— Да пойми ты, голова садовая, — уговаривал его Арбогаст, — им же нужно добраться до Кадота, получить помощь и всё такое.
— Пусть заберутся на скалы, — отзывался капитан, — мы же не на вражеском берегу, тут везде можно помощь получить.
— Ну, если с лодкой почему-либо не выйдет, придётся так и поступить, — решил Крохан. — Но пока придётся всё-таки лодку отдать.
— А как вы будете в заливе Бонма высаживаться? — упорствовал Трапез. — Если там прибойная волна или берег такой, что на «Клыке» не подойдёшь?
— В крайнем случае, плот сделаем, из пустых водных бочек.
Незадолго до того, как солнце опустилось в Западный океан, «Мокрый клык» вышел в море с уполовиненной командой и едва ли дюжиной бойцов, которые ещё могли сражаться. Среди них почти все были целы, кроме Приама и, конечно, Арбогаста. Но эти двое так держались, что не возникало ни малейшего сомнения — к тому моменту, когда придётся драться в заливе Бонма, они восстановятся.
Ночь сменилась днём, день закатился и перешёл в ночь. А потом снова. На третий день стали заметны первые признаки готовящегося боя. Трол не очень понимал, почему так происходит, но люди теперь переговаривались приглушёнными голосами и чуть тщательнее, чем обычно, чистили оружие.
К ужину на бак, где обычно проводили время орденцы, жмурясь от золотой, словно бы облитой заходящим солнцем воды, поднялся и Ибраил. До этого он проспал в своём гамаке почти тридцать часов, да и потом, слегка перекусив, прихватил ещё часов десять. Трол подошёл к нему, чтобы выразить благодарность за бой в бухточке, но понял, что не сумеет. Как-то глупо было благодарить человека за то, что он не предал. И потому разговор получился странным. Начал его, как часто бывало, Крохан, который со свойственной ему грацией тарана вдруг поинтересовался:
— Ибраил, ты… э-э, не скучаешь в нашей глуши по Империи? Ведь ты был там не последним человеком?
— Я живу уже довольно долго, сменил много стран, жил среди разных народов… Нет, привязанности к какой-то одной стране у меня нет. — Он помолчал и вдруг с отчётливой тоской в голосе проговорил: — Есть привязанность к некоторым людям. Но они все умерли, и потому… скучать бессмысленно. Я просто их помню.
— А каково там? — спросил Трол. — В Империи?
— Там… необычно. — Ибраил мельком посмотрел на Трола. — Когда попадёшь туда, сам узнаешь.
— Почему он туда должен попасть? — поинтересовался Приам. Он тоже подсел, позвякивая ложкой об оловянную корабельную миску.
— Он решил с ними сражаться, поэтому так или иначе там окажется. Или как победитель, или… м-да, нет, скорее всего, всё-таки как победитель. Он хорошо дерётся, лучше, чем все, кого я знал.
— Видел бы ты моего Учителя, — понурившись, ответил Трол. — Я и трети не умею того, что он проворачивал.
Помолчали. Видимо, сказанное значило для этих людей что-то, что не укладывалось в голове, поэтому разговор пошёл по кругу.
— А в чём главная необычность Империи? — поинтересовался Приам.
— Там всё… вычурно. И в то же время — очень ясно. Место каждого человека определено, у него есть свой долг, который он обязан выполнять. И иерархические знаки обозначены совершенно… однозначно.
— А подробнее? — попросил Крохан.
— На землях коронной Империи, как они называют метрополию, приняты обозначения разными способами, но главными являются цвета. Самым низким считается белый цвет, это цвет рабов и учеников в школах. Помимо прочего, это ещё и практично, ведь солнце в Империи — не то что тут, там без воды даже крепкого человека оно способно убить за несколько часов. Свободные крестьяне, ремесленники и небогатые купцы имеют цвет зелёный. Жёлтый или оранжевый носят солдаты в армии, хотя жёлтый мне приходилось видеть и у уволенных в отставку чиновников. Офицеры и чиновники средней руки обязаны иметь красные одежды. Очень богатые купцы, управляющие и сборщики налогов носят коричневый цвет. Высшие офицеры и администраторы — синий. Это же цвет среднего дворянства, как правило, военного. Но самым главным считается, конечно, чёрный цвет, его присуждают только за особые заслуги.
— И что же, они все ходят в одеждах одного цвета? — спросил Арбогаст. Как он присоединился к этой компании, никто не заметил.
— Нет, в одежде одного цвета ходят только рабы. Но все подданные Империи обязаны иметь свои цвета на нагрудных шевронах, на перевязи для оружия, на поясе или, как, например, у чиновников, на шляпных лентах.
— И эти ленты — смешанных цветов? — поинтересовался Трол.
— Да. Управитель провинцией, например, может иметь небольшую полоску жёлтого, обозначающую, что в молодости он служил в армии, главную коричневую полосу, поскольку он управитель, тонкую синюю нить, если ему повезло жениться на женщине высокого рода, и чёрный кантик, если он имеет благодарность императора и лично представлен ему.
— А если я хочу, так сказать, замаскировать своё… э-э, социальное положение, — спросил Крохан, — какого рода цвет я должен выбрать?
— Зачем тебе скрываться, если ты честный человек? — удивился Арбогаст.
— Ну, предположим, я посланец императора по особым поручениям, — пояснил капитан кадотской стражи. — Зачем же мне светиться?
— Если ты, допустим, хочешь кого-то поводить за нос, хотя это не особенно принято, ты должен выбрать серый цвет, — ответил Ибраил. — Причём во всей одежде. — Он помолчал, посмотрел на воду за бортом. — Кстати, даже самые знатные колдуны носят именно серый. Только сильные мастера выбирают ткань потемнее, а ученики — чуть ближе к светлому. Несколько раз мне случалось видеть и императора в сером… На неофициальных приёмах и торжествах в тесном кругу.
— А каков этот император? — спросил Арбогаст. — Ты был ему представлен?
— Был, — Ибраил вздохнул. — Только я должен так сказать — никто его никогда не видел.
— Как так? — не понял Приам. — Ведь он бывает, как ты сказал, на неофициальных торжествах…
— На приёмах и на торжествах он всегда в шёлковой чёрной маске, через которую не видно даже глаз. Кроме того, он всегда облачён в тогу, скрывающую его тело. Даже на руках у него чёрные шёлковые перчатки. — Ибраил помолчал, потом добавил: — Сами понимаете, под этим камуфляжем может находиться кто угодно, любая подставная фигура и любая сущность.
— Но ведь магически его можно исследовать? — спросил Приам. — И маски эти не помеха.
— Каждый, кто попытается дотянуться до императора магическим щупом, тут же будет уничтожен, какими бы привилегиями в прошлом ни пользовался. Кстати, они называют его не император, а Басилевс, это означает что-то вроде царя царей — очень старый титул.
