— Что? Оябун, вы бросаете нас? Так нельзя! Мы же вместе! — раздались крики со стороны людей по правую руку.
Некоторые вскочили от волнения со своих мест.
— Дети мои, я слишком стар, чтобы управлять Хаганеноцуме, — поджал губы Дарато. — Мы с моим помощником всё обсудили. Эти подковерные интриги уже не для меня, поэтому скажу вам прямо… Господин Сато тоже в курсе дела… Я хочу, чтобы мой клан оказался под рукой надежного человека, чтобы мои дети могли расти и развиваться дальше, а не грызлись между собой за место под солнцем. Я решил, что клан Хаганеноцуме с этого дня перестает существовать, а все дети переходят под начало нового отца, господина Кейташи Сато. Клан Казено-тсубаса-кай будет теперь заведовать нашими территориями, вести наши дела, управлять нашими компаниями. Я уверен, что такой человек, как господин Кейташи Сато приведет моих детей к успеху под своим мудрым руководством…
Люди из Хаганеноцуме недоуменно переглядывались между собой. Для них подобное заявление было явно громом среди ясного неба.
— Я принимаю эту честь, — неспешно произнес оябун Казено-тсубаса-кай. — И, чтобы в дальнейшем, между нами, не возникало недопонимания и разногласий, предлагаю тем, кто не согласен с господином Иширу Дарато, покинуть эту комнату. Вам не будет чиниться преград — у вас будет свой путь.
Воцарилась тишина. Иширу Дарато сидел, уставившись на кончики своих сложенных пальцев. Он не поднял взгляда в тот момент, когда трое из его вакагасир отправились на выход, пройдя мимо нас. Также он не поднимал взгляда и в тот момент, когда остальные из его клана склонились в почтительном поклоне перед Кейташи Сато.
— Мизуки, Изаму, вы свободны, — словно вспомнив о нашем существовании, произнес оябун, в чей клан только что влились не меньше двух тысяч человек. — Вряд ли вам будут интересны наши разговоры. Отдыхайте, вы сегодня сделали очень много…
Мы поклонились и тоже вышли из кабинета.
Уже на улице мы с Мизуки остановились.
— Ну что, похоже, наделал ты дел! — покачала головой Мизуки.
— Я нечаянно, — вспомнил я любимую присказку Киоси.
— Нечаянно? Вот так вот походя взял, да нечаянно увеличил мощность клана Казено-тсубаса на пару тысяч бойцов? А территория…
— Да я вовсе об этом и не думал.
— Не думал он, — фыркнула Мизуки. — Слушай, а ведь у тебя есть кафешка?
— Есть! — кивнул я. — Я бы тоже пожрать не отказался. Может, тогда по писярику залудим?
— Чего? — не поняла Мизуки. — Что это за сленг?
— Мизуки-сан, помянем Хаяси. Он был хорошим человеком, — исправился я.
— Да, Хаяси мне будет очень не хватать… Жаль, что не я грохнула этого Сакурая… Ладно, это уже в прошлом. Поехали, малыш, залудим по писярику, — кивнула Мизуки.
— Мизуки, а можно тебя попросить о небольшом одолжении? — аккуратно задал я вопрос.
— Если только об очень небольшом…
— Да, оно вообще маленькое. Можешь сделать мне поддельные документы? Хочу на выходных смотаться в другую страну, чтобы чуток отдохнуть, а свои документы светить не хочется…
Мизуки на несколько секунд задумалась, а потом кивнула:
— Это можно устроить. Всё дело в деньгах, малыш. Чем лучше качество…
— Мне нужны самые лучшие, — с улыбкой ответил я. — За них я даже могу простить тебе песню в караоке… Чего ты делаешь такое удивленное лицо? Я же всех твоих бойцов вычислил, когда встречался с Ватанабе.
— Ладно, уговорил — я даже внесу половину суммы за тебя. В качестве вознаграждения за хорошую работу. Но петь не откажусь — я ещё изнасилую твои уши своим исполнением…
Глава 29
— Вот тут документы на Акайо Кубо, — протянул я Изаму Такаги новые документы. — В общем, сделано всё так, что не подкопаешься.
— Спасибо вам, Игор-сан, — Изаму с поклоном их принял и снова слезы потекли по его щекам. — Не знаю, как вас и благодарить…
— Да ладно, чего там, — отмахнулся я. — Ты, считай, дал мне вторую жизнь. В прошлой-то меня убили…
— Ого? — подал голос Дзун Танагачи. — Расскажешь?
Мы сидели в святая святых главного оммёдзи. Изготовление документов заняло всего три дня. Да-да, вот прямо таких документов, чтобы не отличить от настоящих. Правда, отвалил я тоже изрядно, но… Спокойствие пацана, который терпел меня всё это время, того стоило.
В день мести Киоси я оставил Изаму в доме Дзуна. Конечно же не бесплатно — старый колдун заставил молодого хинина навести порядок в его заваленном свитками кабинете. Изаму навел порядок — расставил всё по полочкам, разложил всё по шкафчикам, отмыл и отпылесосил даже самые затаенные уголки. Вот этого у него не отнять — справился так, что всё вокруг блистало чистотой. Хотя мне кажется, что он просто был безумно рад управлять своим телом. А ради такого даже траншею в мороз согласишься копать.
За это время ещё произошло одно событие. Помимо того, что Сэтору Мацуда прошипел мне в спину: «Через месяц ты вряд ли вернешься!», кто-то подарил Кацуми букет шикарных цветов. И ещё записку присобачил: «Красота этого букета не идет ни в какое сравнение с твоей. Иза…»
Да-да, вот так вот и написали. Иза…
Понятно, что кто-то пытается прикрыться мной, но вот кто?
Мы стояли в коридоре неподалеку от класса. Кацуми показывала мне букет на экране телефона. Алые розы, больше тридцати штук. Я снова нахмурился, когда Кацуми мне говорила про них, но она сказала, что оммёдзи клана Утида проверил цветы на предмет оммёдо, а знакомые лаборанты протестировали стебли на предмет яда. В общем, это были самые обычные цветы, только очень красивые.
И в этот раз я снова покачал головой. Снова напомнил ей про осторожность, но Кацуми только толкнула меня в плечо так, что я покачнулся. А когда попытался восстановить равновесие, то быстро чмокнула меня в губы и убежала в класс.
На моих губах остался привкус манго. Я дотронулся до них и почувствовал, что они невольно разъезжаются в улыбке. И это я-то? Суровый чувак, который может жрать горящие угли, запивая их лавой?
Но как я не пытался заставить губы принять наличествующее положение, они так и остались улыбкой Джокера. Даже хмурые взгляды учителей не заставили уголки губ опуститься. А эта егоза поглядывала и подмигивала.
Блин, вроде бы и тело поменял, но вот молодые гормоны Изаму ещё не выветрились до конца…
Теперь же я смотрел на своего двойника. На того мальчишку, которого убивали в закутке с мусорными ящиками, и который призвал в своё тело дух убийцы. Смотрел и понимал, что с этого дня мне уже не за кого волноваться. Да, у меня ещё висит один долг, но вот основные кредиты я уже раскидал.
— Расскажу, господин Танагачи. Обязательно расскажу, — кивнул я в ответ на вопрос оммёдзи.
— А ещё расскажешь — почему ты так хотел заиметь новое тело? Чем тебя это не устраивало? — Дзун кивнул на хинина. — Ты его прокачал, сделал из рохли мускулистого молодого человека, даже симпатичного, хотя пара шрамов на морде ему бы не помешала, для придания мужественности. Почему ты так стремился покинуть это тело и занять бездушную оболочку?
— Да всё просто, господин Танагачи. Всё дело в том, что почти во всех книгах о попаданцах, которые вселялись в других людей, они вели себя как паразиты. Никто не думал о прежнем хозяине — где он, что с ним, почему так? Вели себя по-свински, заграбастывая тело и пробивая себе дорогу. А это всё равно, что сесть в чужой автомобиль и забить большой болт на хозяина. Я так не могу. Да, я убийца, но я не вор. Поэтому… Поэтому так и получилось. Ну, и в качестве бонуса, я получил гораздо лучшее тело, — пожал я плечами. — Хотя и прежнее неплохо раскачал…
— Не вор, говоришь, — ехидно усмехнулся Дзун.
— Не вор, — покачал я головой. — Да, был грех, что спер у вас свитки, но вот они, — я показал на рюкзак. — В целости и сохранности. Нам нужен был только один…
— …Изгоняющий онрё, — закончил эхом Дзун. — Я понимаю. И уже простил, когда остыл. Ведь со злости я создал этого ниппэрапона, в котором ты сейчас находишься. Создал, а потом охладел. И когда ко мне с поклонами пришли все твои знакомые из «старой гвардии», я даже позволил им оставить свитки. На время.
