– Быстрее назад, отсюда мы никуда не можем перейти.
Пока они бежали, Лотар спросил, задыхаясь:
– Ты знаешь, что это такое?
– Догадываюсь, – буркнул Сухмет. Теперь он был спокойнее, увереннее, и даже не потел, а бежал, как призовой жеребец чистых кровей. Лотар едва успевал за ним.
Рубос дошел почти до конца пространственного коридора и уже приготовился выйти из него, когда они оказались рядом. Он оглянулся, проверил, все ли в порядке с Лотаром, и удовлетворенно кивнул.
– Ну, ладно, – сказал он, – прыгаю.
И прыгнул. Не останавливаясь, следом за ним прыгнул Сухмет. Лотару тоже ничего не оставалось делать, как шагнуть вперед. Снова, как тогда, когда они проходили через мерцающую дверь пространственного перехода на чердаке служебной башенки замка КаФрам, – мгновенное беспамятство. А потом он почувствовал, что катится по песчаному склону, набивая несильные шишки на слишком выпуклые части тела и хрустя песком, залепившим рот и глаза.
Когда он остановил падение, никого поблизости уже не было. Тело ломило от боли и внутреннего перенапряжения, которое он испытал в коридоре, но тревожные колокольчики в сознании умолкли. Он ощущал полное спокойствие. Если бы не крики где-то рядом, все было бы и вовсе прекрасно.
Эти крики! Лотар поднял голову. Потом вскочил и помчался, стараясь как можно быстрее высвобождать ноги из вязкого песка. Но когда он подбежал, все было уже кончено.
Санс тонул в янтарной скале, как мошка в куске сосновой смолы. Он уже погрузился до плеча, а правая нога полностью ушла в ровную, гладкую на вид поверхность…
Неожиданно лейтенант заговорил:
– Это все? – Никто ему не ответил. – Сделайте что-нибудь!
Сухмет покачал головой:
– Санс, из этого выбраться невозможно.
– Не понимаю… Я погибаю, а вы ждете, пока я окончательно не утону?
Рубос вдруг тряхнул головой:
– Нет, не верю. Держись, Санс.
В мгновение ока он выхватил свой меч и рубанул по янтарной поверхности, стараясь отсечь примерно то место, где должно было находиться плечо гибнущего лейтенанта. Огромный ятаган застрял, углубившись дюйма на три, и намертво остановился. Рубос подергал, но не смог больше ничего с ним сделать.
Тогда он оперся на него, как на рычаг, схватил Санса за плечо и попробовал его вытащить. Это не дало ровным счетом никакого результата, но Санс вдруг всхлипнул, попытался схватиться за Рубоса и нечаянно толкнул его. Рука мирамца соскользнула, он дернулся, удерживая равновесие…
Лотар оказался рядом, прежде чем мирамец врезался в скалу, схватил за пояс и резко отдернул его. И все-таки кончиком пальца Рубос коснулся скалы.
Он так и стоял, в ярде от прозрачнейшей скалы, на ровной поверхности которой солнце играло всеми своими лучами, а палец его всего на четверть дюйма погрузился в гибельную массу. И не мог отойти, потому что не было силы, которая разорвала бы этот захват.
– Так, – недовольно буркнул Сухмет. – Теперь и ты тоже.
– Что я тоже? – спросил Рубос.
Мирамец поднял ногу, приготовившись упереться подошвой сапога или коленом в скалу и все-таки вырвать палец.
– Не делай этого, – спокойно и грустно предупредил его Санс.
– Почему? – оказывается, Рубос еще не все понимал.
– А как, ты думаешь, в этой прелести увязло бедро Санса? – вопросом на вопрос ответил Сухмет.
– Все так и было, – сказал Санс. – Мне казалось, не может быть ничего страшного, но когда я уперся ногой…
– Тебе нужно было подождать, мы бы обошли и помогли. А теперь…
Сухмет вздохнул и вытащил саблю.
– Ты думаешь, это необходимо? – спросил Рубос. Он стал очень рассудительным. Так и не дождавшись ответа, он вдруг сказал: – А эта штука, из которой состоит скала, здорово жжет.
– Сейчас будет еще больнее, – предупредил его Лотар.
Сухмет потрогал лезвие подушечкой большого пальца, как мясник или хирург.
– Хорошо хоть не руку, Рубос. А палец, если будешь терпеливым, мы тебе с помощью посоха Гурама отрастим новый.
– Жаль, я не знал этого, – снова сказал Санс. – И теперь вот…
– Может, я сам? – спросил Рубос.
– В этом нет необходимости, – ответил Сухмет и взмахнул Утгелой.
Лотар резко отдернул освободившегося Рубоса от янтарной скалы, чтобы он от боли не выкинул что-нибудь неожиданное.
Пока Сухмет перевязывал мирамцу рану, Лотар стоял около Санса. Лейтенант медленно, дюйм за дюймом тонул в ровной, совершенно невозмутимой поверхности и беззвучно молился, шевеля губами. Лотар мог бы, конечно, услышать, что он говорил, но не стал этого делать. Предсмертная молитва вдруг прервалась. Санс снова заговорил, и в голосе его зазвучало отчаяние:
– А Господь примет меня на небо? После всего того, что они сделали со мной?
Лотар посмотрел прямо в глаза юноше:
– Ты очистился. После того как Сухмет вылечил тебя, ты загрязнен не больше, чем новорожденный ребенок. Я знаю, я был там.
– Где – там?
– В твоем сознании.
К ним подошел Сухмет. Он спросил:
– Санс, если хочешь, я могу послать блаженный морок, и ты умрешь, даже не заметив этого. Хочешь?
– Нет, – быстро ответил юноша. Но потом он вгляделся в янтарную поверхность, которая приблизилась уже к самому его подбородку. – А впрочем, не знаю.
– Будем считать это согласием?
– Да. Только… – Он чуть не заплакал, но справился с собой и все-таки договорил: – Не уходите от меня, даже если я ничего не буду соображать, пока я… Пока я…
– Хорошо, – пообещал Лотар.
– И не волнуйся, мальчик, – вдруг быстро произнес Сухмет. В его голосе уже звучала магическая, внушающая сила. – Ты недолго будешь там находиться. Души, подобные твоей, быстро возвращаются назад, иногда даже слишком быстро, потому что здесь им нравится больше… И они приходят в этот мир для новых испытаний.
Он сделал странный жест, словно ударил Санса на расстоянии обеими ладонями сверху вниз, и голова мальчика бессильно повисла. Лоб его коснулся янтарной поверхности, но он этого уже не заметил. На его губах появилась блаженная улыбка. Он был далеко отсюда и видел что-то, доступное только ему.
– Он уйдет быстро, – произнес Сухмет и, больше не добавив ни слова, отошел.
Лотар остался стоять. Он должен был стоять, потому что это был пятый юноша, за которого он взял на себя ответственность и который теперь умирал. Он остался еще и потому, что ловушка ответвления была поставлена на него, на Лотара. Он должен был ее заметить, он должен был пойти первым, и он должен был вот так, как Санс, врезаться прямо в скалу, которая не отпускала от себя никого – ни живого, ни мертвого.
Да, он должен был погибнуть, так было рассчитано. Выход из того искривленного коридора кончался, вероятно, всего в нескольких дюймах от скалы. Ведь что-то толкало Лотара вперед, заставляя бежать. Он неминуемо погиб бы… Если бы не Санс.
