обошлось без казусов, но если бы их не было, я бы не поверил, что это происходит со мной в реальности.
– Не за что, – кивнула ему демонесса. – Я не могла позволить себе отправиться на бал со спутником, чья одежда будто бы пережила несколько глобальных войн.
– Сильно заметно? – испугался он. – Твои служанки в последнюю ночь оказали мне любезность и заштопали все дырки.
– Я, конечно, немного приукрасила, – уняла его тревогу Неамара.
Признание демонессы не очень помогло Америусу снять напряжение, хотя он сделал вид, что все в порядке.
– Знаешь, меня кое-что озадачило… – произнесла Неамара.
– Что же?
– Как Вейл доставил мне сообщение от эльфийских правительниц? Как он понял, что они хотят передать мне письмо? Не говори, что и у тебя есть дар предвидения.
– Нет, – посмеялся он. – Все проще. Помнишь магические знаки на деревьях в Запутанном лесу? – Демонесса кивнула. – Так вот, у Вейла такой знак высечен прямо на ноге.
– Зачем же ты так поступил с птицей? – удивилась представительница Гордыни.
– Я не садист, Неамара. Я бы не сделал этого, не будь кое-кто слишком настойчив… Когда я только вступил на службу к Даэтрэну, он сразу заинтересовался моим говорящим питомцем и увидел в нем личную выгоду. Вейл стал переправлять важные сообщения между правителями наших народов и делал это намного быстрее, чем обычные гонцы. У контактирующих сторон больше не возникало сомнений, что письмо дойдет до адресата, ведь посыльные часто даже не добирались до городов. Вскоре эльфийки предложили улучшить систему с помощью нанесения знака, который будет оповещать, что у них есть новости для Темного Владыки. Я сделал это сам. Нанес знак и сразу заживил рану. С тех пор на лапе Вейла загорается символ, когда правительницам Алчности надо отправить срочное письмо. Так случилось и в этот раз. Ты его вряд ли заметила бы в обычном виде.
– Ясно. А почему Даэтрэн не доставил письмо эльфийкам с помощью Вейла, когда мы только собирались обследовать дом Сагелиоса?
– Даэтрэн мне ничего не сказал, а значит, решил воспользоваться наземной доставкой, подумав, что это не срочно. Я не стал предлагать сам, так как Вейл по плану должен был вернуться во Френзис к нашим Вестникам. Думаю, Темный Владыка подсчитал, что, пока мы отсыпаемся после тех событий, сообщение к тому времени уже будет доставлено, даже если придется отправить второго гонца.
– Встали тут посреди дороги! – рявкнул проходящий мимо минотавр, задев темного мага.
– Что-то мы заболтались, – заметила Неамара.
– Да… Мешок оставь мне. Я передам его в надежные руки, – сказал ей эльф перед тем, как расстаться.
Соратники разошлись в разных направлениях. Америус вернулся к делу, от которого был оторван. А Неамара предпочла заглянуть туда, где еще не была.
* * *
Вдалеке слышались ритмичные удары барабанов. Неамара последовала на звук и очутилась внутри зеленой аллеи. Густые заросли скрыли городскую суету и алчные пейзажи. Раздающийся со всех сторон стрекот усиливал ощущение пребывания на дикой необжитой земле. Фонари, искусно сплетенные из ветвей, излучали яркий зеленоватый свет. Неамара подошла к одному из них поближе. Внутри летали болотные светлячки, приманенные странным продолговатым растением. Они порхали вокруг него, мигая крошечными огоньками. Демонесса продолжала идти дальше вдоль вьющейся арки. Барабанная дробь нарастала, перебивая стрекот фонарных насекомых.
Аллея превратилась в целый ботанический сад. Торговцы из рода Зависти продавали различные растения: целебные, хищные, цветущие и плодоносящие. Влажный воздух насыщал организм кислородом. Приехавшие на фестиваль грехи кружили вокруг торговцев, то останавливаясь у одного лотка, то переходя к другому. Среди шума суетливых голосов слышалось пение птиц. Богатая живность болотных земель активно продавалась и расходилась по рукам любителей экзотики. Предприниматели скупали крошечных зверьков, чьи регулярно сбрасываемые редкие меха и чешуя долго бы спонсировали их производственную деятельность.
Горгонские барабанщики сидели на низких табуретах в центре развернувшегося за один день дендрария. Представительницы народа Зависти исполняли племенные танцы на ритуальный манер. Горгоны двигались с закрытыми глазами, вслушиваясь в свои ощущения, чувствуя внутренние ритмы и пульсацию тела. Их, казалось бы, несинхронность смотрелась на удивление гармонично. Танец умиротворял, маня примкнуть к этому медитативному процессу. До демонессы дошел запах знакомых благовоний. На небольшом прилавке торговали подожженными травами, маслами и вытяжками из растений.
К прилавку подошла горгона. Неамара долго смотрела на нее: прямая осанка, сложенные под грудью руки, отставленная вбок нога, выглядывающая из высокого выреза. Никто из прохожих не мог даже представить, сколько раз эта женщина была внутренне сломлена и сколько раз она умудрялась вставать, борясь со всеми невзгодами своей нелегкой судьбы. До сих пор непокоренная, сложная, этим она и нравилась предводительнице.
– Наслаждаешься празднеством? – подошла к ней демонесса.
– А ты смешная, – повернулась к предводительнице Шива, скривив губы в недовольную усмешку.
– Не хочешь перекусить? – Неамара приметила в конце экзотического парка небольшую закусочную.
– Интересно чем – «землей» или «клювом»?
– Что-что? – переспросила баронесса.
– Вот и я тогда задала себе этот вопрос. В меню с горгонскими словами решили не заморачиваться. Выбрали то, что звучит выразительно и интригующе. Вот так Алчность готовится к культурному фестивалю. Уважение и достоверность – два слова, наиболее «точно» описывающие происходящее. Зато гости с удовольствием покупаются на эту ложь, они в восторге от любого непонятного явления. – Только когда Шива озвучила свои мысли, она заметила новый образ своего командира: – Смотрю, ты принарядилась для участия в лицедействе?
– Мое появление в боевой экипировке привело бы публику если не в шок, то в состояние чрезвычайной заинтересованности, которая нам совсем не нужна, – пояснила демонесса.
Они неловко замолчали. Подоспело новое развлечение для любопытных глаз. Барабанщики интенсивнее забили по инструментам. Из аллеи показалась крупная морда змеи с разинутой пастью. Участники фестиваля вздрогнули, но потом расслабились, осознав, что хищник ненастоящий. Огромный змей яркого окраса был сделан из плотной бумаги. Его длинное тело несли на палках восемь грехов. Оно натурально извивалось и поползло по кругу горгонского заповедного уголка.
– Этот суэхлаш… флейта. Она много для меня значит, – Шива смотрела на инструмент в своих руках.
– Я знаю, – сказала Неамара, повернув голову к Фурии.
– Знала и позволила унести весомую часть прошлого с собой, когда я могла оставить ее в том лесу. Не к этому ли ты вела все это время?
– Принять, Шива, – это не забыть. Без воспоминаний ты не будешь собой. Уверена, что во времена твоей племенной жизни было и много хорошего. И моменты счастья, чувства принадлежности, значимости, защищенности… много всего. Так пусть флейта будет тебе напоминать обо всем этом.
– Или о мщении? – глаза Фурии вновь наполнились ядом.
– Может, пора избавиться от мыслей о мести? Может,
