— Я оса, а вот это — жало. — Иссария показала рукой на арбалетный болт, — Они заранее знали о том, что должно случиться. Может быть, только не знали, как правильно истолковать слова пророчества. Но так часто бывает: истина открывается людям, лишь когда все свершится. Словно сами боги так играют со смертными.
— Ты права, моя госпожа, — заметил подошедший Рамдан. — Мы — лишь фигурки на игральной доске небожителей, они двигают нами по своему желанию…
— Но иные, — Иссария с любовью взглянула на короля, — имеют силы противостоять воле Небес!
Рамдан кивнул задумчиво.
Атлант не прислушивался к их разговору, занятый собственными мыслями.
Нахмурившись, король Валузии еще некоторое время молча смотрел на красную стрелу, потом хмыкнул, захлопнул крышку ларца и, размахнувшись, внезапно бросил его в реку.
— Я ненавижу эту страну и этих жрецов. Ненавижу их солнце, их хитрости и всю их жизнь! Но я вернусь сюда. Клянусь Валкой!
Наместник Усира на земле, владыка Кхешии, шел темными переходами подземелья, освещая путь факелом. В ложных проходах заманчиво блестело золото, соблазнительные женщины, протягивая к нему руки, заманивали путника в ловушку, но Сенахт не смотрел по сторонам, бездумно отсчитывая нужный поворот.
…Все-таки Усирзес оказался прав, размышлял правитель.
Пророчество не обмануло: пришел варвар с севера, и восстал забытый бог. Только все произошло не так, как думал жрец.
Кхешийцы не помогли захватчику, а Усир не стал богом-предателем. Хвала светлому богу, что помог в трудный час своему сыну сделать правильный выбор!
…Вчера в Туите, — вспоминал владыка, — в честь великой победы открыли первый храм Усира. И я сам положил под алтарь ларец с драгоценной реликвией.
Дальше мы все сделаем сами, для этого нам не нужны чужеземцы!
Теперь, когда цепи заклятия, тяготевшего над Кхшией, сброшены, память о былых временах вернется к людям.
Стоит ли сомневаться, что они предпочтут нести свои дары светлому, доброму богу, а не зловещему Змею?! Пройдет пару десятков лет, и культ Сатха угаснет сам собой, мы с собратьями позаботимся об этом.
Конечно, Великий Змей не будет повержен окончательно. Все же здесь, в этих жарких землях, его родина, источник его подлинной силы.
Верховный жрец Сатхамус говорил, что одна из их прорицательниц сумела проникнуть мысленным взором в далекое будущее.
Так странны были ее слова… Так чуждо звучали из уст жрецов эти странные названия и имена… Стигия. Сет…
И все же они затрагивают в моем сердце какую-то струну. Я не хочу верить жрецу — и все же не могу не верить.
Рано или поздно, — сказал он, — множество поколений спустя, когда наши имена изгладятся из памяти людей, Сатх вернется.
Под иным именем, возможно, в измененном обличье, но Черный Властелин вновь будет править Кхешией.
Таков закон жизни, прав служитель ненавистного Черного Змея. Все меняется.
Человеку не под силу убить бога. Да и повлиять на ход истории он может лишь едва ощутимо.
В конце концов, что такое пред небесами наши жизни, сроки, отпущенные людским деяниям?! Пыль…
Здесь, на жарком юге, родина Сатха. Здесь его сила. Тень — даже такая могущественная как тень Атлантиды, которую несет в сердце своем этот северянин Кулл, которую он передаст по наследству своим потомкам, — тень эта может лишь затмить на время силу наших богов, но окончательно уничтожить не сможет никогда, даже через тысячелетия…
Но я счастлив, что не доживу до этих дней жестоких перемен, зато в дни нынешние своими глазами увижу возрождение благословенного Усира! О, радость!
А сейчас надо выполнить клятву, данную Тха-Таурагу. После битвы чародей едва не погиб и целую луну пробыл в беспамятстве. Он и теперь еще слаб, а магические способности очень медленно возвращаются к нему.
Потом Сатхамус рассказал, что произошло тогда в шатре. Когда Валка поразил Великого Змея и готовился нанести последний удар, Тха-Таураг пробился к сражающимся и прикрыл собой Сатха. Валка разрубил душу мага, и она ушла в Царство Мертвых. Но там ее нашли посланцы Сатха и привели назад. Великий Змей не оставил своего сына. Сатхамус положил чешую в шкатулку и отдал мне. Я должен исполнить клятву…
Сенахт вошел в комнату с двумя колоннами, вынул из-за пазухи ларец, достал из него чешую, осторожно положил ее на алтарь и, бросив на великий талисман последний взгляд, вышел из тайного хранилища.
Торопливо покинув подземелье, правитель поднялся на террасу, с наслаждением глядя вокруг. Заря нового дня занималась над Кхешией. Ласковое солнце Усира согревало ее своим теплом.
Стоит ли тревожиться о дне завтрашнем? Возможно, он никогда не наступит…
