Они ещё долго смотрели за тем, как белое пятнышко уходит на юг, растворяясь в изумрудно-лазурном пространстве океана. Забыв об осторожности, о, возможно, бродящих неподалёку недругах, пятеро людей, связанные единой целью крепче самых близких кровных уз, провожали свой корабль до поры, пока он не превратился в почти неразличимую точку, а затем и исчез из виду.
Торин, потянув поводья, развернул коня.
— Ну, вперёд. Пусть нас направит Один!
Копыта лошадей ударили по траве, и вскоре маленькая гавань осталась далеко за спиной. Резвая рысь сменилась галопом — хотелось миновать прибрежный лес как можно скорее, тем более что Локи уже должен ждать возле мёртвой деревни. Строй сосен закончился на удивление скоро. Тёмный частокол вынырнул из редколесья, за которым разлилось широкое зелёное поле, усеянное пятнами летних цветов.
Локи сидел привалившись к бревну справа от пролома в воротах и скучающе жевал травинку. Увидев всадников, он даже не пошевелился, только поднял глаза на Торина.
— Долго же вы, — недовольно проворчал он. — Ну что, готовы?
— Да, Лофт, — Торин спрыгнул с коня и подошёл к богу, — всё сделали, как ты велел. Мы можем ехать, вот твоя лошадь.
Локи наконец поднялся, отряхнул штаны и критически осмотрел предоставленного скакуна:
— Не хромой, и то ладно. — Несмотря на свой небольшой рост, он легко вскочил в седло. — Давайте все за мной!
Локи сразу направил коня через луг, к дальнему лесу. Все остальные, переглянувшись, последовали за ним, стараясь не отставать. Сигню пожирала глазами бога Асгарда — она впервые столкнулась с настоящим воплощённым духом лицом к лицу и даже несколько разочаровалась. Ждала здорового, высокого красавца, а тут какой-то худенький низкорослый мужичок с клочковатой бородкой и залысинами. Одно слово — Локи…
Гунтер, к слову, с Лофтом даже не поздоровался, демонстративно отвернувшись от былого соперника в делах амурных. Ныне германца занимала одна мысль: кем был тот лебедь, что появился над кораблём утром? Уж не Гёндуль ли?
На самом же деле Локи оказался совсем неплохим попутчиком, и отец Целестин начал подозревать, что его высокомерие и язвительность больше показные. Локи уверенно вёл отряд через лес, отыскивая дорогу по ему одному известным признакам, и даже как-то предложил отдохнуть, справившись, не устал ли кто за время пути, особенно доблестная девица, решившаяся на столь опасное путешествие. Сигню ответила, что вовсе не устала, да и другим тоже езда пока не надоела — лес редкий, ровный. Это тебе не по зарослям пробираться или на горы карабкаться.
— Ну и славно! — пожал плечами Локи. — Тогда самое время рассказать, куда едем и что ищем.
Он пустил лошадь шагом и подождал, пока Торин и отец Целестин проедут чуть вперёд, чтобы удобнее было разговаривать.
— Скоро мы выйдем к устью реки, текущей с севера, — объявил Локи. — Сегодня к вечеру, наверно, пройдём по её берегу к заболоченной низине и там заночуем. Не хочу вас пугать, но леса здешние только на первый взгляд так красивы и безобидны. Возле болот самые опасные места начинаются — племена, в этих краях живущие, называют их Лесом Призраков. Там-то логово Вендихо и есть, как раз на пути ко Вратам. Поэтому ночью затаимся, а утром, как рассветёт, Лес Призраков, а вот за ним… — Лофт многозначительно замолчал.
— Что? Что там? — нетерпеливо заёрзал в седле монах.
— За ними и лежат Врата Миров. Возле них мы должны быть завтра вечером.
— А на что они похожи? — откуда-то сзади донёсся голос Видгнира, жадно ловившего каждое слово.
— Представь себе, что в лесу лежит огромная, окружённая со всех сторон холмами поляна, — загадочным тоном сказал Локи. — Прямо в её центре в небеса вонзается красная гранитная скала, словно расколотая надвое. Между двумя её половинами — проход. Очень неширокий, кстати. И вот в час, когда Звезда Сил окажется между двух зубов скалы, тому, кто собирается войти в Мир Соседний, нужно идти прямо на её свет, через расселину. На половине пути от одного края скалы до другого ты исчезнешь из этого мира и окажешься в Междумирье…
— На сказку похоже, — ляпнул отец Целестин.
— На сказку? — вскипел Локи. — А если я тебе скажу, что когда-то, когда и Рим твой заложен ещё не был, а предки его цезарей ходили в звериных шкурах, обе половины скалы стояли у самых краев поля и во Врата можно было войти в любое время, когда на западе сияла Звезда Сил? Что оба камня вот уже многие столетия сближаются, и, когда они сойдутся вместе, проход в соседний мир закроется навсегда? Как бы тебе, между прочим, ещё протиснуть свой зад в оставшуюся щель! Не думаю, что она настолько широка!
— А если будут облака, как мы узнаем, когда входить? — Торин поспешил остановить внезапно осерчавшего Локи новым вопросом.
— Облаков не будет, — твёрдо ответил тот. — Гендуль с сестричками постарается. И кстати, не забудьте, что в Дверь можно войти только с востока. Только тогда Сила Врат сможет пропустить вас через границу. Звезда Сил должна светить вам в лицо. Пойдёте с другой стороны — ничего не выйдет.
При одном упоминании имени прекрасной валькирии Гунтер зазевался, и тотчас последовало наказание в виде хлестнувшей по глазам ветки. Сзади донеслась яростная ругань и проклятия, отвлекшие от разговора. Когда Гунтер утихомирился, впереди и чуть справа сверкнули под выглянувшим солнцем воды реки.
Ближе к воде с лошадьми было не подобраться. Низкий, подтопленный берег зарос густым ивняком и осокой, поэтому Локи решил не тащиться через бурелом, а оставить реку в четверти лиги справа и двигаться на север по сухому лесу. Все, конечно, с ним согласились.
За день, к великой радости всегда настроенного на худшее отца Целестина, не произошло ничего из ряда вон выходящего. Людей не встретили — Локи сказал, что чтущие Вендихо людоеды стараются даже близко не подходить к Лесу Призраков. Их стоянки находятся далеко отсюда к югу и западу. Всё чаще вместо сосен стали попадаться невероятно высокие и пушистые ели, появились и берёзы. Дурными голосами орали в лесу птицы, а ближе к вечеру, на устроенном кратком привале, Локи вдруг вскочил и указал рукой в сторону видневшейся неподалёку прогалины:
— Поглядите, как хорош, а?
Совсем рядом с развалившимися на траве и усердно жующими людьми стоял лось, да такой громадный, что европейские сородичи, встречавшиеся в норвежских лесах, устыдились бы при виде гиганта с запада. Тёмно-коричневая шкура напоминала лучший персидский бархат, под чашей необъятных рогов несколько человек могли запросто укрыться от самого проливного дождя, а мяса наверняка хватило бы для роскошного пира всей вадхеймской дружине. Гунтер достал было лук, но Видгнир остановил охотничий порыв германца:
