у камина, и, дождавшись, когда он сядет, уселся рядом. Взял в руки кочергу, и слегка подправил поленья, весело затрещавших и вспыхнувших от этого действия.
— Очень сильный сверх, — чуть подумав, произнёс сын, — Я и так это подозревал, но тут прямо убедился в этом. В него сильной молнией попали, а он даже не пошатнулся от неё. Очень быстрый. Хорошая реакция. Не теряет голову и рассчитывает силы, и явно дружит с головой. Не зря же он не убил тех двоих, а лишь обезвредил, и притащил к нам. Очевидно, что рассчитывал через них узнать о заказчике. Себе на уме, и довольно скрытен. Мне так и не удалось вызвать его на откровенный разговор. И, кажется, ему понравилась наша Ольга, — чуть подумав, добавил он.
— И это не может не радовать, — весело подмигнул ему отец, — Постарайся сделать так, чтобы они почаще оставались вдвоём. Нам не помешает иметь лишний крючок, способный затащить его к нам.
— Хорошо, — кивнул младший Демидов, — Но, если честно, я так и не понял, зачем тебе понадобилось устраивать это нападение, да ещё и тайком от меня. Только чудом ведь никто не пострадал.
— Не бойся, сын, всё было под контролем, — отмахнулся от него отец, — Тебе не говорили, чтобы у тебя было естественное поведение, и твой друг ничего не заподозрил. Нападавшим было дано указание, чтобы ты не пострадал. В твоего друга стали кидаться магией только после того, как он принял боевую форму. А зачем? — тут он задумался, сунув кочергу в огонь, и слегка вороша ею угли, — Для этого было несколько причин. Во-первых, посмотреть, так ли он хорош в боевых условиях, как о нём все говорят. Во-вторых, для улучшения ваших отношений. Общая битва сближает людей. А ты, к тому же, ещё и вывел его из-под удара. Уверен, он это оценил. В-третьих, это будет для него повод задуматься, что без рода он всегда будет под ударом, что может подтолкнуть его к нам. Надо будет только аккуратно намекнуть ему, что нападали именно на него. В-четвёртых, попробовать узнать, на что он вообще способен, и тут он смог нас удивить. Тот щит — это что-то новенькое в наших раскладах. Берсерки на такое неспособны. Надо понять, как он сумел это сделать.
— Может, артефакт? — неуверенно предположил Сергей.
— Может, — охотно согласился с ним отец, — Вот только наша охрана никаких артефактов у него не выявила. Загадка, да? Попробуй у него потом аккуратно узнать, что это было, но только очень осторожно. Не захочет говорить, тут же смени тему.
— Ладно, — вздохнул сын, — Вот только ты действительно думаешь, что Гончаровы допустят, чтобы он оказался у нас? Не испортим мы этим отношения с ними?
— Вот именно поэтому надо действовать очень осторожно. Пока мы не готовы противостоять им. Делай вид, что делаешь всё в рамках твоих договорённостей с отцом твоего нового друга. Мол, пытаешься сблизиться с ним, как тебе и было поручено, — ухмыльнулся старший Демидов, — И постараемся сделать так, чтобы инициатива о вступлении в наш род исходила именно от Михаила. Тогда его отцу нечего будет нам предъявить. Особенно, если у них с Ольгой что-нибудь получится, и он войдёт в род на правах её жениха.
— Ты действительно согласишься выдать её за безродного? — удивлённо вскинулся подросток.
— Не за простого безродного, а за очень сильного сверха! Возможно, суперсверха. Их дети будут очень сильны, причём, совершенно неважно будет, чью силу они унаследуют. К тому же, обещать, не значит жениться, — снисходительно пояснил старший Демидов, — Пусть для начала начнут встречаться, а там посмотрим, куда оно всё повернётся…
— Ваше сиятельство! — постучали тут громко в дверь, и в комнату заглянул испуганный слуга, — У нас чрезвычайное происшествие! Виконт Лухин поссорился с Гончаровым, и вызвал того на дуэль!
Этот Лухин мне сразу не понравился. Все гости без лишнего пафоса представлялись просто по имени, и только этот выделиться решил, представился полностью, ещё и с отчеством.
— Виконт Лухин Алексей Сергеевич! — и небрежный кивок головы, даже руку не подал, всем своим видом показывая, насколько ему неприятно находиться в моём обществе.
Честно говоря, я вообще не понял, к чему он так задирает нос. В титуле виконта не было ничего, такого уж необычного. Как сын графа, я тоже по факту являлся бы виконтом, если бы меня не изгнали из рода. В общем, не было тут повода так уж ставить себя выше других.
Только спустя где-то с полчаса я понял, что скорее всего весь его негатив ко мне связан с Ольгой, сестрой Сергея, к которой он явно неровно дышал, вот только она не обращала на него ни малейшего внимания, несмотря на все его попытки хоть как-то заинтересовать её, зато частенько обращалась ко мне по какому-либо поводу. Я же даже в дом вошёл в её сопровождении, вот он, судя по всему, и увидел во мне соперника.
Остальные же друзья Демидова мне понравились. Было тут, не считая Лухина, Ольги и виновника торжества, десять человек, среди которых парней и девушек было примерно поровну, которые сидели за большим круглым деревянным столом. Взрослых за столом не было. Как мне пояснил Сергей, родители отмечали отдельно, и чуть позже должны были выйти к нам, а пока решили не смущать молодёжь своим присутствием.
Ольга, после того, как представила меня всем, посадила меня между собой и братом, видимо потому, что я никого кроме них не знал, и не чувствовал себя одиноким, и на какое-то время я целиком сосредоточился на ароматном шашлыке, которого тут было в изобилии самых разных видов. Я ещё и не позавтракал сегодня, так что аппетит был просто зверский.
Совсем уж молча есть не получалось. Тут меня явно знали, и периодически забрасывали вопросами о моих сражениях, правда, надо было отдать им должное — все были довольно тактичны, и старались не задавать вопросы тогда, когда я жевал.
Особенно жаждал общения рыжий парень, сидевший напротив меня. Кажется, его звали Димой. Естественно, что с первого раза я не запомнил, как их всех зовут. Ну, кроме того Лухина, разумеется. Его было сложно забыть.
— Слушай, а ты с Астрой хорошо знаком? Она мне больше всех нравится. Такая энергичная! Да, она, может, и не самая сильная из них, но очень красивая и живая, что ли? — мечтательно произнёс рыжий, явно витая в облаках.
— Ну как, хорошо? Вообще, до детдома, я несколько дней жил с ней и Никой в одной квартире, — опрометчиво признался я,
