— Красивое имя — Риард, — кивнула женщина и вновь провела по лбу Блейда ладонью, вытирая испарину. — Ты скоро придешь в себя, Риард, — сообщила она, посмотрев на влажные пальцы. — Ты потеешь… Это хорошо!
Она снова склонилась над ним, всматриваясь в глаза.
— Как ты попал сюда? Один, голый? Откуда ты взялся?
— Риард… — повторил Блейд, рассчитывая, что голос его, хриплый и едва слышный, подскажет женщине, что у него нет сил для объяснений; пусть думает, что спасенный потерял память. Когда он узнает больше об этом мире, не составит труда сочинить подходящую к случаю легенду.
Но сил у него действительно почти не осталось, а вот что касается памяти… Даже если рассказать правду, она в нее все равно не поверит.
Внезапно женщина откинула голову и на лице её мелькнуло изумление. Казалось, она прочитала его мысли — но в это уже не мог поверить сам Блейд. Впрочем, ему было уже не до того: он почувствовал, как внутри словно взорвалась огненная бомба и пот брызнул из пор чуть ли не фонтанчиками. Он исходил испариной минуты полторы, после чего наступило облегчение; внутри разливалось приятное тепло, голова пошла кругом.
Аквия довольно кивнула и отдала собакам какую-то команду. Животные зашевелились, полезли на ложе, прижимаясь к бокам разведчика; одна взгромоздилась на его ноги, другая — грудь. Их шерсть была неожиданно сухой и теплой, и сейчас они походили на длинные пушистые меховые валики. Когда движение мохнатых тел прекратилось, разведчик почувствовал, что кожа его тоже стала теплой и сухой.
Ему, решил было, что стоит расспросить прекрасную спасительницу об этой реальности — сейчас он ощущал явный прилив сил; однако смутные образы вдруг закружились у него в голове, становясь все яснее и яснее. Казалось, с каждой секундой он все глубже постигает новый мир, в который его занесла судьба, все полнее впитывает его формы и запахи, вкус и цвет. Он не мог объяснить, каким образом это произошло — может быть, Аквия умела говорить без слов?
Правда, новые его знания еще находились в некотором беспорядке. Единственное, что он твердо помнил и понимал, касалось его назначения в этом заснеженном ледяном мире. Он был Риардом, призванным сопровождать и охранять; не бездомным странником, неведомым никому, а стражем, спутником, покровителем и бойцом… И ему предстоял далекий путь — на север, сквозь льды и снега, в древний замок, где под искусными пальцами мастеров расцветают сказочные великолепные картины…
По кого же он должен охранять? Блейд задумался на миг в своем полусне, и вдруг в сознании его всплыло имя женщины, снежной красавицы, спасительницы. Аквия… Аквилания… колдунья, чародейка, принадлежащая к Дому Властителей… Возможно, она сама навеяла эти грезы, подумал разведчик, иначе откуда он знает такие подробности?
Все идет так, как должно, вдруг решил Блейд с непререкаемой уверенностью и без всякого перехода погрузился в крепчайший сон.
* * *
Он находился в беспамятстве минут десять и очнулся свежим и отдохнувшим — ощущение тела было каким-то странным, но явно вызывающим положительные эмоции. Жар, как разволновавшийся теплый ветерок, пробегал от пяток до макушки, а затем прокатывался обратно еще более горячей волной. Чувство это было непривычным еще и потому, что Блейд не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, но внутренний огонь, опалявший его плоть, будил желание — неистовое, страстное.
Аквия стояла на коленях рядом с постелью, наблюдая за его реакцией. Видимо, возбуждение гостя не укрылось от её глаз; судя по улыбке и блеску зрачков, в которых заиграли серебристые искорки, она ожидала именно этого.
— Я вижу, Риард ожил… Что ж, я спасла тебя, а теперь ты поможешь мне, — она снова улыбнулась и с милой откровенностью сообщила: — Уже много дней у меня не было мужчины…
Поднявшись, женщина неожиданно легким движением скинула верхнюю одежду и осталась в тонком, плотно облегавшем тело халатике из серебристого меха. Затем она неторопливо подошла к лежавшим у печки объемистым мешкам и, пошарив в одном из них, достала небольшой сосуд. Острый аромат коснулся ноздрей Блейда; он молча следил за ней, надеясь, что на этот раз ему предложат нечто более приятное, чем прежний мерзкий отвар. Но Аквия не собиралась давать ему питье; она капнула на ладонь янтарный шарик жидкой мази, резким окриком согнала псов и шагнула к ложу, внимательно разглядывая своего пациента.
— Я вижу, ты еще слаб… Значит, мне придется выполнить всю работу за двоих, но я не возражаю. А ты?
Блейд в ответ опустил веки.
— Договорились. Но завтра ты поможешь мне — в любом деле, о котором бы я не попросила?
Блейд хотел сказать, что когда наберется сил, готов помогать своей спасительнице хоть ежечасно, но язык плохо повиновался ему.
Неожиданно его затрясло, как в лихорадке, на лбу снова выступила испарина; сознание разведчика поплыло, стены шатра заколебались, тело вновь вспыхнуло огнем, как после погружения в обжигающую ледяную воду, но теперь, кажется, для этого имелись гораздо более приятные причины. Он видел, как силуэт Аквии, его красавицы, его Снежной Королевы, словно раздвоился; потом обе женщины одинаковым движением протянули к нему руки, что-то нашептывая розовыми губами. Плавными круговыми движениями Аквия начала втирать в кожу Блейда янтарную мазь, и ему казалось, что над ним усердно трудятся четыре нежные ладони.
— Тебе не больно? — спросила одна из Аквий.
Ричард Блейд осторожно повернул голову и с невероятным усилием прошептал:
— Мне хорошо … очень хорошо…
— Скоро тебе станет еще лучше… — она улыбнулась; бледно — алые губы дрогнули на чуть порозовевшем лице.
Она действовала умело и быстро: лицо, шея, руки, грудь, живот… затем, когда разведчик с усилием перевернулся, — спина, ягодицы, ноги… Тело его покрывалось мазью, чудодейственным бальзамом, снимавшем жжение и усталость.
Блейд плыл по волнам блаженства, улыбаясь женщине. Он вес еще находился в странном полусне, лишь иногда испытывая краткие всплески удивления. Неужели пробежка но морозу и купание в ледяной ванне отняли у него столько сил? Нет, не может быть… он слишком крепок, чтобы серьезно пострадать из-за таких мелочей… Или адаптация к новой реальности, негостеприимной и суровой, лишила его последних запасов энергии? Он понимал, что ему едва удалось избегнуть смерти, но не мог сказать, откуда пришло к нему это знание. От Аквии? Но как? Каким образом? Может быть, она…
Закончив с массажем, женщина сбросила свое одеяние, небрежно швырнув его на мешки, Теперь она втирала терпкую мазь в собственную кожу, и в слабом свете подмигивающего очага, в полусне-полубреду Блейд отметил, как прекрасно её нежное бледно-голубоватое тело. Оно казалось разведчику гибким, хрупким, но в то же время на удивление мягким, округлым и таинственно притягательным; и он вдруг понял, что давно уже не ощущал такого страстного, такого необузданного желания.
