Саша с Настей сидели, взявшись за руки, в коридоре райотдела, ловя на себе любопытные взгляды бойцов НКВД. Еще бы! Школьники, ради которых срываются с места и лично ведут следствие нарком внутренних дел и начальник ГлвПУРа! Разговаривать не хотелось. Сашка привалился к стене. Немного ныли спина и грудь, в которую пришелся первый удар Лившица. Мысли медленно ворочались в голове. Получается, правы были в его времени, пугая людей ужасными застенками НКВД. Вот он только что в них побывал по прихоти какого-то лейтенанта госбезопасности. И если бы не вмешательство товарища Берии, неизвестно, как все это приключение закончилось бы для Сашки. Но с другой стороны тут он встретил Калюжного, не побоявшегося пойти наперекор начальству, отстаивая свою правоту вплоть до попадания под арест. Как же сложно и непонятно все у предков! И начинать разбираться с этим надо. Ему теперь здесь жить.
Насте тоже было о чем подумать. Жизнь ее резко изменилась, еще бы понять к лучшему или нет. Она даже в мыслях не предполагала, что судьба может ее кинуть в органы. Она вообще в свои шестнадцать не особо задумывалась о будущем. Вернее задумываться задумывалась, но к какому-либо решению никак прийти не могла. Не нашлось еще для нее того дела, которое заинтересовало бы ее без остатка. Настя очень завидовала Нине, безумно увлеченной своей медициной и стремящейся к мединституту с фанатичным упорством. Вторая Настина подружка Ленка Волкова, скорее всего, так и будет двигаться по комсомольской линии. А вот Настя не видела себя нигде. Госпиталь был для нее просто зовом сердца, она должна была хоть как-то помогать фронту, вот и помогала, как могла. Хоть так.
Общественная деятельность Настю тоже не привлекала. Нет, она, конечно, не чуралась участия в комсомольских мероприятиях и считала себя хорошей комсомолкой, но не увлекало ее это. Не смотря на легкий, веселый и довольно общительный характер, ей больше нравилось одиночество и книги. А после того, как без вести пропал брат, Настя вообще замкнулась в себе, более-менее выныривая из своей раковины с подружками детства Леной и Ниной. С братом они были очень близки, и Настя не хотела верить в его гибель. Она даже была рада этой сухой казенной фразе — «пропал без вести». Это дарило надежду, что Слава жив и вернется. Насте вдруг подумалось, что надо будет обязательно сообщить Лаврентию Павловичу о брате. Наверное, это важно. В груди затеплилась надежда, а вдруг товарищ Берия сможет что-нибудь узнать о брате?! Хорошо бы было! Но сердце тут же екнуло. Нет! А вдруг окажется, что Славка погиб! Нет! Нет! Нет! Она крепче ухватилась за Сашкину руку, который ничего не говоря, просто погладил ее кисть своей сильной ладонью. От этой молчаливой поддержки Насте стало так хорошо, так приятно. Радостное тепло разлилось по всему телу и ухнуло куда-то вниз живота. Девушка засмущалась, но руку не убрала, только крепче прижалась к такому сильному плечу парня.
Появление в ее жизни Саши Стаина что-то перевернуло в ней, возвращая к жизни. Она даже перестала плакать по ночам. Ей было с ним легко и интересно. А еще Саша был очень умный. Он решал влет самые трудные математические задачи из школьной программы, умел интересно ответить на любой вопрос по физике. Правда, вот литература и русский язык ему не давались и с историком никак не складывались нормальные отношения. Но с Владиленом Дмитриевичем, вообще, мало кто находил общий язык. А вот с языком было все интересно. У Насти сложилось впечатление, что русский для Сашки хоть и родной язык, но пользоваться им он не умеет. Разговаривает он не так, как все. По-другому. В классе упорно ходили слухи, что Стаин жил где-то за границей или в недавно освобожденных республиках Прибалтики. От того и речь у него была странная, да и само поведение тоже. Ничего, все равно она скоро все узнает про Сашку. Никуда он теперь не денется от нее!
Открылась дверь и из кабинета выглянул растрепанный, но чем-то очень довольный Калюжный, снова туго перетянутый ремнями портупеи. Найдя глазами, командира бойцов он крикнул:
— Товарищ Каджая, — кавказец, тихим голосом отдающий какие-то распоряжения своим бойцам обернулся, — товарищ нарком просит привести задержанного Лившица. Каджая кивнул и направился к двери арестантской, в которой совсем недавно содержали Сашку.
Проходя мимо ребят, Лившиц зло посмотрел на них, но получив тычок под ребра от Каджая, охнул и скрылся за дверью. Вновь потянулось муторное ожидание. Минут через сорок из кабинета вышел Мехлис. По лицу Льва Захаровича было непонятно, как идет допрос и что удалось выяснить. Он махнул рукой Сашке и Насте:
— Давайте за мной! — не говоря больше ни слова, он пошел на выход.
Уже в машине Сашка решился нарушить тяжелую тишину, царящую в салоне:
— Лев Захарович, там что-то серьезное?
Мехлис ответил не сразу. Он, размышляя, продолжал смотреть в окно машины. Потом обернулся к Сашке:
— Не знаю, Саша. Товарищ Берия разберется. Этот Лившиц просто дурак, — Лев Захарович поморщился, — но больно ко времени эта его дурь проявилась. Не верю я в такие совпадения. И Берия не верит.
— Мы куда сейчас? — Сашка заметил, что машина едет в совершенно незнакомом ему направлении.
— Ко мне. У меня заночуете. Нельзя вам сейчас домой. Выясним всю подноготную твоего ареста, вернетесь домой.
Сашка кивнул. К Мехлису, так к Мехлису. Им видней. Тем более спорить с Львом Захаровичем дело изначально обреченное на провал.
— А я, а мама? — робко подал голос Настя.
— А Вы, девушка, сегодняшнего дня состоите на службе в органах НКВД. И будете делать то, что приказано. Берите пример со своего товарища. Увидев, как растерялась девушка, он смягчил тон. — Товарищ Берия попросил и за тобой присмотреть. Пока не проясниться вся ситуация, принято решение вас спрятать. Глаза Льва Захаровича грозно блеснули. — Вот и посмотрим, кто зашевелится. Потом, спохватившись, успокоил девушку: — За мамой твоей присмотрят. Не переживай.
Квартира Мехлиса встретила их тишиной. Царящая в комнатах идеальная чистота и роскошная мебель, на которой кое-где виднелись бирки с инвентарными номерами, создавали странное чувство, что они находятся в музее. Не было здесь того тепла, которое возникает там, где постоянно бывают люди.
— Мы здесь практически не бываем, — пояснил Лев Захарович, — я и супруга постоянно на службе, а сын в училище. Так что квартира в полном вашем распоряжении. Располагайтесь. Ты, — Мехлис ткнул пальцем в Настю, — здесь, — и он открыл одну из дверей. — Это комната сына. Перед ними предстала маленькая комната, с обычной металлической кроватью, такая же была и у Сашки дома, письменный стол, полки с книгами, где школьные учебники смешались с художественной литературой. — А ты, Саша, у меня в кабинете на диване. Кабинет тоже оказался довольно скромной небольшой комнатой с письменным столом с большой фотографией Сталина на стене над ним, огромным количеством книг на полках и кое-как притулившимся в уголке маленьким кожаным диванчиком. Сашка еще подумал, что спать будет неудобно, слишком уж он был коротким. Но Лев Захарович, подойдя к дивану, откинул в стороны массивные круглые подлокотники, что сразу увеличило длину спального места. Пока ребята робко оглядывались, Мехлис зашел в еще одну комнату и через некоторое появился оттуда со стопкой постельных принадлежностей. Кинув их на диван, он сказал: — Здесь белье, постелите сами. На кухне в буфете консервы и крупы. Что найдете, берите, не стесняйтесь. Завтра придет домработница, я ее о вас предупрежу. Меня до завтра не будет. Из квартиры, пока не разрешу, не выходить. За вами будут присматривать на всякий случай. Все. Я поехал.
Хлопнула дверь, раздался щелчок закрывающегося замка, и ребята остались одни в пустой квартире. Настя как-то сразу поникла, как будто из нее выпустили воздух, подошла к ближайшему стулу и устало опустилась на него. Сашка так и остался стоять, глядя на девушку. Ее маленькая сгорбленная фигурка вызывала жалость и разрывающее грудь желание обнять, утешить, защитить. Он уже было сделал шаг к ней, но остановился. Подумалось, что своими действиями обидит девушку, сделает только хуже. А еще ему было стыдно, что втянул Настю во все это. Не надо было отправлять ее к Берии. Сам бы разобрался. Все равно его бы стали искать и нашли. А так, теперь не понятно, что будет с ними. И зачем Лаврентию Павловичу понадобилось, чтобы Настя пошла на службу в НКВД? Ну, какая из нее сотрудница? Маленькая, робкая, скромная. Девушка, подняла на парня мокрые от слез глаза:
