Правильно сказано в одном из советских фильмов: ошибки учителей менее заметны, чем, скажем, врачебные, но ущерб от них гораздо больше ‑ только при оккупации мы все поняли, что это значит... В этой страшной оккупации, помимо всего прочего, виновата несовершенная система народного просвещения и идеологическая система ‑ хотя, повторяю, все шло "сверху".
После Революции коммунистам стало ясно, что всю систему надо менять, и радикально. По итогам всеобщей аттестации учителя в значительной своей части навсегда покинули систему образования или были переведены на работу, не связанную с непосредственным контактом с учащимися. Подавляющее большинство соответствующих чиновников также было уволено, а многие вообще понесли уголовное наказание по обвинению в сотрудничестве с оккупантами и геноциде. Были набраны новые учителя из числа специалистов народного хозяйства, а также введена должность воспитателя ‑ их также, как правило, набирали не из числа профессиональных педагогов. Конечно, они учились, причем и во время работы над ними постоянно осуществлялся методический контроль. Были разработаны точные и детальные инструкции‑программы, и отныне все самостоятельные действия воспитателей разрешались только в том случае, если они этим инструкциям не противоречили, если они не заменяли обязательные технологические операции, а дополняли их. Отныне воспитание доверялось только тем, кто сам верил в то, что говорил ‑ а то до "перестройки" сплошь и рядом просвечивала фальшь и наплевательское отношение к делу. А ведь дети это очень сильно чувствовали и даже ‑ из духа противоречия ‑ делали противоположное тому, что им "вдалбливали" те, кто сам этих моральных и политических принципов не придерживался...
Самое главное ‑ в отличие от доперестроечной системы, в новой системе был введен принцип полного всестороннего контроля над моральным обликом. Этот постоянный контроль над морально‑психологическими параметрами учащихся осуществлялся не только силами самой школы, но и независимыми органами при территориальных Советах ‑ чтобы не возникало искушения приукрасить отчетность. В случае эгоистических эксцессов ни в коем случае не пускалось дело на самотек ‑ не то что раньше. Если не помогало, то следовало отправление туда, где помогало; если и там было безрезультатно ‑ то в более специализированное учреждение, и так далее. Был введен принцип ‑ идти до конца, но не допускать антиобщественного, антиобщинного сознания. Были даже те, кого называли "дети с волчьим сердцем", ‑ они не поддавались никакой коррекции. Склонность к хищничеству и паразитизму, направленная против других людей, порой может быть следствием врожденной психоаномалии. Такие заканчивали свои дни в закрытых спецпсихбольницах, пока им не научились делать операцию на мозге. В коммунистическом обществе право на жизнь имеют только люди с коммунистическим мировоззрением, и поэтому воспитание является делом первостепенной важности...
...Все это было очень хорошо знакомо Денису ‑ да и всем слушателям, которые еще несколько месяцев назад учились в школе. Обычные уроки теоретические и практические занятия ‑ были не только по традиционным дисциплинам, но и по таким, как основы системного подхода, психологии, организации и управления... Помимо этого, каждому предстояло выбрать для себя кружки по интересам и спортивные секции и потратить на это определенное количество часов в неделю. В процесс обучения и воспитания были внедрены новейшие эффективные методики, позволяющие рационально управлять собственным интеллектуальным и физическим потенциалом путем активизации ранее не доступных внутренних возможностей организма. Для них также были разработаны специальные средства и методики для тренировки психологических и моральных качеств ‑ смелости, решительности, силы воли, желания помочь другим. Для этого использовались компьютерные игры с "виртуальной реальностью", аттракционы с "острыми ощущениями"; и, опять же, различные психотренинги, которые раньше использовались лишь для подготовки элитного спецназа, а теперь были адаптированы для детей школьного возраста. Были и просто обычные беседы ‑ помимо обычных уроков, каждый день они садились прямо перед воспитателем и разговаривали с ним. Он учил их жить по‑коммунистически, преподавал им нормы морали и нравственности, разъяснял им сущность солидарного строя. Они смотрели и обсуждали советские фильмы, а также лучшие зарубежные кинокартины социальной направленности, созданные при капитализме.
Говорили не только о коммунизме. Капитализму тоже уделялось немало внимания ‑ этот спецкурс носил название "инфернальная социология". Сущность эксплуатации человека человеком, избыточное потребление одних и голодная смерть других, моральный облик паразитов и потерявших чувство самосохранения жертв ‑ все это было предметом тщательного изучения. Наиболее досконально изучался механизм реставрации капитализма на территории СССР в 1985 ‑ 2005 годах, вошедшей в историю под названием "черное двадцатилетие". На конкретных примерах раскрывались механизмы управления людьми, в частности, "пи‑ар" ‑ манипуляция сознанием с целью добиться у населения нужных властям установок при сокрытии манипуляторами своих истинных намерений.
Капитализм с его развратной жизнью "сильных" и поистине адской жизнью для "слабых" однозначно воспринимался как нечто дьявольское ‑ ведь сами апологеты его в свое время не скрывали собственного антихристианства. Тот же Рональд Рейган в начале восьмидесятых начинал любое выступление с молитвы и утверждал, что для его маленькой внучки якобы лучше погибнуть в ядерном огне, чем стать "безбожницей"; а в конце тех же восьмидесятых, подчеркивая важную роль сатанизма в жизни Америки, подписал указ о запрете дискриминации в отношении дьяволопоклонников ‑ Горбачев был уже у власти, маски можно было сбросить... Вообще, на высшей стадии развития капитализма, наряду с отказом от ставшего уже "ненужным" и "устаревшим" христианства, произошла явная и демонстративная интеграция всех инфернальных течений таких, как иудаизм, масонство, сатанизм и производных от них. Эти силы действовали в одном направлении с буржуазией, мафией и фашистскими спецслужбами. Инфернальные течения фактически были духовной базой эксплуататорского класса. Тем, кто выступал за неограниченное наслаждение для "избранных" путем жестокого подавления "слабых", делить между собой было нечего.
А общинный строй с его высокой моралью и приоритетом потребностей "отдать" над потребностями "взять" всецело отвечал требованиям традиционных религий. Свобода исповедовать такие религии была предоставлена всем, только религиозная пропаганда в школах не велась ‑ как, впрочем, и атеистическая. В новые воспитательные методики было привнесено немало технологических моментов из практики церкви, только применительно к коммунистическому воспитанию ‑ такие понятия, как "проповедь", "грех", "исповедь", нашли здесь свой новый смысл. И, разумеется, "Моральный кодекс коммунара" имел своим источником именно религиозно‑нравственные заповеди.
