шаг в воздух, набирая высоту, полетел над деревьями сада вдаль от дворца, а затем устремился вверх к небу, закрытого лёгкой пеленой, за которой не было видно звёзд. Порадовался этому, его никто не увидит, разве что совершенно случайно. Да и то вряд ли поймёт, что это было или кто это был?..
Понёсся над Азградом в том же направлении, в каком по земле двигался Глусман. Азван подключился к его сознанию и даже глазам — видел улицу, по которой шёл казначей. И вот он уже у небольшого скромного, но вполне добротного дома за невысокой оградой, где росли различные плодовые деревья. Огляделся по сторонам, откинул ногой калитку и направился к двери дома. Постучал дважды громко, один раз тихо, затем последовало два громких раза.
Открыли гостю быстро, словно его ждали.
Азван спикировал с небес к этому дому, приземлившись на самой тёмной стороне между яблоней и сливой.
Умерил дыхание, оно стало излишне частым от волнения, огляделся и прислушался.
Слева от юноши из-за угла дома донеслись негромкие голоса. Подошёл, выглянул: там находилось окно комнаты, в которой горела небольшая свеча. Осторожно направился к нему, опасаясь наступить на что-то такое, что вызовет шум. Потом сообразил, что может не идти, а лететь по воздуху, не касаясь ничего внизу. Так и сделал.
Он слышал два голоса: несколько заискивающий Глусмана и резкий, властный неизвестного человека.
Азван краем глаза загнул в комнату. Не сразу разглядел того, с кем вёл разговор казначей, ибо тот сидел в большом кресле, а сам имел весьма скромные телесные размеры. Под венчиком редеющих волос находились совершенно чёрные горящие глаза и крючковатый нос, острый подбородок выдавался вперёд.
Хозяин дома требовал каких-то подробностей от Глусмана, а тот уверял, что уже сказал всё, что он знает.
— Бародур, более мне нечего добавить…
«Ага, — подумал Азван, — его зовут Бародур». Навострил уши, но услышал совершенно неожиданное:
— А ты, Глусман, дурак!
— Это ещё почему⁈
— А потому, что привёл за собой соглядатая. Он сейчас стоит за окном и слушает нас.
— Слушает? Лазутчик? Я пропал! — вырвалось у совершенно ошеломлённого казначея.
Последовал неприятный хрипловатый смех:
— Ничего ты не пропал. Это мелкая неприятность, а не беда. Я с ней легко разберусь.
— Разберись, разберись! И побыстрее! — заегозил Глусман.
Бародур повелительно молвил:
— А ну, гость незваный, пожалуй сюда к нам! Перебирайся прямо через окно! Ну, я жду.
Азван хотел поскорее уйти или даже стремительно улететь, но тело ему не повиновалось, словно превратилось в каменную статую. Понял, что Бародур применил сильнейшую магию и парализовал его, сделав недвижимым.
— Лезь, и побыстрее! — последовал указ.
И только после этих слов юноша приобрёл способность к движению, но не сам, а лишь его руки и ноги, они двигались сами по себе.
Так он пролез через окно и сразу же снова застыл на месте.
Глусман ахнул:
— Принц! Я пропал!
— Не паникуй, трус! Я же тебе сказал, что это лишь мелкая неприятность, не более.
— Если он вернётся и скажет хоть слово, то мне конец!
— Не вернётся. Даю тебе слово. Я немного поспрашиваю его, а затем удавлю, как досадливого комара. Он и шага не способен сделать без моей воли. Верь мне. И можешь возвращаться к себе. Больше ты его уже никогда не увидишь.
— Верю, верю, — забормотал казначей, — ухожу, а уж ты постарайся.
— Постараюсь, можешь быть спокойным.
Глусман ушёл. Едва за ним затворилась дверь, как Бародур принялся пристально разглядывать Азвана цепким и очень неприятным взглядом. С кривой ухмылкой он произнёс:
— Значит, мне попался принц? Нужно хорошо подумать и решить: что мне с тобой делать?..
— А меня ты не хочешь спросить об этом? — сказал Азван.
От его слов Бародур вскочил на ноги. Он был ниже среднего роста, очень худым и жилистым. Но слабым не выглядел. Ошарашенно выкрикнул:
— Ты не должен говорить без моего дозволения?
— Как видишь, говорю, твоего дозволения не спросив. Оно мне без надобности. Хочешь знать, что я сейчас думаю:
— И что же?
— Я гадаю: что мне с тобой делать?
Бародур от сильнейшего изумления онемел.
Азван понимал его состояние. Сам совсем недавно оказался в схожем состоянии, поражённый своей беспомощностью, а затем вспомнил о своих способностях — он же Зеркальный принц! И ему открылась вся сущность врага, с его памятью и многими знаниями, все тончайшие извивы его мысли…
Оказывается, он был весьма известным магом Чёрного царства, выполнял приказы только Змияда, больше никому не подчинялся. Потому и сумел обездвижить Азвана, подчинить его себе. Пока тот не узнал — отразив в себе как в зеркале — чародейские приёмы Бародура. Многие ему уже были знакомы, но не все. В том числе и то, которым противник сумел его парализовать. Конечно же, на использованное им заклинание имелось контрзаклинание. Юноша тут же воспользовался им и освободился из-под власти колдуна. Попутно позаимствовал кое-что из магического арсенала Бародура и хорошо запомнил, дабы уже самому использовать их. Среди прочих выделил громовые стрелы. Их создавать было нелегко, колдун редко применял их, но с неизменным эффектом. Особенно они были эффективны против большого скопления противника.
Он тут же на какие-то мгновения сам обездвижил Бародура, но тот сразу же освободился из-под чар и бросил из своих глаз тёмные лучи…
Азван закрылся от них магической защитой и сам бросил из ладоней по огненному шару. Но они не нанесли противнику ущерба, лишь заставили его выругаться и послать в ответ сгустки злобной энергии, они потрясли Зеркального принца, но и только. Он бросил снопы огня, от которых Бародур поморщился. Затем метнулся в сторону и схватил лежавшую на большом окованном сундуке кривую саблю. С нею устремился на безоружного соперника и нанёс сильнейший удар…
Азван был безоружным только до самого последнего момента, но в его руке появился возникший словно бы из ниоткуда короткий меч, которым он отразил атаку.
Противники закружили по комнате, нередко поднимались в воздухе, осыпая друг друга ударами.
К удивлению Азвана Бародур оказался крепким орешком. Вчувствовавшись в него, Зеркальный принц понял, что тот увеличивает свои боевые качества с помощью весьма сильной магии. Тут же позаимствовал у него это умение, использовал это же заклинания и скоро сопернику пришлось туго. Он едва удержался от паники, ощущая увеличивавшуюся мощь Азвана. Поискал в своём «арсенале» подходящие заклинания
