– Так ваша госпожа супруга халифа?
– А вы разве не знали, господин Фрай?
– Но откуда же нам знать, милостивый государь, мы едем издалека, из города Ливена, где правит герцог Ангулемский.
– Герцог Ангулемский? – переспросил Де Люссак, делая вид, будто слышит это имя впервые. – Возможно, вы говорите о королевстве Рембургов?
– Да, именно о королевстве Рембургов я и говорю, – улыбнулся Каспар. – Кстати, а откуда вам известно мое имя?
– Увы, мне нечего вам сказать. Я получил приказ доставить… я хотел сказать – пригласить и проводить до замка путешественника с этим именем… Приказ.
Миновав турнирную площадку, отряд Каспара и их сопровождающие въехали в пояс красивейших клумб и цветников различной формы, где росли никогда не виданные Каспаром цветы. Они так благоухали, что непривычные к подобным запахам степные лошадки недовольно отфыркивались и трясли головами.
По разбитым между клумб дорожкам прогуливались первые гости праздника. Их было довольно много – несколько десятков. Богато одетые дамы и их кавалеры раскланивались при встрече и комично приседали.
Фундинул и Углук таращились на все это великолепие, как на чудо. Бертран смотрел со спокойным интересом. Мессир Маноло не одобрял такой пустой пышности, а эльф вздыхал, думая о чем-то своем.
Время от времени мимо пролетали экипажи – богатые кареты, влекомые четверками и шестерками рослых лошадей.
В сопровождении почетного караула Каспар и его отряд въехали во двор замка, который оказался не двором, а началом целого города, спрятанного за крепостными стенами.
Прибежавшие конюхи и десяток обходительных слуг приняли лошадей и багаж прибывших гостей.
Затем появился дворецкий, который с вежливым поклоном предложил гостям следовать за ним.
– Невиданные дела, – прошептал гном, когда их вели через богатые залы с зеркалами в золоте и хрустальными люстрами.
Путешествие по дворцу длилось довольно долго, пока наконец Каспара и его товарищей не привели в то крыло замка, где размещались гости. Каждому в отдельности были выделены персональные покои, где уже ожидали служанки и исполнительные лакеи.
Служанки по желанию гостей спешили приготовить горячие ванны и взбить пену, а лакеи выражали готовность принести гостям легкие закуски, чтобы легче было дотянуть до общего ужина.
Углук, услышав об этом от своего лакея, очень обрадовался.
– Что входит в эти легкие закуски, друг мой? – уточнил он.
Лакей, который был невысок ростом, с опаской смотрел на мощную фигуру настоящего орка, которого видел первый раз в жизни.
– Холодное мясо четырех сортов, сыр восьми сортов, белые и красные вина, фрукты, мороженое, варенье десяти сортов, дыня засахаренная…
– Стой, – перебил его Углук, поняв, что перечень очень длинный. – Мяса мне принеси – разного. И сыр – всех сортов. И вино всех сортов. И еще…
– Эй, Углук! – остановил его Каспар, который как раз заглянул к своему бойцу. – Не налегай на вино. На всякий случай…
– Понял, ваша милость, – ответил Углук и, возвращаясь к лакею, подвел итог: – Вина не нужно, а все остальное неси сюда.
– Но, ваша милость, вы так наедитесь, что не сможете кушать горячее во время ужина! – попытался образумить гостя лакей.
– Не беспокойся, дружок, мне еще и за ужином маловато будет, – сказал Углук.
Пораженный лакей повернулся к Каспару, словно ища у него поддержки, однако тот лишь утвердительно кивнул, дескать, действительно еще и ужина мало будет.
До самого вечера Фрай и его бойцы приводили себя в порядок. Они приняли ванну, побрились и отдали в починку свои дорожные костюмы. Так как они были единственные, на ужин надо было спускаться именно в них.
Каспару залатали его любимую куртку. Опытная служанка сделала это так аккуратно, что он премировал ее серебряным рилли. А вот Аркуэнон чинил свою одежду сам, никому не доверяя.
Пока другие занимались туалетом, Углук продолжал подкрепляться в ожидании ужина.
Двери его апартаментов то и дело хлопали, слуги приносили холодные закуски и уносили пустую посуду. Даже ванну орк принимал, продолжая обгладывать баранью ногу, при этом он отказался снять свой шлем, сказав банщику, что боится простудиться.
Пока его терли мочалками, Углук не прекращал жевать, роняя в воду то кусок сыра, то здоровенный мосол. Впрочем, гостям здесь позволялось все.
Между тем Каспар чувствовал смутное беспокойство и время от времени выходил в коридор, опасаясь появления вооруженного отряда. Он подозревал, что за такой прием его отряду придется расплачиваться. О побеге из замка думать не приходилось – здешние места Фрай знал очень плохо. Ему дважды случалось идти через территорию халифата, однако в центральной его части он оказался впервые.
Наконец все бойцы отряда собрались в апартаментах Фрая.
По отдельности, да еще в незнакомом месте они чувствовали себя неуютно. Вместе было спокойнее, поскольку каждый знал, что может положиться на своих товарищей.
Наконец, когда за окнами стало смеркаться, лакеи пригласили гостей в столовый зал на праздничный ужин.
Фрай и его бойцы последовали за слугами, которые вели их столь торжественно, словно это была не кучка наемников, а свита фаргийского халифа.
Гости спускались по пролетам парадной лестницы, которая была отделана мрамором, украшена скульптурами и настенной мозаикой. В конце каждого пролета стояло по несколько лакеев в красных и зеленых с позолотой ливреях, державших большие подсвечники с зажженными свечами, хотя было еще не так темно.
Орк шел следом за Каспаром и блаженно улыбался. Он был сыт, однако не настолько, чтобы не радоваться предстоящему ужину. На нем был украшенный рубцами шлем, однако жилет со стальными накладками ему пришлось оставить в апартаментах и отправиться на ужин в видавшей виды солдатской куртке.
Фундинул шел рядом с Углуком, вертя головой и дивясь окружавшей его роскоши. Однако без своего топора гном чувствовал себя не в своей тарелке.
Каспару тоже пришлось оставить свой меч, однако «Трехглавого дракона» он все же взял с собой, сунув за пояс – на всякий случай. Но даже если приплюсовать к «дракону» небольшой кинжал, который остался у Аркуэнона, этого было маловато. Впрочем, ужин есть ужин.
Единственным бойцом Каспара, который уверенно чувствовал себя в этой обстановке, был Бертран. Граф Бертран фон Марингер.
В отличие от своих товарищей он ничему не удивлялся и, оказавшись среди привычной ему роскоши, даже изменил осанку.
В коридорах и галереях нижнего этажа уже прогуливались гости. По одному и группами, они собирались в столовый зал, который был так огромен, что поражал воображение человека, впервые в него попавшего.
