океана на планете Рита.
– Обалдеть! – сначала закричала, а потом даже взвизгнула Одри. – Что это?
– Башня, – улыбнулась Мэг. – Планета в стадии терраформирования. Выгляни в окно. Видишь? Все покрыто травой, но деревья только начинают расти. Впрочем, программа ускоренная. Так что месяц-другой – и все тут покроется лесами. А в лесах появятся звери. Но все это можно скорректировать, конечно. Я хотела… чтобы вокруг, на берегу океана… поднялись города. Чтобы тут было много людей и не только людей. И чтобы все были счастливы. А теперь не хочу.
– Не хочешь, чтобы все были счастливы? – удивилась Одри.
– Не хочу быть властелином всего этого и жить в башне… – призналась Мэг. – Представляешь, там, внизу, будут жить люди, показывать на башню пальцем и шептать: «А вон там живет ведьма!»
– Ты не похожа на ведьму, – прыснула Одри.
– Хочу маленький дом с садом, – мечтательно улыбнулась Мэг. – И близкого человека рядом. Или нескольких.
– Это интересная мысль, – покосилась на застывшего отца Одри. – А здесь кто будет жить? Такая кровать… Шкура на полу… Тут много комнат?
– Много, – кивнула Мэг. – Двести этажей, работающий лифт, все коммуникации. На каждом этаже десяток комнат, кухня, все прочие помещения. Лестница – тысячи ступеней. Тут можно открыть отель. Или… Одри, у тебя много друзей?
– Хватает… – подняла та брови. – Ты серьезно?
– Когда у тебя день рождения? – спросила Мэг.
Одри посмотрела на отца и вдруг заплакала.
Глава двадцать девятая. Нить
На следующее утро Гарри долго лежал в постели. Вчера, когда Одри услышала, что Мэг хочет подарить ей башню или хотя бы определить в пользование, она сначала всплакнула, а потом устроила по этому поводу праздничные пляски с визгом и расспросами: как, на сколько времени, что тут можно делать, можно ли купаться в море, как тут все работает и тому подобное. Гарри сначала не понял, что происходит. Потом, когда Одри убежала осмотреть хотя бы ближайшие этажи, он спросил Мэг:
– Зачем?
– Я вовсе не собираюсь покупать твою дочь, – заявила Мэг. – Ты ведь не подумал так?
– И в голову не пришло бы, – ответил Гарри с усмешкой.
– Нет, – вздохнула Мэг. – Знаешь, спонтанные решения обычно оказываются самыми верными. Кстати, не говори ей, что я автор той книги. Ну хотя бы пока. Вдруг ей захочется заняться всей планетой? А башня… Не забывай: это всего лишь программный код.
– Который стоит кучу денег, – покачал головой Гарри, раздумывая над фразой «хотя бы пока». В ней было что-то обещающее.
– Не такую уж и кучу, – улыбнулась Мэг. – Теперь-то уже возможно, но в самом начале было совсем недорого. Честно, я не хочу этим заниматься. Мне будет достаточно, если напишу в своей книге о том, что здесь придумает Одри. В конце концов, ей тоже может наскучить!
– Вряд ли, – усмехнулся Гарри. – Это же не школа!
– А можно к морю? – вбежала в комнату Одри.
Они вошли в скоростной лифт, через несколько минут оказались на берегу и спустились по мраморным ступеням к прозрачной воде.
– Отлично! – воскликнула Одри. – Прекрасно! Представляю, как бы это выглядело, если бы мы попали сюда через призрачный дом. Совсем не то что в шлеме. Я с друзьями подкараулила его однажды и оказалась на Стеклянном пляже Сайфер-Сити. Больше никогда, ни раньше, ни позже, не испытывала ничего подобного. У тебя шлем?
Она посмотрела на Мэг. Не так, как на благодетельницу – как на близкую подругу.
– Динамическая комната, – ответила Мэг. – Не самая крутая, но хорошая. Но это все равно не то… Хотя я через чашечку попала в Логос единственный раз. И почти ничего не поняла. Но по сути тоже через призрачный дом.
– Не такой уж он был и призрачный, – заметил Гарри. – Но довольно любопытный.
– Очень жаль, что все это закончилось, – взгрустнула Одри. – Но чашечку, папа, береги.
– Может, и не закончилось, – Мэг подмигнула Гарри. – Хотя мы так и не поняли, в чем тут секрет.
– Поймем, – пообещал Гарри.
Ему хотелось, чтобы эта прогулка продолжалась бесконечно. Он впитывал каждое движение, каждый жест Мэг, а она словно чувствовала его взгляд. И как будто позволяла смотреть на себя. А потом сказала, что пора отдохнуть и обдумать, что делать дальше. После чего сбросила Одри логи на эту планету и на башню. Та еще спросила, почему планета называется Рита. Но об этом Мэг пообещала рассказать чуть позже, вдруг Одри новая игрушка быстро надоест. А затем они посмотрели друг на друга и ввели в свои коммуникаторы пароль возвращения, как бывалые интернет-серферы. И Гарри оказался в собственной квартире.
У него было ощущение, будто он смотрел в кинозале прекрасный фильм, и вдруг зажегся свет, а человека, с которым он пришел в кино, рядом не оказалось.
Одри связалась с ним сразу:
– Папа, я дома, все в порядке. Ты должен знать: она классная.
– Башня? – попробовал пошутить Гарри.
– Башня тоже хорошая, – вздохнула Одри. – Я все еще не могу поверить, но у меня уже куча идей. Но дело не в башне. Я, кстати, догадалась, почему планета называется Рита. Мэг – Маргарет. Маргарет – Рита. Хорошее название. Не упусти ее, папа.
– Планету? – сдвинул брови Гарри.
– Счастье! – засмеялась дочь.
«Ты мое счастье», – хотел сказать Гарри, но она уже положила трубку.
– Да, – пробурчал он. – Кажется, все происходящее начинает напоминать романтический сериал. Надо вызвонить Перси и организовать пивную вечеринку. Мальчишник. Упиться в хлам. И прийти в себя. А то размечтался…
Мэг прислала одно слово: «Спасибо!»
Удержаться от того, чтобы отправить в ответ анимированное сердечко, было непросто. Но Гарри сумел это сделать. Набил сообщение «И тебе!» и лег спать.
А с утра лежал в постели и думал, что делать дальше. Нет, конечно же, он хотел лишь одного, в чем тут же себе признался – быть рядом с Мэг. Но с единственным условием, которое казалось ему невозможным. Или почти невозможным. Чтобы она тоже хотела быть рядом с ним. Но слов, которыми можно было бы предложить ей подобное развитие событий, он не знал. Все прежние казались неподходящими. Поэтому Гарри просто лежал в постели и снова и снова вызывал в памяти картины, связанные с его расследованием или недавним пребыванием в Логосе. Он всегда так поступал, когда сталкивался с каким-нибудь не самым простым делом. Обычно идеи о том, что делать дальше, приходили к нему именно в горизонтальном положении. Вот и теперь догадка озарила его чуть ли не сразу. Как говорил Перси, тупик не тогда, когда не знаешь, куда двигаться дальше, а тогда, когда не видишь возможности сделать
