сыграли, дружина уже вооружённая и на место сбора являлась.
— Мы уже создаём армию? — вмешалась в разговор Наталья Ипатьева. — Эх, не о том думаете мужики. По приезде у нас и так будет полно дел по благоустройству и налаживанию обычного быта. Да и детей надо учить, иначе быстро скатимся в средневековье и будем как дикари по лесам бегать.
— Вот, вот Наташенька, мы уже три раза сталкивались за эти дни с проявлением вооружённого насилия со стороны подобных дикарей. Всего неделя прошла после Катастрофы, поэтому давай-ка относиться к вопросам безопасности с пониманием.
— Ну, дело ваше, мальчики. Вы хоть расскажите куда едем, а то слухов много, люди волнуются.
— Мы сейчас обсудим завтрашний маршрут и с утра всем донесём. Договорились?
— Ладно, пойду детей чаем поить.
Мужчины после ужина расстелили на столе карты, поставили трёхлитровый пакет с вином, чисто, чтобы горло промочить, нарезали сочный арбуз. Обсуждение маршрута затянулось за полночь. За разговором куда-то подевались целых два трехлитровых пакета с вином. Пришлось сгонять за третьим, зато все успели обсудить и решить. После совещания Михаил вышел на крыльцо и осмотрелся. Караульные разместились на крыше стоящего на парковке контейнера, откуда просматривалась площадка и трасса, ещё два человека дежурили у входа в мотель. Сейчас здесь находилась Полина Марцевская и Ольга Туполева.
— Вот вы, мужики, всегда найдёте повод выпить. Даже после конца света, — ехидно протянула Ольга, пока Михаил раскуривал сигару.
— Да это мы так, размялись, ведь завтра снова в путь. Зато продумали про запас сразу несколько маршрутов.
— Сколько ещё нам ехать, Миша?
— Дня два, хотя скорее три. Раньше за день бы пролетели, но теперь времена другие. В такие всякая накипь человеческая всплывает, да и у придурков крышу сносит. Слышала про Северодвинск?
— Ужас какой-то! Почему нормальные люди сгинули, а такие х… остались.
— Оля, а много ли нормальных людей по прошлой жизни оставалось? Такую страну до ручки довели разве нормальные? Оскотинится просто, а вот Человеком остаться…
— Михаил, да вы воистину записной философ, — вмешалась в разговор Полина, она с интересом смотрела на мужчину.
— Он, Полиночка, всегда такой был. Если ему налить чего покрепче, то до утра философствовать будет. Как был романтиком, так и остался. Это он только с виду такой суровый.
— Да? Я думала романтики это такие ботаны, которые девочкам цветы ночью с клумб таскают и воевать только в компьютерные стрелялки умеют.
Ольга с Михаилом весело рассмеялись.
— Полиночка, откуда у вас такие отмороженные представления? — спросил Бойкич, вытирая при этом выступившие на глаза слезы.
— Да так. Просто мне приходилось больше общаться с более прошаренными особями. Там совершенно иные представления о жизни.
— Нет, Полина, настоящие романтики сделаны из другого теста. Они могут потащиться черт-те-куда в тайгу, имея за плечами рюкзачок в двадцать пять килограмм весом, умеют под проливным дождём поставить палатку, сварить суп из топора с лягушкой, на день рождения друга посреди болот сварганить торт из сгущёнки с печеньем и ягодами. Они ценят жизнь, любят друзей, не боятся бытовых трудностей, но при этом имеют ясный взор и замечают все оттенки красоты нашего мира. Ну и кроме этого, смогут с закрытыми глазами разобрать и собрать автомат Калашникова.
— И ещё втихаря съездить в чужую страну на войнушку.
— Ольга!
— Так вы ещё и воевали? — вытаращила глаза Марцевская. — Чужая страна — это где? Афганистан?
— Нет, это было в другой стороне.
— В Сербию он ездил. Видите ли, вспомнил, что у него сербская кровь. Никому ничего не рассказал, я сама случайно узнала.
— Правильно Оля, Республика Српска, русский добровольческий отряд. Давно это было… — у Михаила внезапно ослабели ноги, и он решил присесть прямо на крыльцо.
— Страшно там было? Я тогда маленькая совсем была, когда в девяносто девятом Белград бомбили, помню еще, что папа сильно американцев ругал.
— Я раньше там был Полина, и это не сама Сербия. Рядом, в Боснии, когда сербы с такими же славянами воевали, по сути, с братьями и соседями. Было ли страшно? — Михаил задумался. Он редко вспоминал те времена, больно трагичными они были, и ему пришлось увидеть много страшного. Потом он постарался наглухо забыть свою самую авантюристичную поездку в жизни. — Временами до усрачки страшно. Жить ведь охота. Нас, русских, местные считали обезбашенными бойцами и поручали самые трудные участки. Хотя, в общем, они были правы, мы, и в самом деле, самые обезбашенные вояки во всей Европе. Не боимся ни черта, ни бога! Есть вояки более дисциплинированные, более бесстрашные и удалые. Но мы, как считают сербы — внуки божьи, поэтому нам многое позволено и сходит с рук. Но самое хреновое из всего увиденного было то, что пока одни честно воевали, другие за их спинами гешефт делали, а некоторые и просто облик человеческий теряли и творили страшное. Тогда ты внезапно, к ужасу своему, понимаешь, что этот вал смертей остановить никак не сможешь. Не в твоих это силах! Вот это и есть самое страшное, — Бойкич остановился и замер, затем дрожащими руками раскурил сигару. — Не хочу об этом вспоминать, девчонки. Поганое это дело война, мало там геройства, больше грязи и всяческих сволочей. Всегда желал, чтобы мои дети такого не узнали, но, видно, не судьба… Ладно, пойду я, завтра нас ждет длинный день. И, Полина, пожалуй, пора уже перейти нам на ты.
— Хорошо Миша, я запомню. Спокойной ночи, атаман удалой.
В этот день караванщики решили выехать немного позже. В команде появились новые люди и новые задачи, надо было хорошенько подготовиться к дальнейшему пути. На другой стороне трассы команда разведчиков соорудила импровизированное стрельбище. Под руководством Потапова, Мамонова и Пономарёва они провели экспресс-курсы по стрелковой подготовке. Потом целый час был потрачен только на стрельбу. Бывшему спецназовцу вручили второй ПК, в мощных руках Пономарёва он смотрелся очень уместно. Александр уже осмотрел, собрал и снарядил АГС, зарядил пару запасных лент вогами. АГС вечером поместили в его пикап, караванщики решили, что Пономарёв будет отвечать за арьергард. Мужики придумали очень нестандартное крепление к кузову, поставив автоматический гранатомет на колесо от грузовика. Теперь АГС мог стрелять в любую сторону, повернувшись почти мгновенно. В усиление Пономарев также получил пару «Мух» и Ивана Рыбакова.
За завтраком всем присутствующим Бойкичем было объявлено, что караван едет через Устюжну на Тверь, дальше через Торжок в сторону Великих Лук, потом скорей всего в Витебск. Там уже они, возможно, будут искать удобное для жизни место. Народ в основной массе обрадовался
