или Прайрат медленно травит его ядом, мне без разницы. Красный священник идиот, если думает, что сможет править королевством, — его ненавидит весь Светлый Ард.
— Нет, когда Элиас умрет, только человек благородной крови сможет занять трон. И кто же это будет? Гутвульф ослеп и сбежал. — Он кротко рассмеялся. — Бенигарис из Наббана? Он не в состоянии управлять даже собственной матерью. А риммер Скали ничуть не лучше, чем животное Леждрака. Поэтому, когда я убью Джошуа — если он еще жив — и подавлю его жалкое восстание, кто будет достоин короны? — Возбужденный собственными речами, он залпом выпил остатки вина. — Кто? И кому по силам мне противостоять? Непостоянной шлюхе королевской дочери? — Он смолк и так внимательно посмотрел на пажа, что юноша опустил глаза.
— Нет, если Мириамель приползет на коленях и попросит, может, я и сделаю ее своей королевой, но за ней будут внимательно следить. И она понесет наказание за то, что отвергла меня. — Он усмехнулся, наклонился вперед и положил руку на бледную шею стоявшей перед ним на коленях женщины. Не беспокойся, маленькая Фьюрга, я не брошу тебя ради нее. Ты останешься со мной. — Она отшатнулась, и он сжал руку, наслаждаясь ее сопротивлением.
Клапан шатра распахнулся, и вошел Леждрака, волосы и борода которого побелели от снежинок. Он держал за руку мужчину, чья лысая голова покраснела от солнца, а белая борода стала темной от сока лимонного корня. Леждрака грубо толкнул мужчину вперед. Пленник сделал несколько неуверенных шагов и неуклюже упал на колени у ног Фенгболда, опустив голову и не смея ее поднять. В распахнутом вороте тонкой рубашки было видно, что его шею и плечи покрывали пожелтевшие синяки.
Когда испуганный паж снова наполнил кубок герцога, Фенгболд откашлялся.
— Какое знакомое лицо… Я тебя знаю? — спросил герцог. Старик покачал головой. — Что ж, можешь поднять голову. Ты утверждаешь, что являешься лорд-мэром Гадринсетта?
Старик медленно кивнул.
— Да, — хрипло ответил он.
— Ты им был. Впрочем, нет особой славы быть мэром столь убогого места. Скажи-ка мне, что тебе известно о Джошуа?
— Я… не понимаю, господин.
Фенгболд наклонился вперед и сильно толкнул старика, и лорд-мэр повалился на бок; казалось, у него не осталось сил, чтобы подняться.
— Не прикидывайся дураком, старик. Что ты слышал?
Лежавший на боку лорд-мэр закашлялся.
— Ничего такого, чего вы не знаете, герцог Фенгболд, — дрожащим голосом ответил он. — Ничего. У нас появлялись всадники из долины Стеффлод, пользующейся дурной славой. Они рассказали, что Джошуа Однорукий сбежал от брата вместе с отрядом воинов и волшебников, прогнал демонов и построил крепость на ведьминой горе посреди долины. Всех, кто к нему приходит, он кормит, дает кров и защищает от разбойников и… от… — он понизил голос, — солдат Верховного короля.
— И ты жалеешь, что не поверил предательским слухам, верно? — спросил Фенгболд. — Ты думаешь, что принц Джошуа мог тебя спасти от мести твоего короля?
— Но мы не сделали ничего плохого, милорд! — простонал старик. — Мы ничего плохого не сделали!
Фенгболд холодно на него посмотрел.
— Вы укрывали предателей, ведь всякий, кто присоединяется к Джошуа, предатель. А теперь, скажи, сколько с ним людей на колдовской горе?
Мэр отчаянно затряс головой.
— Я не знаю, господин. Со временем к нему ушло несколько сотен жителей. Первые всадники говорили, что у него всего сто или сто двадцать человек, так я думаю.
— Считая женщин и детей? — спросил Фенгболд.
— Да, господин.
Фенгболд щелкнул пальцами.
— Исаак, найди солдата и приведи его сюда.
— Слушаюсь, господин. — Юноша поспешно вышел из шатра, довольный, что хотя бы некоторое время будет находиться вдалеке от своего хозяина.
— Еще несколько вопросов. — Герцог откинулся на подушки. — Почему твои люди поверили, что это Джошуа? Почему покинули свои надежные жилища и отправились в такое опасное место?
Старик беспомощно пожал плечами.
— Одна из живших здесь женщин сказала, что она встречала Джошуа и сама отправила его к скале. Она любит сплетничать, но люди ее хорошо знают. Она поклялась, что кормила его возле своего очага и сразу поняла, что он принц. Она сумела убедить многих. Другие пошли потому… что услышали о вашем приближении, герцог Фенгболд. Люди из Эркинланда и западные тритинги пришли сюда, они бежали… уходили на восток, опережая ваше войско, господин Фенгболд. — Он съежился, ожидая нового удара. — Простите меня. — По его морщинистой щеке побежала слеза.
Зашелестел клапан шатра. Вернулся Исаак, который привел солдата в шлеме.
— Вы меня звали, милорд? — спросил солдат.
Фенгболд указал на старика.
— Отведи его обратно в загон. Обращайся с ним жестко, но не причиняй вреда. Я хочу поговорить с ним позднее. — Герцог повернулся. — Нам нужно кое-что с тобой обсудить, Леждрака. — Солдат заставил старика подняться. Фенгболд бросил на мэра презрительный взгляд. — И это лорд-мэр? — фыркнул он. — В тебе нет ни капли благородной крови, крестьянин.
Старик широко раскрыл наполненные слезами глаза и посмотрел на Фенгболда. Несколько мгновений казалось, что сейчас он произнесет какие-нибудь безумные слова; однако он покачал головой, словно двигался во сне.
— Мой брат был дворянином, — хрипло сказал он, и по его щекам снова потекли слезы.
Солдат схватил его за локоть и поспешно вывел из шатра.
Леждрака бросил надменный взгляд на Фенгболда.
— «Не причиняй ему вреда»? Я думал, ты более жесткий, городской житель.
По лицу Фенгболда расползлась пьяная улыбка.
— Я лишь сказал «Обращайся с ним жестко, но не причиняй вреда». Я не хочу, чтобы его соплеменники знали, что он готов рассказать мне все, когда я задаю ему вопрос. Он может оказаться полезным, либо как шпион в загонах, либо среди людей Джошуа. Предатели должны почувствовать всю полноту моего гнева, разве не так?
Тритинг прищурился.
— Ты думаешь, мои всадники и твои городские жители в доспехах не смогут разбить врагов твоего короля? — спросил он.
Фенгболд помахал указующим пальцем.
— Никогда не выбрасывай оружие. Ты не можешь знать, когда оно может понадобиться. Еще один урок, который преподал мне слепой глупец Гутвульф. — Фенгболд рассмеялся и поднял чашу. Паж поспешил к нему с кувшином вина.
Снаружи наступила темнота. Шатер герцога алел во мраке, словно тлеющий уголек в остывающем пепле очага.
«Крыса, — с горечью подумала Рейчел. — Теперь я ничуть не лучше, чем крыса, живущая в перекрытиях».
Она посмотрела на темную кухню и с трудом сдержала ругательство. Хорошо, что Джудит ушла из Хейхолта. Если бы огромная, похожая на галеон, госпожа кухни увидела, в каком состоянии пребывают ее любимые владения, она бы прикончила Рейчел. Мозолистые руки Рейчел Драконихи чесались — ей ужасно хотелось все исправить и придушить
