— Нет, — отвечает, глянув на спидометр. — В машине скорость иначе чувствуется. Подай куртку.
Джа тянется на заднее сиденье, достает теплую куртку и помогает Джену в нее укутаться. В футболке больше шансов получить ножницами по ребрам, будет отвлекать. А вот оружие Джену не понадобится, девчонку можно скрутить и голыми руками. Если она, конечно, не чемпион по крав-мага.
Успеть шансов не было. У магазина уже припаркована карета скорой помощи, две машины полиции перекрыли полосу движения, отовсюду вспыхивают подсветки видеокамер. Немного притормозив, Джен проезжает мимо. Просит пророка найти на карте ближайшую гостиницу.
Сегодня они уже никому не помогут.
На ресепшене миловидная девица с россыпью браслетов по обеим запястьям интересуется, сколько они пробудут, и Джа без колебаний заявляет «неделю».
— Зачем так долго? — спрашивает Джен тихо, пока хостесс оформляет им номер.
Джа крутит в руках брошюру-путеводитель. Достопримечательности городка поместились на одной странице, на второй отпечатан кусок карты с разноцветными флажками, куда податься туристам.
— Раз поймали, лучше задержаться. Подождем дня три, если не объявится, двинемся дальше.
— У нас перерывы по несколько месяцев были, — напоминает Джен.
— Все изменилось, — бросив брошюрку обратно в лоток, Джа оглядывает компактный холл. Пейзажи в золоченых рамах над маленьким диваном, который недавно перетягивали не слишком умелые мебельщики (это видно по заломам дерматина и неровно вогнанным гвоздям с никелированными шляпками), помпезный торшер с хрустальным веревочным выключателем сдвинут от угла, чтобы скрыть оборванный кусок бордовых обоев, икеевский мохнатый половик под стеклянным журнальным столиком с глянцем трехлетней давности. — Роскошное место, — ехидно улыбается пророк. — Растем в сравнении с прошлым забегом, правда?
На фоне придорожных гостиниц с уличными умывальниками и деревянными сортирами прям квантовый скачок. Джен нервно дергает губой, вспомнив серую простынь, которая когда-то была белой в голубой цветочек.
— Седьмой номер, — хостесс возвращает паспорта вместе с магнитным ключом от номера.
— Счастливый, — подмигивает ей Джа. — Спасибо.
В номере чисто и тепло, хоть и тесно — между кроватями едва помещается узкая тумбочка с пузатым светильником. Откинув белоснежный тюль, Джен выглядывает в окно. Второй этаж, невысоко, справа стена примыкает к высокому забору из профнастила, в принципе, можно дотянуться ногой. Если придется, но лучше бы обошлось.
Первым делом Джа оккупировал душ, даже сумку не разобрал. Вышел оттуда расслабленный, просветленный, как тибетский монах, завернутый в полотенце вместо саронга.
— Олька не звонила? — спрашивает, ища глазами телефон, брошенный на кровать.
— Вроде нет. Макс написал, сегодня первую машину на ремонт пригнали. Говорит, сам без меня с ней справится.
— Пассивный доход — мечта пенсионера, — издевается Джа. Забирается на кровать, пятками сдвигает раскиданные вещи к краю, чтобы не мешали вытянуть ноги. — Иди давай, мне с Тигром поболтать надо.
Долго торчать под струями воды Джен не любитель, особенно за пределами дома, вне защищенного периметра. Даже в кровати человек не так уязвим, как в душе. Но ради интимности вечернего перезвона Джа и Саввы, Джен не торопится. Некоторое время он просто стоит под душем, чувствуя, как бьются о плечи тугие струи и стекают теплым потоком по коже, огибая рубцы шрамов, оставленные клинками, осколками стекол, пулей, мазнувшей по предплечью на третий год службы. Человек все же очень крепкая машина.
В стаканчике над раковиной заботливо приготовлены одноразовые наборы для бритья. Джен густо намыливает щеки воздушной дешевой пеной и соскабливает дорожную щетину. Станок скользит по щекам неровно, запинается, но вода в слив течет белая, без кровавых примесей. Лосьона под рукой нет, и Джен по старинке прыскает на ладони одеколоном, прижимает их к щекам, поздно вспомнив, что Джа терпеть не может спать при запахе парфюма.
— Наболтались? — спрашивает Джен, выходя из ванной.
Вещи с кровати уже убраны, пророк в тишине листает на смартфоне короткие ролики.
— Она ночует у мамы, поэтому мы быстро. У нее новостей нет, наши я не рассказывал.
— Чего так? — удивляется Джен.
— Это бы затянулось надолго. Пусть с мамой побудет. Джен, до меня тут дошло, — сев на кровати, Джа отложил смартфон. — Отшельник за последнее время очень круто прокачал свои навыки. Я сначала думал, что этот зазор в тридцать девять минут, ему был нужен, чтобы его не поймали. Вроде как к тому моменту он уже отключился и не при делах. Вроде алиби. Но на самом деле, в будущем ему убивать проще.
— Это как? За контроль времени ему бы нобелевку дали, а ты говоришь «проще».
— Я без понятия, как он это делает. Не важно. Вспомни, как себя ведут убийцы, когда ты на них нападаешь? Хоть один защищался по-настоящему? Реагировал на твои выпады так, как реагировал бы реальный маньяк?
— Я им шанса не даю реагировать, — мрачно отвечает Джен. Задумывается. — Тот парень, который ребенка уволок, он как в трансе был.
— Он не сопротивлялся, — Джа качает головой. — Именно поэтому в будущее вторгаться проще, оно не сопротивляется. А в настоящем есть риск, что что-то пойдет не так. Связь между машиной и человеком, к которому она подключается, слабее, потому что у человека не подавлена воля. Вспомни, — Джа соскакивает с кровати, шагает к двери и обратно, — иногда мы опаздывали, даже если рядом были. И пару раз жертва была полудохлая, но живая. Может, они выжили, потому что коннект прервался. А опаздывали мы из-за подключения в настоящем.
— Ну не знаю…
— Есть еще один момент. Когда Отшельник подключается в настоящем, мне удается вырваться. Джен, вспомни, когда он пришел к нам в дом, когда пацана с моста скинул, сегодня… каждый раз я пробиваюсь именно в настоящем.
— А когда он в Павла залез?
— Я не успел тогда. Это не так-то просто, знаешь ли.
— Может, ты и прав, — соглашается Джен неохотно. — Как нам это поможет его найти?
— Я не знаю.
Идеи у Джа иссякли, он молчит, и Джен, воспользовавшись передышкой, закрывает глаза. Он пытается представить, нарисовать себе портрет человека, конструктора, гения, который в темном подвале своего крепкого, защищенного как бункер, дома строит Машину смерти. Огромную, на манер первых компьютеров двадцатого века, со сложной панелью управления (сотня кнопок, десятки рычагов и индикаторов), с запутанной корневой системой проводов, уходящих в соседнее помещение, непременно к генераторам, потому что на централизованном электроснабжении его давно накрыли бы как крипто-ферму. Джен хочет представить его лицо. Далеко за пятьдесят, он ведь уже лет шестнадцать тестирует машину, если не больше. У него тонкие, резкие черты лица. Глубокий залом над переносицей. Мешки под глазами. И ямочка на подбородке, как у многих маньяков. Уже засыпая, Джен ловит на подлете последнюю мысль — если конструктор умеет работать с органикой, может ли он изменить свою внешность?
Глава 19
Они только выехали из очередного городка, где останавливались на ночлег, когда Савва позвонила сообщить, что «Эквитас» взяли одного из конструкторов Отшельника.
— Его накачали наркотиками, чтобы конструктом не пользовался, — говорит она по громкой связи. — Падре с Ритой уже вылетели. Вы далеко сейчас?
Джен прикидывает расстояние, этот завод планировался одним из последних, придется сделать крюк.
— Больше суток, при средней скорости в сотку и без остановок.
— Тогда не дергайтесь. Елизавету Отшельник быстро из уравнения выпилил, и этот вас вряд ли дождется. Хоть бы Падре успел. Напишите, что выяснить в первую очередь.
— Хорошо, — Джа хмурится, спрашивает подозрительно: — А ты не с ними? Точно?
— Точно. Меня Падре оставил за главного. С сегодняшнего дня я вроде заместителя. Ныряю с макушкой в дела. Дикий темп, дикие события, дикие люди.
