казалось, что Роэйрин играет с ним как кот с пойманной мышкой, чувствуя свою многократно превосходящую мощь. Наверное, в этом заключалась месть, затянутая месть за обидную оплеуху возле Сприса. Корвет давно мог разделаться с разведчиком одним слаженым бортовым залпом. Вместо этого, он снизил скорость до низкоорбитальной и бил всего лишь из одной фотонной пушки, нанося очень болезненные тычки. Следующая яркая вспышка вонзилась в корму «Тезея», прожигая прочный корпус, разрывая девз-генераторы и нижнюю энергомагистраль. Пронзительный сигнал тревоги не переставал терзать рубку, на системном экране появились зоны, пульсирующие красным.
— Там что-то происходит, — сказала принцесса, не перестававшая следить за имперским кораблем.
Быстров тоже заметил: защитные экраны его противника пошли мелкой рябью и будто лопнули.
— Черная пирамида! — вскрикнула Ваала, глядя, как прямо по курсу разведчика возникло нечто такое же черное, как космос. Только солнечный блик, скользнувший по гладкой грани выдал присутствие неведомого корабля.
С вершины пирамиды вырвался луч, похожий на продолжительный импульс деструктора. Он без труда прошил поврежденные энергощиты корвета, и могучее тело «Хорф-6» вздрогнуло, словно наскочив на невидимое препятствие.
— Стальная Алона! — с восхищением и страхом воскликнула галиянка.
Нос имперского звездолета разлетелся на куски, длинный корпус переломился перед антенной надстройкой. Передняя часть еще попыталась огрызнуться залпом ультрафауззеров, однако их рассосредоточенный заряд унесся куда-то в сторону Луны. Обломки могучего хищника Присты вошли в верхние слои атмосферы и падали где-то над востоком Евразии.
С одной из граней пирамиды снова ударил луч. Бледный, цвета туманного неба. Он сорвал облачко едва обозначившееся защитного поля «Тезея». Следом Быстров увидел на радаре три быстро приближавшихся точки. Они разорвались километрах в трехстах от разведчика, разошлись яркими волнами.
— Фоновые бомбы, — догадалась галиянка.
Экраны «Тезея» вспыхнули белым светом, радары и широкополосные сканеры захлебнулись в мощной волне, датчики за бортом несли чертовщину. В ту же минуту ослепли многие спутники Земли, в радиодиапазоне прошел такой шквал, что вышла из строя большая часть теле и радиоканалов, и станций сотовой связи. Глеб не видел, как черная пирамида приближается к его ослепшему кораблю. Не видел, как образовалась щель на одной из ее антрацитовых граней, и как петля силового поля, втянула «Тезей» внутрь неведомого корабля.
Энегогенератор «Тезея» Быстров заглушил: после ударов «Хорф-6» нарушились магистрали и системы контроля, и это могло обернуться чем-нибудь неприятным, даже взрывом. В разведчике работало только аварийное энергоснабжение. Рубку освещал тускло-голубой свет, пульсировали столбики с данными о бортовых системах, большей частью нарушенных. Обзорные экраны и радары были мертвы, показывая черную пустоту.
— Где мы? — тихо спросила Ариетта.
— Думаю, внутри пирамиды, — Быстров, откинулся на спинку кресла и уставился в потолок.
— Такое ощущение, будто мы на дне бездны Краак, — пристианка скрипнула ногтем по сенсору выключенной консоли. — Нас не уничтожили сразу, значит, им нужна я. Есть два варианта: выйти из корабля и сдаться или принять сильный токсин. Я не хочу доставаться им!
— Мы еще не знаем, кто они, — ответила Ваала. — Знаем только одно: это самый странный корабль в известных нам частях галактики. Странный и удивительно сильный. Так быстро расправиться с корветом, пожалуй, смог бы не каждый линкор.
— Неизвестное часто вызывает удивление и страх, кажется неодолимым, — Глеб закинул руки за голову и прикрыл глаза. — А потом начинаешь замечать, что и в чужой силе можно найти брешь и выйти победителем в безнадежной схватке. Так было, когда мы разбили эскадру кохху. Кто-то боялся и был готов бежать, а кто-то сумел воспользоваться ошибками проклятых насекомых. И мы…
Речь Быстрова прервало потрескивание терминала связи. Следом раздался голос, красивый женский голос с едва уловимой властной ноткой:
— Вы приняты на борту «Острия Славы». Выходите смиренно без оружия. Никому не причинят зла.
— Подозреваю, они нас приглашают, — Быстров лениво встал и подошел к принцессе.
— Я буду просить, чтобы вас отпустили, — пристианка поднялась и положила ему руки на плечи, прижалась влажными губами к щеке. — Я буду сражаться за вас и, как ты говорил, найду брешь в их силе.
— А мне не хочется выходить, — процедила Ивала. — Я бы предпочла вооружиться фауззером, и каждого, кто сюда пожалует распускать на составные части.
— И тебя не интересует, кто хозяева пирамиды и что у них за чудо-корабль? — капитан протянул ей руку.
— Ах, любопытство… Да, любопытство во мне еще осталось, — схватившись за ладонь землянина, галиянка встала.
Вместе они вошли в шлюз и дождались, когда откроется внешняя дверь.
Ангар, в котором оказался «Тезей», тянулся метров на триста. Слабый серебристый свет, исходивший из щелей расположенные вдоль стены, едва разбавлял полумрак, и от этого помещение казалось бесконечным. Вдалеке стояли еще какие-то корабли: орбитальные катера или звездолеты поменьше «Тезея», но отсюда их нельзя было разглядеть.
Больше всего Быстрова удивило, что команду пленного корабля не встречал вооруженный конвой. Во всем огромном ангаре не было ни души, только холодно светившийся треугольник указал направление к двери. Из ангара они прошли в широкий коридор, похожий не на внутреннее помещение звездолета, а скорее на чернокаменную галерею древнего храма, с арками, видневшимися впереди, и рельефами и рисунками иридиевых полос на черно-глянцевых стенах.
— Идите прямо без страха, — сказал на всеобщем тот же красивый голос женщины.
Впереди мигнул треугольник-указатель.
Ваала замедляла шаг несколько раз, осматривая рельефы, изображавшие крылатых существ и воинов-людей с древним оружием. А возле очередного рисунка тонких иридиевых линий она остановила Быстрова.
— Похоже здесь надписи на древнегалиянском. Могу разобрать даже пару слов, — она коснулась причудливо сплетавшихся полосок металла: — «божественная дорога».
— Ты уверенна? — Глеб провел рукой по стене, от которой веяло холодом.
Ивала заметила две фигуры, появившиеся возле арки. Светлые с платиновым оттенком волосы и красивые строгие лица напомнили ей фрески в старом святилище на родной планете.
— Да, — ответила галиянка. — Когда мы бежали с Присты, ты что-то говорил о Детях Алоны. Поздравляю, капитан, мы у них в плену.
— Принцесса Ариетта…
По интонации человека в длинной серой одежде нельзя было понять вопрос в его словах или обращение.
— Прошу следовать за нами, Ваше Высочество, — попросил он, отступая к стене.
Трое других беловолосых, сдержанно поклонились пристианке.
— Вы забыли о нас господа, — окликнул их Быстров.
— Вы должны идти за принцессой, — не оборачиваясь, сказал человек, волосы которого оплетала тонкая металлическая сетка.
За аркой, коридор поворачивал и выходил в огромный зал. Посреди его находился глубокий провал, облицованный плитами полированного камня или матово-блестящего сплава. Над этим провалом висел крестообразный мост с серебристым диском и крылатой статуей посредине, а внизу вспухало и опадало ярко светящееся тело, похожее на плазменный сгусток. У ближней дорожки, ведущей к центральному диску, не было ограждения, и Ариетта ступила на нее, с опаской глядя вниз, на дно, где находилась какая-то материя, пульсирующая красным и золотистым свечением.
— Не бойтесь, вы не упадете, — угадав мысли принцессы, сказал незнакомец, шагавший впереди.
— Здесь пленка из силового поля, — шепнул дочери Фаолоры землянин, придерживая ее за локоть.
— Вы видите внизу сердце нашего корабля, — продолжил человек с металлической сеткой, стягивающей волосы. — Оно — часть сердца богини. И здесь повсюду ее душа, — он описал рукой многозначительный круг.
— Господа, какой расе вы принадлежите? — полюбопытствовал Глеб, поглядывая вниз, оттуда действительно слышались звуки, похожие на ритмичное уханье огромного сердца.
— Мы — посланцы Эльвы, трех далеких планет, о которых вы не можете знать ничего. Ты угадала, галиянка, наша богиня — Алона, — ступив на серебристый диск, эльвиец посмотрел на Ваалу и добавил: — Ты могла бы стать одной из нас. Вернувшись к истинной вере предков, ты обретешь покой и огромную силу.
— Пока о вас я ничего не знаю, — после затянувшегося молчания, отозвалась Ивала и следом за Быстровым ступила на диск.
— У тебя будет время обрести знания, — ответил тот же эльвиец, положив ладонь на голову статуи и отдавая беззвучную мнемокоманду.
Его товарищи до сих пор не проронили ни слова.
Площадка дрогнула и полетела вверх. Мимо проплыли стены, разрисованные серебряными знаками на черных плитах. Появилась и ушла вниз кольцевая галерея — на ней собралось довольно много беловолосых людей, длинные, особого покроя одежды делали их похожими на хищных птиц. Выше цвет стен изменился к темно-красному,
