Руслан Мельников - Дикий феникс

Стрельба не умолкала. «Жильцы» падали под пулями, но, гонимые вперед Темной Харизмой, упрямо лезли и лезли вперед. Однако, как выяснилось, у «серпов» тоже имелся козырь в рукаве. Между обезумевшими «жильцами» и атакующими «плющами» вклинился полуброневик с водометными установками.

По бортам «серповской» машины застучали пули. О дверцу кабины разбилась бутылка.

Потом заработали водометы.

Сильная струя из левого брандспойта разметала уцелевших еще «жильцов» и неподвижные трупы на тротуаре. Правый брандспойт ударил по «плющам». Водомет плюнул неожиданно далеко. И отнюдь не простой водичкой.

Струя накрыла Рыцарей Братства Плюща, уже почти добравшихся до уазика. Жидкость, попавшая на кожу мертвых братьев, вспенилась. С «плющей» начали клочьями слезать кожа и скальпы. Вытекали глаза. Кусками отваливалось мясо.

Элбин, видевший все это через решетку окна, тихонько выругался.

Судя по всему, правый водомет был «заряжен» раствором «тлена». Возможно, и не таким концентрированным, как в спецбоеирипасах, но «серпы» поливали противника, не скупясь, что называется, от души. Опасная субстанция окатывала братьев Ордена Плюща с головы до ног, затекала под одежду, ослепляла, разъедала кожу и плоть снаружи.

А вражеские пули, всаженные в «плющей», запускали процесс распада изнутри.

Только теперь стало ясно, для чего «серпам» понадобилась водометная машина. «Тленометная»…

Элбин понял: в этом бою «плющам» победы не видать, и спасти себя он может только сам. Если очень повезет.

Сведенные параличом члены уже худо-бедно слушались. Эх, еще бы немного времени. Ну, совсем чуть-чуть…

Элбин заставил себя протянуть руку к запертой двери. Увы, выбраться из полицейской машины будет непросто. На замках и решетках стояла дополнительная — магическая — защита. И притом довольно мощная. «Серпы» хорошо поработали над автозаком для Феникса.

Он в отчаянии ударил кулаком по решетке. Решетка отозвалась гулкой вибрацией. А потом ухо уловило другой звук. Которого не было раньше. Звук шел сверху.

Ракета класса «воздух-земля», прочертив над крышами высоток дымную дугу, ударила в крышу водометной машины.

Сильный взрыв разметал обломки. Из пробитых емкостей хлынула вода и… И не вода — тоже. Раствором «тлена» забрызгало нескольких «серпов» и «плющей», оказавшихся поблизости.

А над новоарбатскими высотками уже стрекотала боевая вертушка.

Сминая автобус «серповского» спецназа и автомобили «плющей», с двух сторон надвигались армейские бронетранспортеры.

С брони на ходу соскакивал десант.

Огонь стрелкового оружия потонул в рокоте крупнокалиберных пулеметов вертолета и орудий бэтээров. Новый претендент на чужого Феникса без разбора крошил и «серпов», и «плющей», и «жильцов».

В очередной раз подтверждалось старое как мир правило: на всякую силу непременно найдется другая сила. В конфликт решительно, грубо и жестко вмешались военные. Братство Погасшего Факела…

«Факелы» практически сразу завладели инициативой. И вряд ли у кого-то теперь могли возникнуть сомнения в том, кому достанется главный приз этого противостояния. Вертушка зависла над уазиком, в котором, как какой-нибудь алкаш-дебошир, был заперт депутат Госдумы, Магистр и Феникс Ордена Плюща.

Кто-то из «серпов» бросился к машине. Едва ли он надеялся угнать автозак с простреленными колесами. Скорее уж, намеревался уничтожить его, чтобы захваченный Феникс не достался конкурентам. Однако до автомобиля «серп» не добежал. Он был не срезан даже — разорван очередью крупного калибра. На кусках плоти запузырился «тлен»: «факелы» хорошо подготовились к этой операции.

Еще одна длинная пулеметная очередь очертила вокруг «УАЗа» кольцо фонтанчиков из битого асфальта и пыли. Пилоты вертушки недвусмысленно давали понять, что никого не подпустят к машине с Фениксом.

Все! Плена не избежать… Теперь Элбин вынужден был принять это и смириться с этим. Но, уже смирившись, он увидел, как на противоположной стороне улицы поднимается крышка канализационного колодца, укрытого цветущими клумбами и невысокой живой оградкой из декоративного кустарника. Над люком показались чья-то голова, плечи… Труба, похожая на гранатометную.

Лицо вылезавшего из-под земли человека закрывала вязаная шапочка-маска.

«Факелы» добивали «серпов» и «плющей» и пока ничего не замечали. Зато Элбин хорошо видел все.

Вот человек в маске кладет свою трубу на плечо и, упершись локтями в землю, наводит ее… наводит…

На уазик наводит.

Целится…

В него, в Элбина, целится!

Фениксу и Магистру Братства Плюща вдруг стало страшно. По-настоящему. Гораздо страшнее, чем было до сих пор, когда в него всаживали пули, били шокером, тащили от машины к машине, запирали за решеткой, укрепленной магическими заклинаниями, и устраивали из-за него бойню посреди Москвы.

Потом труба плюнула огнем…

Потом огонь ударил в машину.

А потом весь мир стал сплошным огнем и болью.

Фениксы, в отличие от мертвых братьев, чувствуют боль, как обычные «жильцы», и так же, как обычные «жильцы», страдают от нее. А самую сильную боль Фениксам причиняет именно огонь.

Момент был выбран удачно.

Охотники внизу читали заклинание, снимающее магическую защиту. Как оказалось, им для этого даже не нужно было видеть цель: достаточно того, что ее видит стрелок.

«Факелы» не смотрели в сторону колодца, и никто не помешал Дмитрию как следует прицелиться и нажать на спуск.

«Шмель» ужалил без промаха.

Капсула с огнесмесью пролетела чуть левее от бэтээра «факелов» и ударила точно в заднее зарешеченное окно полицейского уазика.

Именно там находился сейчас феникс «плющей». Депутат Гордин.

Которого Дмитрий уже расстреливал однажды.

Стекло «бобика» разбилось. Полыхнула яркая вспышка, от которой заболели глаза. Жидкий огонь влился внутрь автозака и окатил машину снаружи. Всю — от мигалки до спущенных колес. «УАЗ» мгновенно превратился в сгусток пламени.

Прежде чем опал вздувшийся огненный шар, Дмитрий нырнул обратно в канализационный люк, сбросил вниз дымящуюся огнеметную трубу и задвинул крышку.

Но не плотно: он вновь подложил под нее деревянный брусок. Чтобы можно было наблюдать за тем, что происходит снаружи.

Кажется, его не заметили. А может быть, не до него сейчас было мертвякам.

Среди «погасших факелов» теперь пылал один горящий. О, еще как пылал! Еще какой горящий!

«Факелы» метались вокруг бушующего пламени и ничего не могли сделать. А в уазике дико кричал сгоравший заживо человек. Или, если быть точнее, не совсем человек.