр, — он тебя очень любил, и ты его тоже. Да, он не был твоим родным отцом, но ты об этом знал и всё равно готов был ради него пожертвовать своей жизнью. Ты ведь и правда едва ни отдал концы. Прости, что скрывал от тебя правду, — повинился коварный лгунишка.
— Я понимаю, почему ты молчал, — Мартин судорожно вздохнул, пытаясь справиться с подкатившими к горлу слезами, — ты просто пытался меня защитить. Но почему я решил убить человека, который стал для меня отцом? Я что, маньяк? Или он меня обидел?
— Да ты вовсе и не собирался разрушать портал, — бросился успокаивать друга Алик, — только вскрыть его, чтобы освободить отца, но у тебя ничего не получилось.
— Ну и что? — Мартин озадаченно посмотрел на утешителя. — Это же не повод, чтобы убивать человека.
— Я не уверен, что тебе стоит об этом знать, — пробормотал Алик, — но всё же скажу. То, что твой отец оказался в том портале вовсе не было случайностью, это была казнь. Он должен был там умереть от жажды, медленно и мучительно. Когда ты понял, что не сможешь его спасти, то решил хотя бы избавить его от такой участи.
— Его приговорил мой отчим? — на Мартина было жалко смотреть. Он сжался, словно пытался защититься от боли. — Не говори, я и сам знаю, давно уже это понял. Но почему ты решил рассказать мне правду об отце? Что изменилось?
— Да, кое-что точно изменилось, — Алик ободряюще похлопал друга по плечу. — Дело в том, что я встретился с нашим отцом. Он выжил, понимаешь?
— Что значит «нашим»? — в первый момент Мартин совсем растерялся от подобного заявления, но буквально через секунду его глаза засияли как две маленькие звёздочки. — А я знал, что нас связывает нечто большее, чем просто дружба. Так мы братья?
— Кровного родства между нами нет, — вынужденно признался Алик, — но ты мне всё равно родня. Оказалось, что твой приёмный отец является моим родным, представляешь? А ещё у нас с тобой есть сестра, только у вас с Крис одна мама, а у нас с ней один отец. Вот такая кудрявая петрушка получилась.
— Ну ни фига себе, — Мартин озадаченно покачал головой. — А моя мама тоже жива?
— Ну да, — радостно подтвердил Алик, — а ещё у нас недавно появилась племяшка. Хотя тебе она, наверное, приходится сестрой. В общем, я совсем запутался.
— Да плевать, — в голосе Мартина прорезались эдакие залихватские нотки, — у меня есть семья. Настоящая. А как зовут моих родителей?
— Маму зовут Кира, а у твоего приёмного отца много разных имён, — с готовностью откликнулся Алик. — Его настоящее имя Семён, но ты его звал Вардом, а в Ордене, который вы вместе возродили, его знают как безымянного или бевардо.
— Бевардо, — губы Мартина шевельнулись, повторяя это странное имя, которое он произнёс, когда очнулся в Ордене. — Это же единственное, что я запомнил из прошлой жизни. Самое дорогое. Но как же отцу удалось выжить?
— Представляешь, какая ирония судьбы, — рассмеялся Алик. — Ты хотел лишь избавить его от мучительной смерти, а на деле твоя магия его спасла. Когда ты начал разрушать портал, то его защита грохнулась, и твоя мама смогла вытащить оттуда и себя, и твоего отца.
— Круто! — Мартин самодовольно ухмыльнулся. — Выходит, я всех спас.
— И вовсе не круто, — осадил его Алик. — Похоже, для разрушения портала ты применил какую-то чёрную магию, и из-за этого моя родная реальность оказалась в опасности. Отец сказал, что ты должен вернуться и всё исправить.
— Да ладно, — юный маг недоверчиво покосился на обвинителя, — у меня просто по определению не может быть такой силы, чтобы навредить целой реальности. Или может? — озадаченно нахмурился он. — Неужели отчим именно поэтому исполняет вокруг меня танцы с бубнами?
— Уж точно не от любви к чужому мальчишке, — Алик насмешливо хмыкнул. — У него на тебя какие-то планы.
— Знать бы ещё какие, — задумчиво пробормотал Мартин.
— А на фига тебе это знать? — Алик словно бросился в ледяную прорубь. — Ничего хорошего его планы тебе не сулят, это точно. Меня, по крайней мере, он отправил на смерть только за то, что я пытался утаить от него свою встречу с твоей мамой. Если ты по какой-то причине не впишешься в его план, тебя тоже не помилуют. Нам нужно бежать, Марти.
— Куда? — сразу было видно, что такая мысль ни разу не приходила в голову пленника Ордена. — Магистр в этой реальности имеет неограниченные возможности. Нас схватят и посадят в тюрьму. И это ещё в лучшем случае.
— Сам же сказал: «в этой реальности», — Алик хитро подмигнул другу. — Нужно просто трансгрессировать в мою родную реальность, а там отец сумеет нас защитить. Тебе же всё равно нужно починить портал, вот заодно и займёшься делом.
— Что такое трансгрессия, я знаю, — согласился Мартин, — читал об этом в одной древней книге. Но ко мне-то какое это имеет отношение? — он озадаченно воззрился на друга и, видя его хитрую улыбочку, совсем смутился. — Я что, умею перемещаться между реальностями?
— А то, — Алик ободряюще хлопнул его по плечу, — я испытал твои таланты на собственной шкуре. Но есть одна загвоздка: внутри периметра крепостной стены трансгрессировать невозможно. Твоя мама пыталась сюда проникнуть, но у неё ничего не получилось. На стены вроде бы какая-то защита от трансгрессии навешена.
— Но меня же не выпустят из крепости, — разочарованно проскулил Мартин, — только ты можешь выходить, да и то
