Сердце ледяного мира - Яна Шепот

— К сожалению, я нат эцим не властна, — Вивьен тяжело вздохнула и опустилась на лавку. — Но я знаю, кто вам сможет помочь. У меня есть знакомый эллад. Аим. Он живёт в Еле. Покажите ему точь.

Ивор взял руки старушки в свои ладони и удивился их холодности.

— Спасибо большое!

— А моя просьба не заставит себя толго штать, — Вивьен широко улыбнулась, а Ивор напрягся, не понимая, чего ожидать. — Перетайте Аиму моё письмо. В руки прямо ему, а не через птиц или посретников. — Элладка посмотрела так строго, что Ивор почувствовал себя неуютно. Кивнул.

Пока Вивьен писала письмо, Ивор вышел на улицу, чтобы глотнуть свежий воздух, а то в такой жаре начинала кружиться голова. Лошадь, привязанная к дереву, тревожно стригла ушами, ей явно не нравилось оставаться одной в ночи. Ивор подошёл к ней и стал гладить по гриве.

Небо на юге светлело, а небесные линии блекли и растворялись в синеве. Тонкий луч Сангара медленно разгорался. Ветер был холодным. Видимо, дуло с гор.

Ивор думал об Алин. Он не верил словам элладки, что дочь не под заклятием. Зачем она тогда посылает его к другому элладу? Если это не магия, почему лекарь не справился с болезнью? Что он там рекомендовал? Покой и тёплую сладкую воду?

Дверь распахнулась, Вивьен позвала его жестом. Когда он зашел, передала сложенный вдвое желтоватый лист бумаги. Ивор засунул его в карман, а затем накинул на Алин плащ и вывел на улицу.

Старейшины хранили молчание о находке в лесу. Это пугало людей, и в поисках объяснений и поддержки они приходили в Дом. Оратору же нравилось, как идут дела. Он всё больше укреплялся в правильности своих выводов, а проповеди становились всё более изобилующими.

— Главным условием выживания стаи является здоровье вожака. Если он молод, силён, с ясным разумом, то стая преодолеет тысячи испытаний и не собьётся с пути. Но что, если вожак болен? Тогда, следуя за ним, животные обречены на смерть! — воскликнул Оратор и обвёл взглядом паству. Казалось, люди впитывали каждое его слово так глубоко, что перестали дышать. — Хотя мы люди, а не звери, но всё равно нами владеют эти законы. Слабые короли приводили страны к упадку и разрушению. Империи распадались, если их правитель не обладал достаточной силой, разумом или сердечной чистотой, — говорил Оратор, медленно двигаясь от одного края пьедестала к другому. Остановился посередине, схватился за поручень балкона и сделал глубокий вдох. — Помните, что стало с элладами, которых вели короли с сердцами, разъеденными гордыней? Их империя разрушилась, погибли сотни тысяч! Хотим ли мы такой участи?

Люди внизу недовольно зашумели.

— Так давайте тогда посмотрим, за кем идём мы? Чистые ли сердца тех, кто называет себя нашими вождями? Или их души тоже полны магической заразы? Готовы ли они изобличать зло и бороться с ними или они замалчивают и покрывают его?

— Покрывают! — выкрикнул сильный мужской голос.

Тишина, как тяжёлая подушка, упала всем на головы. Люди будто оцепенели, замерли, словно от шока.

— Верно, верно, — раздался женский голос.

Эти слова, подобно ключу, открыли двери, за которыми скопилось недовольство.

— Замалчивают! Покрывают! — раздалось со всех сторон.

Внутри себя Оратор широко улыбнулся, при этом сохранив суровое выражение на лице.

— У нас есть выбор: тоже замалчивать и закрывать глаза на то, что происходит, или бороться против зла! Искоренять магическую заразу, чтобы она не привела нас к погибели. И помните: на стороне тех, кто выберет борьбу со злом, сам Всевидящий. И наградой для них будет весна и тепло. «Когда воздух, вода и земля очистятся от магического яда, когда люди изгонят из сердец дурман, который приносит с собой магия и даже одно желание ею обладать, то проснётся земля и будет она плодоносить. И рождаться будут по весне травы, а цветы — летом, а осень подарит нам урожай. И не будут люди знать ни голода, ни лишений». — Так обещал Всевидящий в одном из откровений Пророку. И если мы хотим, чтобы Бог выполнил своё обещание, мы обязаны дать магии непримиримый бой!

Поэтому сейчас я призываю попросить Всевидящего укрепить веру, которая станет защитной стеной и выстоит даже в самую тяжёлую битву.

Оратор замолчал, посмотрел вверх, а затем заскользил взглядом вниз и обвёл глазами паству. Люди становились на колени и выгибали спину.

— Бог наш Всевидящий и Всезнающий,

Что явился к нам с теплом да светом, — запел Оратор, и десятки голосов внизу шёпотом повторяли молитву.

«Будто сам Всевидящий говорил через меня», — подумал Оратор, заходя в келлию после проповеди.

Эта мысль была такой сладкой, что в грудине приятно заныло. Оратор позволил искупаться в этом чувстве, но потом одёрнул себя.

«Что ж я такое думаю? Я простой служитель его слова, а не Пророк, я не достоин слышать речей Бога, — Оратор поджал губы, ощущая себя маленьким мальчиком, которого поймали на преступлении, но затем посмотрел на висящую в углу птичью клетку, и мысли потекли в другом направлении. — Странно, что до сих пор нет ответа из Великого Дома. Прочитали ли они письмо или посчитали неважным и отложили? А может, голуби не долетели? Может, их сожрали ястребы? Отстреляли? Или магия запутала их пути? Может, лично съездить в Йорн-Хель?»

Весь день тревожные мысли крутились в голове, мешали сосредоточиться и пожирали время. Вроде только проповедь закончилась, а вот уже и темнеет. Чем занимался? Оратор так и не мог вспомнить. Он подошёл к столу и провёл пальцами по шершавой столешнице.

— Так, я закончил службу, хотел переодеться, но спустился на первый этаж, — шептал Оратор себе поднос с полной уверенностью, что пока он слышит свой голос, никто не сможет украсть время. — Потом… Потом сел за стол. Вроде хотел выпить чаю, — Оратор посмотрел на костровую чашу, угли в ней еле тлели. — Но так и не переоделся, не разжёг огонь и не закипятил воду. А чем я занимался?»

Ответ на вопрос не находился.

«Вдруг на меня морок наводят? — Оратор схватился за голову и опустился на стул. — Вдруг это месть старейшин за мои проповеди? Может, они хотят захватить и подчинить мой разум».

Эти мысли будили неконтролируемый ужас, что был чернее гномьей стали и страшнее самой смерти. Оратор упал на колени и зашептал молитву. Он плакал. Клялся. Давал обещания. Торговался.

— Прошу тебя, Бог наш Всевидящий и Всезнающий, защити меня от магии и неверных помыслов. Принеси мне свет. Я сделаю всё ради тебя. Я стану