– Да что же это такое! – снова закричали из окон. – Где же стража?!
– Гляди, они еще одного убили! – вопили мальчишки с улицы.
Если бы появились стражники, они, конечно, могли бы пресечь схватку, однако это было не в интересах самого Каспара. Ему нужен был один из этой шайки – тот, кто мог указать на заказчика. В противном случае эти военные действия могли продолжаться хоть целый год. Фрая это не устраивало.
В том, что дворянин не заказчик, Каспар удостоверился полностью. Молодой человек дрался старательно, но без всякой злости. А вот Кривой, тот прямо-таки исходил ядовитой слюной, то и дело пытаясь встать рядом с дворянином. Один раз Кривому это сделать почти удалось, но Каспар отвлек его блеском клинка и врезал сапогом под колено. Прием не вполне дуэльной, но для уличной драки годился.
Кривой взвыл от боли и, осыпая коварного противника проклятиями, отступил за спины сообщников.
Фрай воспользовался этой заминкой и спровоцировал дворянина на выпад. Один миг – и узкий клинок заклинило кинжальным крюком.
У Каспара была возможность проткнуть молодого человека мечом, но вместо этого он ударил дворянина головой в лицо, и тот повалился на мостовую. Бесполезный меч выпал из его руки. Бандиты, оставшись без такой основательной поддержки, были готовы отступить – все, кроме Кривого.
Он силой вытолкнул вперед еще двух подельников, однако с ними Каспар покончил за два взмаха. Обливаясь кровью, они осели на мостовую.
Еще двое с криками помчались прочь, пугая собравшихся на Рыбной улице зрителей, а Кривой вдруг выхватил из-под куртки небольшую, длиной в локоть и толщиной с палец медную трубку и направил ее на врага.
Каспар ни разу не видел подобных штуковин, но что-то подсказало ему, что заглядывать в такую трубу небезопасно. Он резко отпрыгнул в сторону, и в ту же секунду, лязгнув тугой пружиной, трубка выстрелила коротким стальным дротиком, который просвистел над самым ухом Каспара и, прошибив дубовую дверь, вошел в нее на две трети.
Видимо, исчерпав на этом все свои возможности, Кривой выругался и, развернувшись, помчался прочь, хромая на подбитую ногу.
Каспар перевел дух, склонился над одним из поверженных бандитов и вытер о его штаны поочередно меч и кинжал. Потом распрямился и еще раз взглянул на увязший в твердом дереве снаряд.
Поудобнее перехватив кинжал правой рукой, Каспар сумел зацепить дротик и с немалыми усилиями выдернул его из двери.
Снаряд был довольно тяжел и внешне выглядел довольно убедительно.
У стены зашевелился дворянин.
Каспар подошел к нему ближе и посмотрел, в каком состоянии лицо молодого человека. Удар пришелся в скулу, и это было наилучшим исходом. В противном случае нос этого молодца был бы изуродован на всю жизнь.
– Ну что, милостивый государь, вы живы? – с легкой усмешкой спросил Каспар, когда дворянин открыл глаза.
– Где я? – удивился тот.
– Вы на мостовой, в двух шагах от Рыбной улицы. Чувствуете ее запах?
Дворянин приподнялся на локте и, заметив окровавленные тела, произнес, то ли спрашивая, то ли утверждая:
– Мы проиграли?
– Они-то проиграли – это точно. А вот с вами пока еще не все ясно. Кто вы такой и как оказались среди этих бандитов? Вы не похожи ни на одного из них.
– Я пока не могу отвечать… – признался дворянин. – У меня в голове какой-то туман…
– Что ж, охотно верю.
– Что за прием вы применили? Мне кажется, это за пределами правил фехтования.
– Да, этот прием за пределами правил, – согласился Каспар. – Однако в правилах фехтования ничего не сказано про то, что дворяне должны вступать в банды уличных убийц… Ладно уж, давайте я помогу вам подняться.
С этими словами Каспар подал своему недавнему противнику руку, а когда удостоверился, что тот твердо стоит на ногах, поднял его меч и вложил в ножны.
– Я не понимаю, почему вы делаете это, ведь я хотел вас убить, – удивился молодой человек.
– Да не хотели вы меня убивать. Вот Кривой, тот хотел. «Рыбак» хотел, еще пара ублюдков, которые тут остались, тоже хотели. Они меня знают и завидуют, а зависть рождает самую ядовитую ненависть… Ладно, пойдемте отсюда, а то, боюсь, стражники герцога, как они ни медлительны, скоро появятся здесь. Вон сколько зевак набежало.
Каспару и молодому дворянину пришлось расталкивать вопивших от восторга зевак, для которых всякая кровавая стычка была наилучшим развлечением.
– Пошли вон! – строго приказал Каспар.
Зеваки разбежались, только один из оборванцев осторожно приблизился к его милости и подал оброненный плащ.
– Спасибо, братец, – поблагодарил Каспар и, приняв плащ, дал оборванцу монетку.
Обрадованный, тот помчался с нею на Рыночную площадь.
– Нам нужно уйти отсюда, – повторил Каспар.
– Куда мы пойдем?
– Тут неподалеку есть хорошее чистое заведение. Нам необходимо поговорить.
– Извольте – я согласен.
Еще не все зеваки разошлись по своим делам, когда в темном тупике у самых складов с сухим шелестом расступился воздух и у каменной стены возник человек в черном балахоне.
Он посмотрел в спины двум уходившим вооруженным кавалерам, не спеша приблизился к лежавшему на мостовой телу и остановился рядом с ним.
Затем, пугая последних зевак, шагнул в переулок и, убедившись, что там тоже не осталось живых, ушел, как и появился, – растворившись без следа в воздухе.
Хорошим чистым заведением оказался кабачок под названием «Ваза». Именно туда Каспар сопроводил своего странного знакомого, поддерживая его под локоть, поскольку тот еще плохо держался на ногах.
В «Вазе» оказался небольшой, на пять-шесть столов зал, за половиной из них сидели посетители – с виду вполне приличные господа. Никаких уличных грабителей, наемников и воров.
Достаточно высокие цены надежно закрывали сюда вход неплатежеспособной публике. А тем, кто не понимал, правила доходчиво объяснял широкоплечий вышибала с дубинкой в руке.
В этом заведении Каспара тоже знали, но только с хорошей стороны, поскольку здесь он никогда не делал долгов.
Ему и его знакомому предоставили хороший столик, принесли красного вина и подали фирменное блюдо – жареную утку.
Когда хозяин спросил, не нужна ли господам компания приличных девушек, Каспар отказался:
– Благодарю. В приличных не нуждаемся. – Он повернулся к молодому дворянину. Тот жадно ел, разрывая утку на куски. Как видно, у него уже давно не было хорошего обеда. – Ну и кто же вы такой, мой нежданный враг? – спросил Каспар, не притрагиваясь к еде.
– Меня зовут Бертран, – сказал молодой человек, совладав с голодом и оставив утку в покое. – Бертран фон Марингер.
