Шарлотта была не в состоянии понять природу этой силы и просто боялась.
Альда с удивлением обнаружила, что ее это оскорбляет. Триан не заслужил такую реакцию, чем эта трусиха думает?.. Однако телепатка вовремя взяла себя в руки. Она сейчас находилась в водовороте чужих эмоций, в таких обстоятельствах она сама могла сорваться из-за малейшей глупости. Нужно было выбираться, пока все не зашло слишком далеко.
Поэтому Альда наклонилась к легионеру и крепко обняла ее.
– Все будет хорошо, – пообещала она. – То, что произошло на Морифирии… Это ужасно – но это закончилось. Пора возвращаться в настоящее!
Она попросту вытянула Шарлотту с собой. На Левиафане, когда в ловушку попал Триан, Альда такого не могла. Его травма была серьезней, да и телепатка не знала, что делать. Но опыт, даже самый болезненный и страшный, все равно бесценен. Той, прошлой, Альде нужно было пройти через ад, чтобы нынешняя могла действовать уверенно.
Черно-голубые джунгли снова сменились зеленым лесом и солнечным сиянием, ненадолго ослепившим Альду. Когда к ней вернулось зрение, она обнаружила, что ее осторожно поддерживает Триан. Шарлотта тоже была здесь – очнувшаяся, обнимавшая гиену… и почему-то горько плакавшая.
* * *
Все стало настолько запутанным, что Бенни уже не пыталась ни в чем разобраться. Ей просто хотелось поскорее вернуться к остальным, чтобы Иарлайт снова был рядом. Такие желания были непривычными, обычно она предпочитала справляться со своими проблемами сама. Но ведь и ее проблемы до такого уровня еще не доходили!
К счастью, их со Стефаном желания совпадали. Легионер дал ей время на душ – и даже не стал выспрашивать, зачем ей это нужно. Он как будто понял, что она должна смыть с себя проклятое ощущение нежеланного прикосновения, прежде чем двигаться дальше. Хотя ей, должно быть, показалось, это же Стефан Северин, он обладает эмоциональным интеллектом гадюки, он не мог понять…
Горячая вода помогла. Бенни все еще трясло от отвращения, но она сумела подавить эмоции и хотя бы внешне казалась спокойной. Она опасалась, что сорвется, если Стефан начнет шутить о случившемся, намекать на то, что с ней сделали или собирались сделать… Но нет, легионер выглядел скучающим, он не жалел ее, и от этого было легче.
Человек, которого она привыкла ненавидеть, не только спас ее, он вел себя с ней как друг. При этом другом он быть никак не мог. Вот и как тут не запутаться?
Они взяли вездеход, на котором вся группа прибыла на ферму, и выехали, не дожидаясь рассвета. Легионер занял место за рулем, и гнал он так, что казалось: эта старая машина, далекая от космических технологий, сейчас слетит с дороги и разобьется, сминая металлом двух людей внутри. Впрочем, даже понимая это, Бенни не просила своего спутника сбросить скорость. Телекинетик не бралась сказать, пугает ли ее этот исход с аварией…
Они добрались до завода вместе с первыми лучами солнца. У ворот их встречала Саломе – то ли так совпало, то ли ее предупредили об их прибытии. Бенни невольно напряглась, представляя, какой скандал сейчас начнется, какие унизительные подробности придется рассказывать при всех…
Стефан, похоже, заметил ее реакцию. Он покосился на свою спутницу и усмехнулся.
– Как ты меня собиралась убить, если такая нервная?
– Да кому ты нужен, – проворчала Бенни. – Я просто… просто не хочу с ней говорить. Она извратит каждое мое слово и…
– Ну так не говори, – перебил ее Стефан. – В чем проблема?
– Совсем двинулся? Я не могу игнорировать легионера номер 8!
– Ты только что нахамила легионеру номер 3 – и ничего в душе не дрогнуло. Крейн, я серьезно: можешь не говорить ей ни слова. Считай это компенсацией от меня за то, что не следил за тобой на этой миссии.
Бенни не была уверена, что за свои подарки легионер потом не выставит счет, но сейчас ей нужна была его помощь.
Они оставили машину на парковке и направились к заводу. Саломе некоторое время хмурилась, наблюдая за ними, она словно ожидала, что Бенни вот-вот достанет хилера из кармана – и все будет прекрасно. Когда до номера 8 наконец дошло, что Бастьена действительно нет в машине, она поспешила им навстречу и преградила путь.
– Где он? – только и спросила Саломе.
– Умер, – безразлично отозвался Стефан.
– Что?! Как?
– Головастики съели.
– Не шути со мной!
– И не думал.
Саломе старалась делать вид, что легионеры сейчас на равных, однако несложно было догадаться, что она побаивается собеседника. Стефан вежливо улыбался ей, но смотрел этим своим змеиным взглядом, который Бенни ненавидела. Вот только оказалось, что когда таким взглядом испепеляют твоих врагов, ощущения совсем иные.
Сообразив, что от номера 3 она ничего не добьется, Саломе повернулась к телекинетику.
– А ты что скажешь? Я оставила Бастьена с тобой, потому что тебе нужна была помощь! И что в итоге? Его нет, а ты здорова и всем довольна… Что происходит? И от твоего ответа зависит, не понадобится ли тебе хилер снова!
– Очень грозно, – оценил Стефан. – Но если продолжишь дальше чесать языком, я тебе его в кишечник протяну, будешь потом распутывать.
– Ты обалдел?!
Это было все, что смогла сказать Саломе. Неожиданно она будто поперхнулась чем-то, замерла, открыла рот и высунула язык на максимальную длину. Номер 8 сняла с пояса охотничий нож и поднесла к собственному языку, прижала так плотно, что под идеально отточенным лезвием проступили первые капли крови.
Судя по выпученным глазам Саломе и отчаянному мычанию, она не хотела этого – но все равно делала. Да и как не сделать, если в голову тебе прокрался телепат? Бенни даже не представляла, что он способен проделать такое с другими легионерами. Это было чудовищно, а страх почему-то не появился… Должно быть, она оставила весь свой страх там, у озера.
Момент позора номера 8 был недолгим. Потом Саломе отвела руку в сторону, втянула язык, отскочила с дорожки. Ее глаза пылали яростью, казалось, что она вот-вот бросится на Стефана – и обязательно победит, она же была в два раза больше! Однако она не сказала ни слова, когда номер 3 и Бенни прошли мимо.
– Она ведь не забудет этого? – тихо спросила Бенни.
– Ни при каких обстоятельствах, нет.
– И она захочет тебя убить…
– Во вселенной остается все меньше тех, кто не хочет меня убить. Я привык.
– Ну так не веди себя как последний говнюк, и люди не будут мечтать о твоей смерти!
– Какое мне дело до их мечтаний? – искренне удивился Стефан.
Тут Бенни нечего было ответить.
