Кэлен перешла исключительно на «каменные пики», разумно не используя огонь. По льду заскользили призраки эльфа, буквально обнимая вмороженных в лед врагов, приникая к ним всем телом и убивая.
А я… а я на пару секунд выпал из боя, завороженно смотря на снег. Перед глазами мелькнуло видение ледяного берега с накатывающейся на него почти черной водой с пляшущим на ее поверхности ледяным крошевом.
– Ро-о-ос! – Крик Киры вырвал меня из состояния ступора, и я рывком вернулся к реальности.
– Норма! – заорал я, понимая тревогу Беды.
Но я в порядке. В абсолютном порядке.
А в моих ладонях светится боевая магия. Никаких углей или терновника. Только «ледяные осколки» вылетели из моих рук, устремляясь к целям, как пули. Лед против льда.
Зрелище феерическое, незабываемое, не стираемое из памяти даже спустя годы и десятилетия.
По бугристой ледяной корке, поскальзываясь и размахивая руками, мчатся темные фигурки воинов, сопровождаемые туманными призраками. Они на мгновение замирают у очередной ледяной статуи, коротко обрушиваются мечи, врубается в лед топор, и статуя со звоном разлетается на куски. А воины и призраки уже мчатся дальше, не обращая внимания на то и дело визжащие над ними очереди ледяных осколков и на вырастающие изо льда серые каменные шипы. Воющие призраки иногда проносятся прямо сквозь лед и замерзшие тела врагов, и тогда статуя обрушивается, казалось бы, сама собой, разлетаясь в мелкое крошево. Последние пять секунд растягиваются очень долго, время словно бы замирает – настолько мы сосредоточены на нанесении максимального урона. Воины и призраки разбиваются на две группы. Бом с Креем с яростными воплями избивают первую тройку крабберов, тогда как Кира во главе своры призраков налетает на застывшего исполина предводителя, уже ворочающего своей страшной клешней, крошащей лед.
Летящие перед глазами строчки опыта уже не замечаются мною, равно как и получение очередного уровня.
Вы получили новый уровень!
Сейчас мне глубоко плевать на опыт. Стиснув зубы, я прицельно бью по врагам, превратившись в изрыгающую лед пушку, гордо стоящую на вершине склона. Рядом стоит боевая волшебница, что-то яростно шипящая сквозь зубы, непрестанно создающая все больше и больше каменных пиков.
– Наза-а-д! – круто развернувшись, Кира мчится назад. Поскользнувшись, она рушится на землю, но тут же подхватывается, и серебряный воин продолжает свой бег, догоняя гнома с полуорком. На поле боя остаются лишь надсадно воющие призраки, продолжающие терзать противника. И боевая магия продолжает бить врага.
Огромное ледяное поле трещит и покрывается зияющими трещинами, с каждым мигом становящимися все шире. А предводитель крабберов уже высвободился из плена и сбивает с себя последние куски магического льда. Его клешня ударяет по стоящему рядом крабберу, ломая окружающую его ледяную корку. И в этот момент прямо под его ногами раздается громкий взрыв. Обеих тварей подбрасывает в воздух и раскидывает в разные стороны. То ли случайность, то ли молниеносная реакция Кэлен, но предводитель с размаху налетает броневой спиной прямо на выросший из оттаивающей грязи каменный шип и корчится на нем, словно букашка на булавке. Насквозь не пробило, но спинная броня должна быть повреждена.
Но взрыв?! Еще одно взрывное зелье?
Да. Наверняка. Потому что Кира этого явно ожидала и, круто развернувшись, вновь мчится к дезориентированным и сбитым с ног врагам.
Вот это паладин! Она не только успела поорудовать мечом, но и подложить припасенное зелье. Вовремя ушла из зоны взрыва и сразу же вернулась назад. Опытный игрок всегда имеет в рукаве пару тузов. Лед и граната – неплохой набор на все случаи жизни.
Сообразившие, что к чему, Бом с гномом уже бежали следом, нацелившись на краббера-рядового. Их опередила стая призраков, налетевших на ворочающегося среди грязи и кусков льда краббера, словно стая голодных волков на оленя. Налетели и принялись рвать на куски, вцепляясь призрачными клыками и лапами куда попало, лишь бы зацепить, лишь бы нанести удар. Краббер одним рывком подался в сторону, перекатился, с диким воем несколько призраков рассеялись клочками тумана, Орбита швырнуло на колени. Подлетевший к нему Док ухватил эльфа за плечи, вливая в него жизнь.
С ожесточенными криками воины били предводителя, все еще не сумевшего встать на свои четыре крабьи лапы.
Мы тоже не стояли на месте и впервые за весь бой перешли в наступление. Два мага, заклинатель духов и лекарь бежали вниз по склону, торопясь приблизиться на дальность прицельной стрельбы. Сейчас, когда врагов закрыли спины наших товарищей, выпускать боевую магию наугад было невозможно. Док бежал впереди всех, смешно задирая длинные ноги. Похвально. Наплевав на собственную безопасность, доктор спешил на помощь нуждающимся. Следом за Доком радостно мчится черно-белый волчонок, не пожелавший остаться в стороне.
Плашмя рухнув в грязь, я выставил руки перед собой и засадил очередь «ледяных осколков» в плечо краббера, отчетливо видимое с моей позиции. Едва успел. Через секунду под броневым плечом вырос каменный пик, подбросив монстра вверх, прямо под лезвие опускающегося топора.
Вновь завертелась карусель смерти, раскручиваемая нами изо всех сил.
Хруст дробящейся брони, крики друзей и вспышки магии. Сплошная мешанина посреди глубокой грязи. Я хрипло зову Тирана, через пару томительных секунд передо мной предстает покрытое грязью нечто, в котором я с величайшим трудом узнаю своего волчонка.
Повоевал, и хватит. Тем более что уже все закончено.
Два краббера еще живы, включая предводителя. Но это уже агония. Моя интуиция давно говорит, что победа осталась за нами.
А вот и доказательства – мелькнувшая перед глазами строчка свидетельствует, что предпоследний краббер отправился в рай.
И едва это случилось, Кира пронзительно закричала:
– Стоп! Стоп! Не бить! Стоп!
Воинам было непросто остановиться, и еще пару минут слышались глухие удары, пока, наконец, над превратившейся в бойню грязевой ямой не повисла тишина.
В глубокой грязи стояли измученные победители. Все в грязи. Неузнаваемые. Еще не успевшие обрадоваться победе или даже осознать сам факт того, что победа осталась за нами.
С долгим облегченным стоном Док отлепляет ладони от широченной спины полуорка и падает на колени.
– Я справился! Все целы… все живы… никто не улетел… – срывается с его губ. Раскинув руки, тощий лекарь плюхается спиной в грязь и счастливо улыбается. Все верно. Он вправе торжествовать. Все мы уцелели, никто не улетел на локацию возрождения. Что может быть радостней для лекаря?
