— Придут на следующем корабле, деньги у них есть, — закрыл я тему отставших для себя и для всей нашей компании. Выйдя на середину течения Роны, Балт поднял кливер и, маневрируя им, по фарватеру вышел в открытое море.
— Поднять паруса на фок-мачте! — прозвучала команда, до боли в сердце вызвавшая в памяти образ Тиландера. Суетливо бегая, матросы выполнили задачу, потратив вдвое больше времени, чем матросы Тиландера. В навигации Максель — Берлин ничего не изменилось со времен американца: «Зерг» шел на отдалении примерно в полторы мили от береговой линии — по оптимальному маршруту, проложенному еще Тиландером. Мелькали знакомые берега, успевшие измениться за полтора сотни лет. Там, где были леса, пару раз встретились мелкие деревеньки максимум в дюжину домов. Где были пустынные равнины — там рос кустарник, были видны группы деревьев. До самого обеда я любовался пейзажами, воскресавшими в душе события прошлых лет…
Ветер был попутный, средней силы. Пользуясь этим, Балт приказал поднять марсели на грот-мачте. Один из матросов начал карабкаться наверх, но остановился и окликнул капитана.
— Что там, Килт?
— Капитан, за нами на всех парусах идет трехмачтовое судно.
— Ставь паруса, мне плевать на дела Макселя. Если надо — пусть догоняет, — смачно сплюнул за борт Балт. Двухмачтовой шхуне не по силам тягаться в скорости с трехмачтовыми: верхушки парусов, что мы видели вначале, через час стали видны полностью, даже с верхней частью деревянной надстройки. Еще час спустя ветер немного усилился, что ускорило сближение. Трехмачтовое судно, идущее в нашем кильватере, шло на дистанции в четверть мили, когда поднялся дымок на его носу. Спустя секунду донесся грохот выстрела. Капитан Балт, находившийся на мостике, недалеко от нас, грязно выругался:
— Мне эти скоты приказывают лечь в дрейф?
— Что будем делать? — рядом с капитаном возник помощник.
— Убрать паруса, нам все равно не уйти от него, посмотрим, что так припекло этих безбожников, — угрюмо отдал команду Балт. Прежде чем помощник успел отдать команду матросам, я одним скачком оказался рядом с Балтом:
— Балт, я Макс Са, эти безбожники узнали, что мы на вашем корабле, они преследуют нас. Капитан посмотрел на меня изумленными глазами, а потом расхохотался:
— Клянусь духом Самого Макс Са, ты весельчак, парень!
— Он и есть Макс Са! — взревел Баск, обнажая кинжал, спрятанный в рукаве. — Кто посмеет это отрицать, будет убит.
Остальные Русы вскочили с мест, обнажая оружие. Матросы Балта, ринувшиеся на помощь капитану, замерли на месте, трезво оценив ситуацию. Закинув на плечи топоры, Богдан с братьями поднялся на мостик: стало тесно от присутствия такого количества людей.
— Я из безбожников, но ему я верю. Делай, что он говорит, — топор в руках Богдана казался игрушечным. Капитан Балт не был трусоватым. Усмехнувшись, он громко ответил:
— Я бы рад надрать задницу максельцам, но у них есть пушка, а наша шхуна — обычная торговая. И по скорости нам не уйти. У них, — он показал рукой на догоняющий корабль, — парусов в два раза больше. Что нам поможет уйти от них при попутном ветре?
— Бог нам поможет! — громко возразил я на его слова, внушая уверенность в сердца своих воинов. — А если они нас догонят, мы просто возьмем их на абордаж и перебьем!
Громкими криками Русы поддержали мои слова, вызвав улыбку у Балта.
— Свистать всех наверх! Поднять все паруса! Груз сбрасывать, корабль облегчать! Всё лишнее — за борт! — капитал отдавал ороткие емкие команды. Повернувшись ко мне, Балт добавил:
— Пусть ты и не Макс Са, но, может, сегодня начнется битва между Макселем и Берлином, а наш правитель поймет, что пора поставить зажравшихся максельцев на место.
Подняв все паруса и выбросив весь груз с палубы, «Зергу» почти час удавалось держать дистанцию. Но преследователи неумолимо приближались: на их трех мачтах были подняты все паруса.
— Раздай матросам оружие, эта битва положит начало освобождению от власти Макселя, — Балт дал указание помощнику. Повернувшись ко мне, продолжил:
— Еще пять минут, и они окажутся на расстоянии выстрела из луков, самое время Богу — помочь.
Ветер крепчал, небо было наполовину затянуто тучами. Оставалась слабая надежда на шторм, где более узкая и маленькая шхуна получит преимущество благодаря более высокой маневренности.
— Бог поможет! — громко ответил я Балту, перекрикивая шум ветра, который усилился до шквального. Капитан открыл рот, чтобы возразить, но грохот грома заглушил его слова. Еще дважды прогремел гром, практически без паузы. Не успел смолкнуть третий раскат, как молния ударила в высокую мачту преследователей, находящихся в нашем кильватере уже в одном кабельтовом. Мгновенно вспыхнул парус, огонь перекинулся на остальной такелаж. На наших глазах судно превращалось в горящий факел. Капитан горящего корабля свернул к берегу, пытаясь для спасения экипажа выбросить судно на мель. С громким ревом, отлично пробивающимся между порывами ветра, вспыхнула палуба. Временами доносились хлопки, словно взрывалась тара, наполненная горючими веществами. Пылающий корабль не смог достичь берега, он остановился в полумиле от него, превратившись в огромный факел. Не знаю, что находилось на его палубе, но явно это было легковоспламеняющееся вещество.
— Макс Са, — Балт грохнулся на колени, — Ты вернулся, слава Главному Духу-Богу! Вслед за капитаном на колени опустились помощник, матросы, мои Русы и оставшиеся пассажиры. Шквал и гром стихли так же быстро, как и начались. Небо посветлело, установилась тишина. Оглядев коленопреклоненных людей, почувствовал себя столь же уверенно, как и раньше.
— Русы! — разнесся над морем мой голос. — Это было трудное возвращение, но теперь Я с вами! Ваш Макс Са, ваш Титан — вернулся!
Конец первой книги
