передам.
Я внимательно посмотрел на его лицо, поймал хитроватый взгляд и понял, что остроухий врет. Скорее всего он и являлся тем самым Лиэдрисом. Ответил я так:
— Тогда, уважаемый господин Лиэдрис передайте тому, кто уехал, что его хорошей знакомой по имени Ионэль грозит большая опасность. Опасность связана с визитом Ионэль к алхимику Ирдемсу. Очень скоро ее начнет искать очень влиятельный человек. Этот человек легко найдет ее в Вестейме. Если это случится, то я не хочу говорить о последствиях.
— Нам нужны подробности, что это за человек и каковы причины, — сказал эльф, явно разволновавшись.
— Подробности, причины и все прочее я мог бы открыть самой Иона или мастеру Лиэдрису, но поскольку его для меня здесь нет, то довольствуйтесь тем, что я сказал. Иона знает, где меня искать. Хотя я не сижу на месте, пусть постарается найти, — не прощаясь, я повернулся, чтобы уйти.
— Назовите себя, юный господин. Я должен знать, с кем имел разговор, — произнес эльф, шагнув за мной следом.
— Я не знаю вашего имени, значит нет смысла называть свое, — ответил я, направляясь вдоль кладбищенской стены и чувствуя, как за спиной злится мастер Лиэдрис.
Кто ему виноват? Решил сделать из меня дурака, в ответ я сделал дураком его.
В этой ситуации и я отчасти не прав: можно было сыграть тоньше и не давать волю эмоциям. Тогда бы я мог расспросить эльфа о тех странных словах: Харун Дан или Хартун Тарн. Но чуть позже я найду их разгадку сам. Главное, весть об опасности, грозящей Ионе, Лиэдриса очень задела, а значит он найдет способ поскорее донести Ионе об этом и о моем визите. Может быть к тому времени Ионэль успокоится, проявит здравомыслие и все-таки вернется в «Добрый Лирки», чтобы поговорить со мной. Поскольку я не сижу в таверне, надо будет оставить ей записку у парня за стойкой.
Погруженный в эти мысли я как-то забыл об осторожности. Вспомнил о ней, лишь когда дошел до пролома в кладбищенской стене и увидел там девушку в легком эльфийском плаще с капюшоном, накинутом так, что ее лицо виделось не полностью. Оно мне показалось очень красивым, и девица скорее всего была эльфийкой.
Она поманила меня пальцем и шагнула в пролом, направляясь на кладбище. Я почувствовал исходящую оттуда угрозу. Была ли эта эльфийка приманкой? Скорее всего да. Может она как-то связана с Ионэль или мастером Лиэдрисом, а может с теми стрелками, которые напали на меня на берегу Весты. Я активировал в левую руку «Щит Нархана», в правую кинетику и направился к пролому в стене.
Что мне больше всего не понравилось, когда я подошел к пролому в стене, это трупный запах. Понятно, на кладбищах так бывает, ведь многих хоронят не в земле, а в склепах, и крышки саркофагов иногда не прилегают плотно. Но насколько я знал, это старое кладбище, основанное герцогом Альгером, последние годы использовалось по назначению редко. Теперь принято хоронить за городской стеной. Исключения составляли люди богатые или влиятельные, имевшие здесь родовые склепы. Вот и получается, вряд ли кто мог здесь пованивать так, что чувствовалось аж за кладбищенской стеной. Но ладно, эти ароматы сейчас не важны. Сейчас важнее понять, куда хотела заманить меня девица в капюшоне.
Она остановилась в проломе, обернулась, проверяя иду ли я за ней.
— Эй, милая, постой! Есть разговор! — окликнул я ее.
В ответ она безмолвно поманила меня рукой. Ну, ладно, кто там меня ждет? Несколько местных бродяг, мечтающих завладеть моим кошельком? Хотя нет, не может работать на бродяг девица столь хорошая собой, одетая в дорогой эльфийский наряд. Я повернулся к дому мастера Лиэдриса, убедиться, не поглядывает ли он за мной и ни его ли это затея. Однако отсюда виделась лишь угол его дома и сад. До пролома в стене оставалось не более двух десятков шагов. Я прошел их, стараясь прочувствовать, кто именно поджидает меня за стеной. Сделать это на ходу очень сложно. Даже остановившись, перейдя всецело во второе внимание, не всегда удается в точности определить подстерегающие тебя угрозы. Когда я обходил валявшиеся на земле каменные блоки, то уже знал, что за стеной, сразу справа кто-то прячется за надгробием. Вероятно, он должен был отрезать мне путь к отступлению, когда я зайду на кладбище. И явно были здесь плохие парни еще. Как минимум двое. Один возле жертвенника, второй где-то справа. Лишь бы среди них не оказалось лучника. Терпеть не могу стрелков. Разумеется, это не распространяется на Ионэль.
Прежде чем пройти через пролом, я развернул щит. Держа перед собой едва заметный в свете дня туманный эллипс, сделал несколько последних шагов. Девица стояла в пол-оборота ко мне, будто разглядывая надпись на высоком гранитном надгробье. И была тишина, обычная кладбищенская тишина, в которой шелест листвы даже не казался звуком, а лишь атрибутом, как и мертвые камни надгробий.
Стоять здесь, у пролома для меня не было никакого смысла: каждую секунду «Щит Нархана» поедал магическую энергию — ее я пока не успел поднять до достаточно высокого уровня. И эти плохие парни вряд ли бросятся на меня, пока я не пройду дальше. Я направился к девице, она обернулась, на ее бледном лице, скрытым наполовину капюшоном, мелькнула улыбка. Тут же тот человек, который прятался за надгробием, начал красться ко мне сзади справа. Сначала я услышал хруст каменной крошки под его неосторожными ногами, потом просто почувствовал напряженный взгляд, сверливший мне спину. Не подавая вида, что я знаю о его приближении, я пошел дальше, переступая через обломки разбитых надгробий.
Магическую защиту эти парни вряд ли видели — дымка передо мной была едва отличима от игры разогретого солнцем воздуха. Но если они имели отношение ко вчерашним налетчикам, то тогда знали, что имеют дело с магом. С одной стороны, мне очень не хотелось, чтобы эти парни оказались связаны с напавшими на меня вчера. Ведь это означало бы, что здесь могут оказать эльфы-стрелки, только более осторожные, учитывая произошедшее на берегу Весты. А с другой стороны и я сегодня был более подготовлен к подобной передряге, я знал об ожидающей меня засаде и имел чуть больше шансов разобраться, кто на меня охотится и зачем.
Я старался идти так,
