По мере приближения к огромному круглому зданию гарнизонных казарм улицы стали более пустынными, а речи Ирилии — более осторожными. Но, к удивлению Конана, подойдя прямо к тяжелой большой двери в казармы, Ирилия спокойно и уверенно постучала, отворился маленький глазок, за которым мелькнул луч света, — и через мгновение дверь приоткрылась, впустив обоих пришедших внутрь здания. Раздались приглушенные приветствия и удивленные возгласы по поводу вошедшего вслед за женщиной киммерийца.
— Знакомьтесь, — сказала Ирилия. — Это солдаты и офицеры, верные своему народу. А это мой сегодняшний провожатый. Не нужно излишних подозрений. Этот офицер — человек слова и не выдаст нас. А может быть, он, оценив значение нашего дела, еще и присоединится к нам.
— Не надо объяснений, сестра. Достаточно, что ты ручаешься за него. А теперь пошли. Капитан прочел наши требования. Посмотрим, что он на это скажет.
Воины, оставив одного часового у запертой двери, направились в большой внутренний зал казармы. Здесь собралась целая толпа солдат, непривычно для такого времени полностью экипированных и вооруженных. Закованные в доспехи воины слушали твердый голос человека, невидимого через несколько рядов слушателей.
— …Я прочел ваши требования и согласен: то, что случилось днем, во время парада, не должно повториться. Я готов рассмотреть любой приказ вышестоящего начальства с точки зрения его пользы обществу. Но я должен рассчитывать, что вы будете по-прежнему верны мне и будете безоговорочно исполнять мои приказы. А я даю вам слово офицера, что никогда не отдам приказ, заставляющий вас, городскую стражу, применить силу и оружие против мирных горожан даже по воле трагического случая…
Крики одобрения подтвердили готовность многих солдат поверить в слова их командира. Шум затих, как только офицер снова заговорил:
— Как вы знаете, в городе неспокойно. Идет тайная борьба за влияние в столице. Есть информация, что завтра, в день праздника и торжеств, возможны волнения и столкновения. Поэтому я приказываю всем оставаться на местах, с оружием, и быть готовыми в любой момент покинуть казарму, выполняя мои распоряжения.
Эти слова были встречены еще большим шквалом одобрительных криков и аплодисментов. Ирилия, улыбаясь, повернулась к Конану:
— Вот видишь, он тоже с нами! Завтра! Завтра будет наш день!
Но киммериец не выглядел абсолютно убежденным. Нахмурившись, он протолкался сквозь толпу расходящихся солдат и наконец разглядел столь блестящего оратора. Как он и предполагал, это оказался капитан Омар.
Не удивившись появлению Конана, капитан спокойно обратился к своему адъютанту:
— Проверь, чтобы лошади были накормлены и оседланы. Я пойду в штаб, но сначала улажу тут одно дельце. Выполняй приказ, а потом зайдешь ко мне.
Стоило адъютанту выйти из помещения, как тон капитана резко изменился:
— А, это ты, варвар. Мои предположения о твоей трусости оказались несколько преждевременны.
Капитан весело оглядел солдат, еще остававшихся в центральном зале.
— Опоздать на поединок — конечно, позор. Но, разумеется, куда меньший, чем не прийти вовсе. Эй, солдат, одолжи-ка нашему гостю свой меч!
Солдаты внимательно переводили взгляды со своего командира на киммерийца, быстро сообразив, чему им предстояло стать свидетелями. Тот, к кому был обращен приказ Омара, вынул свой меч из ножен, протянул его Конану рукоятью вперед и поспешно отступил на несколько шагов. Киммериец несколько раз взмахнул клинком, найдя его вполне сносным — стандартным пехотным оружием.
— Я ничего не понимаю, сержант, — вмешалась в происходящее Ирилия. — Вы уже встречались с капитаном Омаром? Что происходит?
Не обращая на нее внимания и не спуская глаз с капитана, Конан отошел на открытую площадку в центре зала. Его противник, тоже выхватив свой меч, держал клинок перед собой на изготовку.
— Я бы предпочел сразиться с тобой на копьях, — сказал Омар, — но я покажу тебе, что кавалерийский офицер не трус, сидит ли он в седле или вступает в бой пешим.
С этими словами туранец бросился на Конана, нацелив острие меча в горло противника. Омар вложил в этот колющий удар всю массу своего тела, и только с огромным трудом киммериец отбил атаку. Клинок капитана свистнул над ухом и вновь взлетел, занесенный для нового удара… Конан понял, что этот противник еще серьезнее, чем он предполагал. Еще дважды сталкивались в воздухе мечи, обрывая взаимные атаки, и вот противники сделали по шагу назад, чтобы перевести дыхание.
— Конан, что ты делаешь? — закричала Ирилия и, вместо того чтобы освободить место для боя, бросилась киммерийцу на спину. — Капитан Омар — наш союзник, участник заговора! Мы не имеем права потерять его в какой-то мальчишеской драке. Прекратите немедленно!
Неожиданно Конан ощутил, как цепкие пальцы женщины ухватились за его руку, держащую меч, и стали изо всех сил тянуть ее в сторону, выводя из боя. Сразу заметив эту брешь. Омар бросился вперед с мечом, занесенным так, чтобы одним ударом отсечь эту самую руку повыше локтя.
Невероятным усилием Конан успел отклониться с линии атаки. Одновременно, перехватив меч обеими руками, он отразил нанесенный изо всех сил удар, почувствовав, как клинок противника рассек воздух в волоске от его плеча. Стряхнув наконец протестующую. Ирилию, киммериец отразил еще два последовательных рубящих удара. Капитан Омар продолжал рваться вперед, и Конан закрывался в оборонительной стойке, стараясь восстановить нарушенное. Ирилией спокойствие. Киммериец понимал, что с таким противником он не мог себе позволить роскошь ослепленной, раздраженной ярости.
— Сержант, прекрати этот поединок, или я сама убью тебя. — Ирилия выхватила свой кинжал и угрожающе направила его на Конана. Отскочив в сторону, киммериец встал так, чтобы держать в поле зрения обоих врагов.
К его удивлению, следующий удар Омара был направлен не на него. Описав широкую дугу, меч капитана с основательным шлепком плашмя ударил по щеке Ирилии, оставив хорошо заметный след на нежной коже.
— Госпожа, — громко, на публику, объявил Омар, — разве вы не поняли, что это поединок чести? Ваше вмешательство нежелательно, более того — оскорбительно для меня. Извольте покинуть место поединка. А кроме того, уважаемые союзники, один участник нашего движения, весьма высокопоставленный, чье имя я не могу сейчас назвать, потребовал, чтобы я доставил госпожу Ирилию к нему, чтобы он мог лично сообщить ей важную информацию… Вы двое, немедленно отведите даму во дворец.
Прежде чем Ирилия смогла понять, что имеет в виду капитан Омар, двое его адъютантов схватили ее за руки, выхватив кинжал, и повели к дверям. Остальные солдаты — зрители — стояли в нерешительности, не вмешиваясь в происходящее. С одной стороны, все были поглощены зрелищем поединка, а с другой — привычно верили словам командира.
