Потери от этой стычки оказались не слишком велики, к тому же весьма своевременны, показав неким горячим головам, что может случиться, если слишком переоценить свои силы. А то городские дружины, особенно из первых освобожденных городов, например Калнингхайма и Товарона, уже охватила некая беспечность. Орки уже не казались им сколь-нибудь серьезным противником, и многие вслух высказывались по поводу того, что, мол, давно пора было собрать войско да и ударить по оркам, вычистив Арвендейл от всей этой «свинорылой сволочи». Впрочем, для некоторых, и эта стычка не оказалась хорошим уроком для того, чтобы прекратить подобные речи. Однако большинство задумалось.
После того как Даргол прислал посыльного с докладом о первой стычке с орками, Трой приказал развернуться в боевом порядке. Так что марш возобновили только к полудню, и скорость его резко упала, поскольку идти, сохраняя строй, сквозь лес было очень затруднительно. Кроме того, положение осложнилось тем, что за время этого марша через лес на них наткнулась еще пара разъездов, которые хоть и потеряли в схватках подавляющее большинство своего состава, но задачу свою выполнили, поскольку отдельные оставшиеся в живых орки успели доложить своим вождям о приближении армии людей.
К орочьему лагерю они подошли лишь к пяти часам пополудни. Шум боя был слышен еще за лигу, так что, когда они подошли вплотную, единственной неожиданностью стало то, что оркам удалось-таки разбить ворота, и бой шел уже внутри кольца стен Зимней сторожи.
Большая часть объединенной орочьей орды была выстроена как раз между ними и воротами крепости. Люди впервые за все это время оказались в столь невыгодной ситуации, ибо на этот раз им предстояло вступить в схватку с огромной орочьей ордой, в несколько раз превосходящей по численности всю армию людей и полностью готовой к битве. Кроме того, у них не было возможности строить тактику битвы от обороны, ибо там, за спинами этой орды, сейчас гибли последние защитники самой гордой твердыни людей. Причем гибли, оттягивая на себя еще какие-то более-менее значительные силы орочьей орды.
Однако бросаться в атаку очертя голову также было нельзя. Ибо даже если они и выиграют эту битву, но со слишком большими потерями — кампанию все равно можно считать проигранной. Остатки орков укроются за стенами замка и пошлют гонцов к западным собратьям. А ни взять штурмом замок, ни сдержать орды западных орков будет уже нечем…
Трой объявил сбор командиров. Когда Даргол, Лиддит, граф Шоггир, Гмалин и Алвур съехались к его стягу, Трой окинул их сумрачным взглядом, а затем отвернулся и, оглядывая орочью орду, которая, вопреки всем своим привычкам, спокойно стояла на месте, глухо произнес:
— Ну, что будем делать?
Все переглянулись. Эрик Два Топора открыл было рот, собираясь, как обычно на подобных совещаниях, выкрикнуть воинственный клич и предложить немедленно броситься на врага, но абсолютная проигрышность подобной тактики на этот раз была очевидна совершенно всем. Так что он только вдохнул и… опустил голову. Шестеро старшин ополчений, избранных представлять города Арвендейла (Трой по совету Лиддит специально ввел в свой импровизированный штаб равное число командиров и от жителей Арвендейла), как обычно помалкивали. Все шестеро арвендейльцев были старыми воинами и опытными командирами, но именно этот опыт как раз и заставлял их по большей части помалкивать на совещаниях. Ибо они были достаточно умны и понимали, что их опыт в области полевых сражений не идет ни в какое сравнение с опытом остальных членов штаба. К тому же еще месяц назад здесь никто и не мог помыслить о том, что людям удастся собрать столь многочисленное войско. Самым крупным войском Теми до того времени считалась объединенная дружина семи городов, которая около ста пятидесяти лет назад отбила у орков захваченную ими Зимнюю сторожу. Но ее общая численность составляла всего пять с половиной тысяч человек — цифра, до сего времени всегда произносимая в Теми с благоговением, но сегодня, на фоне нынешней, почти двадцатипятитысячной армии, она уже не звучала. К тому же в состав этой армии входили войска, доселе в Теми не виданные, — тяжелая панцирная конница, латная пехота и легендарные для всех арвендейльцев хирд гномов и эльфы-лучники… Гном вздохнул:
— Если бы можно было расколоть их строй…
И все с надеждой посмотрели на Троя. Как будто он мог что-то сделать с тем, что они видели перед собой. Орки обычно строились либо в шестнадцать, либо в тридцать две шеренги. Этот же строй, похоже, имел глубину во все сорок восемь. А построение такой глубины не смогли бы прорвать даже пять тысяч панцирников, каковых у них не было. Впрочем, иных вариантов у них тоже было немного. Орда орков, как море, расстилалась во все стороны от городских стен, так что их фланги нависали над полностью развернутой в боевой порядок армией людей.
— Граф, — сумрачно начал Трой, обращаясь к Шоггиру, — выстраивайте панцирников в центре.
Все недоуменно уставились на Троя. Подобное решение было просто самоубийственным. Полторы тысячи панцирников вряд ли сумеют проломиться дальше десятой шеренги, а завязшую тяжелую конницу орки расколошматят в два счета. Панцирник почти неуязвим, пока он мчится на коне, проламывая тяжелым копьем самые прочные доспехи пехоты и рубя бестолково толпящихся либо бегущих пешников длинным, тяжелым мечом, но стоит ему остановиться либо сильно замедлить ход — все его преимущество развеется как дым. Гораздо более шустрые пехотинцы поднырнут под коня — распорют ему брюхо либо просто стянут всадника с седла, а на земле панцирник, в своих тяжелых доспехах и неподъемных кованых сапогах, боец не шибко добрый, и уж Трой должен был бы это понимать…
— Пусть думают, что мы собираемся атаковать их в центре, — все так же сумрачно закончил Трой.
Лица у всех посветлели. Командующий не разочаровал их. Если вначале к Трою прислушивались больше из-за того, что он был единственным, кто, во-первых, имел представление о правилах и тактике полевого боя и, во-вторых, неплохо знал местность, а также из-за того, что он ДОКАЗАЛ, что может ловить за хвост удачу, то теперь, после месяца непрерывных боев и, главное, после победы под Нильмогардом, Трой стал для всех настоящим вождем и командиром. В глазах всех он был разумный, опытный и смелый командующий. Так что, если бы он набирал войско ТЕПЕРЬ, оно обошлось бы ему гораздо дешевле. Потому как нет для любого, кто связал свою судьбу с переменчивой воинской стезей, большей удачи, чем служить под знаменем не просто талантливого, а истинно удачливого командира.
Граф Шоггир вскинул руку, и за его правым плечом возник один из панцирников. Герцог отдал короткий приказ и отпустил посыльного…
