— Что он сказал? — волшебница подняла голову и быстро вытерла щеки.
— Из Пасти можно выйти только через Пасть, — медленно сказал мальчик. — Ты не знаешь, что он имел в виду?
Реллана сдвинула светлые брови:
— Впервые слышу такое. Зато мне доводилось слышать другое…
Оба — воин и мальчик — подались вперед, впившись глазами в лицо волшебницы.
— Земля не имеет власти над тем, кто принадлежит Небу.
— И все? — разочарованно протянул Конан.
— Л кто принадлежит Небу? — почти одновременно с ним спросил Иргиль.
— Не знаю, — призналась Реллана. — Мой наставник не захотел вдаваться в подробности.
— А твой наставник, случаем, не Пелиас Кофийский? — скривился Конан.
— Нет. Альфион Длерт… был. Он ушел Вниз недавно. Пять лет назад.
Волшебница отвернулась. Ушел.
Ушел — значит, тоже не нашел способа избежать.
— А случалось ли, — Иргиль легонько коснулся руки тетки, — случалось ли, чтобы кто-нибудь возвращался… оттуда?
— Говорят, были двое, которым удалось выбраться. Давно. Еще до моего рождения.
— Где они?! — мальчик даже вскочил от волнения. — Они живы?
Да и воин встрепенулся и с надеждой посмотрел на колдунью.
— Одного из них, Альмиркса Рыжего, через каких-нибудь восемьдесят лет после этого нашли мертвым в его мастерской. Так и не разобрались: то ли сам погиб, по неосторожности, то ли помог кто-то. Характер у Альмиркса был непростой, так что врагов хватало.
— А… второй?
— Вельторн Бродяга. Странная личность. Те, кто его знал, рассказывали, что Вельторн десятилетиями пропадал где-то. Появлялся ненадолго и опять пропадал. Может, и жив еще. По крайней мере, мертвым его не видел никто. Правда, живым тоже. Хотя Вниз он больше не уходил. Откуда ты знаешь?
— Мы всегда чувствуем, когда кто-то уходит.
— Так ты и про Кештиору…
— Знала еще до вашего прихода.
— Н-не понимаю, — Конан встал и прошелся но комнате. — Ведь, как я понимаю, уход Вниз похуже смерти. Я был там — омерзительное место, — он передернул плечами. — Так не лучше ли… самому.
— Никто ведь не знает, в какой момент за ним придет Пасть. Может быть, через год, а может, через тысячу лет. Бывает, что волшебник не выдерживает и убивает себя. Или начинает нарываться на неприятности, рисковать — ив конце концов добивается своего. Но таких все-таки мало.
— Слабые духом не становятся волшебниками?
— Это вам Пелиас, небось, сказал? Одно из его любимых присловий. Он ведь единственный был, кто поддержал Кешт, когда она рсчпила пройти Посвящение. И думаю, не в последнюю очередь потому, что сам когда-то проходил при таких же шансах.
— Так у него тоже получился… — начал Иргиль.
— Красный цвет, — кивнула Реллана. — Вообще-то это цвет магии Равновесия.
— А… там, в подземелье, — заговорил Конан, — можно что-нибудь… сделать?
— Никому не известно, что происходит с поглощенными. Мне рассказывали, что Альмиркс и Вельторн молчали об этом, как камни. Правда, Альмиркса Рыжим после его возвращения звали только по старой памяти. Седым он стал. Совершенно. А Вельторн, говорят, остался прежним. На вид.
* * *
Иргиль расседлал и стреножил лошадь и лишь после этого направился к костру, над которым уже кипела в котелке вода. Конану хватило одного взгляда на юношу, чтобы все понять.
— Опять ничего, — вздохнул воин. — И у меня тоже. Где искать этого Вельторна, ума не приложу. И ведь наружность-то заурядная, по словам Релланы. Смуглый, да чернявый, волосы прямые, глаза серые. Да таких вон — каждый четвертый. Еще и роста среднего.
— Волшебник он, все-таки, — тихонько сказал Иргиль, пощипывая пушок над верхней губой.
Пушок этот начал расти недавно, и юноша втайне очень гордился им.
— Да, — хмуро кивнул Конан. — Вот только не слышал никто о таком волшебнике. За семь лет — ни одного следа.
Юноша не ответил. По давней уже привычке достал кинжал, провел рукой вдоль клинка, чувствуя, как сталь теплеет под пальцами, погладил мягко светящийся солнце-камень, вделанный в рукоять.
«Мы не забыли о тебе, Кештиора, — мысленно обратился он к волшебнице, как делал это почти каждый вечер. — Мы помним. Мы ищем. И когда-нибудь мы найдем».
И как всегда, в сердце камня на мгновение вспыхнула искорка — и тут же погасла. То ли было, то ли почудилось.
— Жива, — глуховато сказал Конан. — Жива, а что толку?
— Жива, — эхом откликнулся юноша. — А значит, надежда есть.
* * *
— Ну, и что это значит? — с досадой спросил воин, когда очередной замок скрылся за деревьями.
Иргиль придержал коня, и Конан поравнялся с ним.
— Не знаю, — признался юноша. — Опять загадка. Тот, кто родился стражем, становится освободителем. Хм…
— Мы свели знакомство, кажется, уже со всеми волшебниками, ведуньями и знахарями Закатной части Хайборийского мира, век бы их не видать! Со всеми, которые только есть в мире. Разве что за море не плавали. И лишь трое смогли хоть что-то сказать. Вот скажи мне, Иргиль, как можно родиться стражем? Ими же становятся.
— Может, он собаку имел в виду? Конан только плюнул с досады.
— Ну, да, словить какую-нибудь шавку и спустить в подземелье, чтобы она поискала там Кештиору. Восхитительная идея!
— Да еще и летающую собаку — тот, кто может помочь, должен принадлежать небу, — невесело засмеялся Иргиль. — Или поискать какую-нибудь сторожевую птицу?
— Про сторожевых птиц не слыхал, — Конан внезапно натянул поводья, и конь остановился, как вкопанный, недовольно фыркнув.
— Есть, правда, одно племя, которое приносит жертвы огромному змею, а тот за это охраняет селение.
— Охраняет? От кого?
— От врагов. От злой магии. От болезней. Он у них вроде божества, что ли. И еще говорят, что хотя поблизости от их селения Каменная Пасть открывается чаще, чем в иных местах, никто оттуда не уходит. И никто не гибнет. Змей отводит несчастья. В отличие от его прямого сородича — Сета!
— Конан! — юноша аж руками всплеснул. — Так что же ты раньше молчал? Что, если это и есть тот самый страж? И если у него есть власть над Каменной Пастью…
— Тот, кто рассказывал мне об этом, спасся от этих змеепоклоиииков только чудом, — решительно прервал его Конан. — Угадай с трех раз, что за жертвы они приносят своему защитнику.
Иргиль опустил голову:
— Копан, если другого пути нет, я пойду. Туда, к ним.
Конан положил руку на плечо юноше.
— Мы пойдем вместе, малыш. И еще соберем отряд. Там такие места, что вдвоем мы точно не доберемся.
* * *
На поиски спутников и подготовку к походу ушел без малого год. Платить наемникам было нечем, и в результате отряд состоял в основном из бродяг, которых Конан кое-как обучил обращаться с оружием. Было, правда, несколько воинов поопытней, но вид и повадки у них были вполне разбойничьи.
