Дрю Карпишин - Старая Республика: Реван

Когда в последние дни Великой Гиперпространственной войны ситы начали отступление, они забрали с собой пленных, захваченных во время предыдущих побед на республиканских планетах. Эти пленные – в основном люди и тви’леки – были обречены жить в рабстве.

По приказу Императора ни один раб или рабыня не могли получить свободу, и это бремя передавалось из поколения в поколение. Таким образом, можно было не сомневаться насчет положения любого тви’лека в обществе Империи – они были и всегда будут рабами, ведущими свое происхождение от предков, слишком слабых, чтобы защититься от ситов.

Рабыня преклонила колено и опустила взгляд, пропуская Мертога, Скорджа и Сечела. Потом она закрыла за ними дверь и отступила в угол.

Хорошо освещенная комната, судя по всему, была кабинетом или личной библиотекой. Ее стены были увешаны полками из старинной древесины, прогнувшимися под весом водруженных на них сокровищ.

Скордж только и мог, что в изумлении таращиться на коллекцию. Во время учебы в Академии он видел только один настоящий манускрипт – старинный фолиант возрастом более десяти тысяч лет, датированный временем прибытия первого темного джедая на Дромунд-Каас. Книга считалась бесценным артефактом, одним из главных сокровищ Академии.

Но здесь, на полках вдоль левой стены, выстроились десятки, если не сотни томов. Большинство книг были большими и массивными, с прошитыми страницами и в обложках из тисненой кожи или иначе обработанных шкур – хотя Скордж подозревал, что отнюдь не все владельцы этих шкур были бессловесными тварями. Книги казались очень старыми, но хорошо сохранились – пусть и было видно, что к ним прикасались, и не раз. Очевидно, Найрисс частенько их листала.

На полках справа лежали еще более древние и хрупкие образчики. Листы пожелтевшего пергамента были скреплены изящными проволочными зажимами. В прозрачных защитных тубах покоились свитки. Стеклянные чехлы, позволявшие листать страницы, защищали несколько книг, которые по виду могли обратиться в прах от порыва ветра.

Но не все в комнате впитало пыль веков. У задней стены разместился большой стеллаж с голодисками и инфокартами, а в центре комнаты стоял компьютер, за которым кто-то сидел, сгорбившись над монитором, – вероятно, сама Дарт Найрисс. Капюшон ее свободного плаща – красного, отделанного черным и лиловым, – был накинут на голову, а длинные свободные рукава прикрывали даже пальцы рук.

Ни Мертог, ни Сечел не попытались как-то обозначить свое присутствие. Скордж решил последовать их примеру и молча стоял, пока Найрисс пристально вглядывалась в дисплей компьютера. Ее закутанная в плащ фигура полностью закрывала экран, так что он не мог разглядеть, что именно она изучает. Но догадывался. Дарт Найрисс была хорошо известна как знаток старинного искусства, именуемого колдовством ситов.

За время учебы в Академии Скордж узнал, что существует много способов использовать энергию Силы. Его природные способности вели его по пути воина, и он учился направлять эмоции, превращая их в яростные вспышки смертельной энергии. Но другие ученики занимались с инквизиторами и шли совершенно по другой учебной программе.

Тысячи лет назад последователи темной стороны научились направлять Силу с помощью сложного комплекса ритуалов, которые давали контроль над разумом врага, а иногда даже искажали саму реальность. В большинстве своем эти тайные знания были утеряны, но те, кому удавалось раскрыть хотя бы часть секретов прошлого, были вознаграждены более тонкой, но при этом не менее эффективной властью.

Ходили слухи, что непрерывные грозы Дромунд-Кааса начались после того, как Император совершил один из таких обрядов. Скордж не знал, стоит ли этому верить, но понимал, что Найрисс получила место в Темном Совете благодаря знанию и пониманию вещей, которые он едва ли сможет когда-либо постигнуть.

Через некоторое время Найрисс отодвинулась от стола, поднялась с кресла и повернулась к пришедшим, откидывая капюшон плаща.

Ее внешность потрясла Скорджа, хоть он и постарался не подать виду. Как и он сам, Найрисс принадлежала к чистокровным ситам, но ее лицо покрывали глубокие морщины, а шея и отростки, свисающие со щек, были дряблыми. Бледная кожа – скорее розоватая, чем красная, – была покрыта темным возрастными пятнами.

Скордж не знал, сколько лет Найрисс, но она служила в Темном Совете почти два десятилетия; из остальных членов Совета только двое пребывали в этой должности дольше. Несмотря на это, он ожидал встретить женщину потрясающей красоты, чей образ передавали статуи во дворе. Однако перед ним стояла сморщенная ведьма.

На ум невольно пришли слова одного из инструкторов в Академии: «Сила может подчиниться вашей воле, но всему есть своя цена. Самые могущественные ритуалы темной стороны требуют платы, совершить которую отважатся немногие».

Вероятно, Найрисс не была такой старой, как выглядела. Потратив жизнь на изучение древних секретов колдовства ситов, она смогла получить одну из самых высоких должностей в Империи. Но, видимо, эти же секреты иссушили ее, забрав молодость и жизненные силы.

– Не то, что ты ожидал? – спросила Найрисс, как будто прочитав его мысли. На ее потрескавшихся и шелушащихся губах появилась хитрая усмешка.

Несмотря на дряхлую внешность, ее голос был сильным и звучным, осанка – величественной и прямой. А пронзительный взгляд еще больше давал понять, что представление о ее немощи ошибочное – поэтому Скордж предположил, что такой вид она поддерживает намеренно.

Существовало достаточно способов сохранять молодость и красоту, и Найрисс легко могла воспользоваться одним из них, если бы пожелала. Вместо этого она предпочла постареть раньше срока. Либо суетная физическая привлекательность ее не интересовала, либо она предпочла выставить напоказ разрушительное действие темной стороны как символ того, что она узнала и постигла.

– Простите меня, владыка, – сказал Скордж с легким поклоном, используя нейтральный титул, которым именовали повелителей ситов обоего пола. – По прибытии со мной произошел инцидент, который немного вывел меня из равновесия.

– Я прекрасно знаю, что произошло во дворе, – ответила Найрисс, кивнув морщинистой головой в сторону монитора. На экране застыл стоп-кадр с изображением Скорджа в первые несколько секунд после битвы, запечатленным одной из камер наблюдения в крепости. – Ты довольно успешно справился с убийцами.

Скордж помедлил с ответом. Он хотел потолковать с Найрисс о своих подозрениях, но не в присутствии Мертога и Сечела. Однако даже наедине было опасно выдвигать обвинения, бросающие тень на ее самых высокопоставленных слуг, не имея доказательств. Они бы не достигли такого положения, не заручившись ее доверием.