нужно! Не знаю, как он это делает!
— Подробнее, хэрр Бруно.
— Да куда уж подробнее! Просто находит, и все!
— То есть, — задумался Ротерблиц, потирая кончиком пальца бровь, — он может прийти за вами сюда?
— Да… нет… наверное… Не знаю! Ничего я не знаю! Чего вы еще хотите от меня⁈
Чародеи переглянусь. Ротерблиц уставился на ван Бледа, явно ожидая его решения.
— Я ему не верю, — сказал криомант, брезгливо поморщившись.
— Слышите, хэрр Бруно? — покачал головой Ротерблиц, легко вздохнув. — Моего коллегу вы не убедили, и это очень плохо для вас. Ведь он крайне легковерен, готов, хм, поверить кому угодно. А раз вы его не убедили, есть все основания полагать, что вы лжете и не хотите сотрудничать.
— Ну режьте меня! Хоть убейте! Ничего я больше не знаю и не скажу! — задергался на стуле Маэстро.
— Он твой, — сказал чародей и отошел в сторону.
— Сразу бы так, — хрустнул пальцами ван Блед. — Будешь вести протокол?
— Нет, — поморщился Ротерблиц. — Не хочу на это даже смотреть.
— Как знаешь, — ван Блед смерил трясущегося от предчувствия ужаса и боли Бруно взглядом профессионального мясника, который обожает свою работу. — Ты хоть права ему зачитай по старой памяти, чтоб все по Кодексу бы…
Внезапный стук в дверь не дал договорить. Чародеи резко обернулись. Их глаза засияли вторым зрением. Лица нахмурились. Недоуменно вытянулись. Чародеи переглянулись.
Ротерблиц кивнул ван Бледу, а затем вскинул руки, в ладонях которых вспыхнуло яркое пламя. Криомант ловко свинтил крышку висевшей на поясе фляги, покрутил ладонью, выманивая из горлышка струю воды, которая рассыпалась на десяток острых льдинок, стайкой окруживших чародея.
Он осторожно шагнул по паркетному полу. Ротерблиц обернулся на Бруно и прижал объятый пламенем палец к губам. Ярко горящие желтые с красными крапинами глаза угрожающе вспыхнули. Бруно вжал голову в трясущиеся плечи.
На миг в комнате повисла звенящая тишина.
А потом в дверь квартиру на улице Искусств, где некогда жил Карл Адлер, более известный в Анрии как Жермен де Шабрэ, со всей силы ударили, вырывая замок из пазухов вместе с дверной коробкой.
Оставшись один, сигиец осмотрел трупы и следы потасовки. Глянул себе под ноги — натекшая из обезглавленного тела лужа теплой еще крови подползала к носкам сапог. Сигиец отступил еще дальше, поискал взглядом брошенный пистолет. Немного подумав, подошел к опрокинутому столу и легко поставил на ножки почти так же, как он стоял до этого. Затем протянул к пистолету руку. Без интереса посмотрел на него, положил на край стола.
Раскинув полы плаща, сигиец отстегнул пояс с ножнами и, взяв их у самой рукояти, направился к стойке, обходя кровавые следы. Затем, перегнувшись через нее, положил меч на полку к самой стенке. Немного подумав, сдвинул несколько пустых банок и кружек так, чтобы ножны было не видно. По крайней мере, ему показалось, что эта мера предосторожности будет не лишней.
Затем вернулся к столу. Постояв возле него и разглядывая тело упавшего на лавку коллектора, сигиец протянул к нему руки, сосредоточился и напрягся. Тело шевельнулось, приподнялось над полом, зависло на мгновение — и его отшвырнуло на обезглавленный труп.
То же самое сигиец проделал с остальными телами, сложив из них горку в центре «Морского слона». Венцом этой инсталляции, которую больное воображение какого-нибудь извращенного художника, придерживающихся модных веяний в искусстве, сочло бы тошнотворно-притягательной, стала отрубленная голова, водруженная на зад лежащего поверху остальных тел трупа. Будь здесь Бруно, он бы счел это ироничным: обычно Бебек пытался засунуть язык в задницу Кессера, но судьба распорядилась несколько иначе.
После уборки сигиец перевернул лавку, на которой сидел, уселся и принялся молча заряжать пистолет.
* * *
Открыть глаза заставил нарастающий топот на улице.
В густой серебристой мгле сигиец разглядел четыре ярко-красных, возбужденно пульсирующих силуэта, подбегающих к «Морскому слону». Пара силуэтов оказалась знакомыми. Память на ауры у сигийца была идеальной, он почти мгновенно вспомнил, где и когда с ними пересекался: на Ангельской Тропе в ночь того дня, когда прибыл в Анрию. Один из них носил котелок и мусолил окурок сигары. Другим был пьяный верзила, которому очень хотелось закурить чужого табаку. Курильщики звали халявщика «Лысым».
Он и подбежал ко входу, взялся за дверную ручку, рванул дверь на себя и отступил в сторону. Трое других ворвались в зал с пистолетами в руках. Оружия сигиец не видел, но по движениям не сомневался в его наличии.
Немного помешкав в прокуренном полумраке, «котелок» заметил горку тел. Осознал, что именно увидел, не сразу, однако, осознав, коротко, но ощутимо вздрогнул страхом. Толкнул под локоть ближайший незнакомый силуэт. Тот тоже вздрогнул, еще ощутимее, его аура налилась густой краской, потемнела.
— Мать твою… — прогнусавил он. Видимо, у него неправильно сросся когда-то сломанный нос.
Второй неизвестный потрясенно присвистнул.
— Ну че та… — нетерпеливо спросил входящий в кабак Лысый и осекся на полуслове. Увидел, что «там». — Бля!
— Да тут бойня была, — проворчал «котелок», с отвращением харкая на пол, и, выставив перед собой пистолет, пошел вглубь зала. Остальные последовали за ним.
Сигиец пристально следил за ними из своего угла, за их настроениями: настороженность, страх, омерзение, сомнение — отражались переливом цветов и дрожанием аур. На него не смотрели. Горка тел казалась более важным, достойным внимания и обсуждения дополнением интерьера «Морского слона».
— Это кто такие хоть? — прогнусавил один из силуэтов.
— Хер знает, — отозвался другой. — Хотя погодь… Этот вроде бы… Кристоф, ага. Этот… этот Лобастый. А этот?..
Силуэт, дрожа от брезгливости, протянул руку к трупу на самом верху.
— Бебек, — отшатнувшись, заключил он.
— Ну а тот, что снизу? — спросил «котелок».
— Да чтоб я знал!
— Это…
На пол что-то упало, судя по всему, голова. Силуэты прыснули в стороны.
— Фу, блядь!.. Тьфу-кхе-кха!.. Кессер, драть его в сраку! — закашлялся кривой нос.
— Да уж отодрали, аж башка отпала!
Раздался нескладный и неловкий смех.
— И каким хером пидоры модерские здесь оказались? — возмутился один из силуэтов, упершись в бока. — Уговорено ж: мы к ним не лезем, они — к нам!
— Да хрен с ними! — воскликнул «котелок». — Какой пидор их так порезал? Да еще в нашем районе?
— Этот, — сказал сигиец.
— Ох ты ж сука! — ближайший к нему силуэт подпрыгнул от неожиданности.
— Ты еще кто⁈ — требовательно спросил «котелок». — Откуда здесь взялся?
Он приблизился к сигийцу с наставленным пистолетом. Остановился, темнея от подозрительности.
Сигиец моргнул, возвращая обычное зрение, и прищурился от слишком резкой перемены: мгла отступила, а кабак заполнил полумрак, вернулись четкость и яркость. За дулом наставленного на него пистолета пряталась обезьянья физиономия с торчащими из-за пышных, неопрятных рыжих бакенбард оттопыренными ушами. На голову был надет тот самый потертый котелок. Окурка в зубах не было.
— Мастер маскировки сраный, — проворчал курильщик и вдруг уставился на сигийца еще подозрительнее. — Э, слышь, мы не пересекались, не?
Сигиец равнодушно посмотрел ему в глаза. Через секунду «котелок» стушевался, моргнул и пренебрежительно фыркнул:
— Да не. Я б такую гнусную харю запомнил.
Он разогнулся, но пистолет по-прежнему держал наставленным на противника.
— Так, — цокнул языком «котелок», — ну чего здесь, сука, случилось?
Сигиец посмотрел на присутствующих. У Лысого до сих пор красовались на лысине ссадины он разбитой бутылки. Двое других внешностью не выделялись: типичные бандиты из ближайшей подворотни. Худощавые, небритые, слегка потасканные жизнью, постоянными драками и алкоголем. У одного из них не хватало на левой руке мизинца. У второго и вправду нос был слегка свернут на сторону и деформирован от неправильно сросшегося перелома.
— Эй, залетный, с тобой говорю! — окликнул сигийца «котелок». — У тебя большие проблемы. Мало того, порезал модерских, так еще и в нашем районе! Мне-то, в общем, насрать, я б их всех, нищебродов, перехуярил, но босс сказал их не трогать. Вот мы и не трогаем. А ты все засрал! Так что живо колись, нахера, а не то… — он выразительно погрозил пистолетом.
Сигиец перевел на него взгляд. Решительность «котелка» несколько поколебалась.
— Пришли. Начали хамить. Просил извиниться. Не извинились.
— И?
Сигиец спокойно взглянул на кучу трупов за спиной «котелка». Тот не устоял и быстро обернулся.
— Так, — «котелок» сдвинул на затылок шляпу и поскреб темя левой рукой. —
