«Только сумасшедших мне не хватало, – подумал Бенджамиль, непроизвольно отступая на шаг. – Какая исполать? Какой Будень?»
Бородач прижал правую руку к груди и склонил голову.
– Какой Будень? – Бенджамиль отступил еще на шаг, прикидывая, не стоит ли кинуться наутек прямо сейчас.
– Нового Бога отец и зачинатель, по верной тропе творцом Иссаем направленный. – Бородач поднял глаза на Бена. – Дозволь говорить стоя, Избранник.
Изумленный Бенджамиль только головой кивнул, а странный человек уже был на ногах. Парни последовали примеру старшего товарища и тоже встали.
– Я что-то не совсем… – пробормотал Бенджамиль, переводя взгляд с одного незнакомца на другого. – Кто вы, собственно, такие? И что вам от меня нужно?
– Я вот – Ирга. – Бородач ткнул себя в грудь узловатым пальцем. – Это Ратмир. – Он указал на парня с шейным платком. – Это Илим. – Парень с рюкзаком нагнул голову. – А нужда у нас простая – встретить тебя да проводить до места. Уже тридцать лет, как сказано в откровении Усть-Кутском: «С головою, как снег белой, со ждущим нутра божьим телом». Слово в слово и место указано и случай, вот только со временем оплошал батюшка Андрон, второй год тебя ждем. Дождались, хвала Создателю!
Глаз не успел заметить, в какой именно момент Ирга успел переместиться. Только что стоял поодаль и вдруг оказался совсем близко. Глаза в глаза. И акцент… Бенджамилю стало слегка не по себе. Насколько он мог судить, акцент походил на русский. Сумасшедшие из Байкальской Автономии?! Может, таки прыгнуть в сторону и побежать?
– Грядет новое воплощение Создателя, а ты избран стать отцом и зачинателем. – Серые глаза глядели безбоязненно и цепко. – Будет при рождении Господнем хаос и великая смута, рухнут устои старого, последние станут первыми, а первые – последними. Вот и нужда нам: встретить избранника Божьего, чтобы забрать его из горящего дома, проводить туда, где сможет пережить он кровь и смуту, где вырастет и окрепнет молодой Бог. Так сказано в пророчестве.
– Я ничего не понимаю, – признался Бенджамиль. – Куда вы собираетесь меня проводить?
Ему одновременно хотелось и броситься наутек, и дослушать этого чудно́го дядьку со светлыми морщинками на желтовато-коричневом лице.
– Туда. – Ирга указал рукой в сторону восходящего солнца. – Там снег снимает все грехи с души человеческой, там ели – вдвоем не обхватишь, а на кустах – россыпи голубой ягоды, птицы там поют на рассвете и полосатые звери-бурундуки лазают по кедрам день-деньской, будто заведенные. Ты видел когда-нибудь бурундука, Выбранный? А козу? А сохатого? У нас и медведи встречаются, правда нечасто, но случается. – Глаза Ирги блестели. – Пчелы жужжат летом. Ты когда-нибудь ел мед, Будень?.. В поселках возле Старого Новосибирска прямо посреди леса есть пасеки. А если захочешь, можно уехать еще дальше на восток, до Байкал-моря. Ты сможешь ловить настоящую рыбу! Вот этими руками! (Бенджамиль невольно взглянул на свои ладони.) Стоит захотеть, и ты окажешься за тысячи километров отсюда. Нужно всего лишь сказать «да».
Ирга выжидательно уставился на собеседника.
– Мне очень жалко, – Бенджамиль виновато развел руками, – но вы ошиблись. Я смутно представляю, где этот ваш Новосибирск, и совсем не представляю, что такое пасеки. Даже если я захочу отправиться с вами, то ни один чартерный прыгун не возьмет меня на борт без визы, а визу мне не дадут, пока не завершится бракоразводный процесс, а после процесса не дадут, поскольку я буду иметь привод в суд по гражданскому иску. Мне правда жаль, но так уж выходит.
– Это неважно, – терпеливо сказал Ирга, – Наши друзья здесь обеспечат тебе любые бумаги, а бессрочная виза через Китайскую границу у нас уже есть, и главное – у нас есть вертолет! Он старый, но надежный. И горючего с запасом.
– Вертолет?! – изумленно переспросил Бен. – Но это же еще добиллектронная технология, или я ошибаюсь?
Ирга кивнул:
– Точно, добиллектронная, мы биллектронной не держим почти.
– Почему?!
– Умные вирусы от Лукавого, – очень серьезно сообщил Ирга.
– А разве можно обойтись без вычислителей? – спросил ошарашенный Бен.
– Отчего не можно? – Лицо бородача пошло лукавыми морщинками. – Очень даже можно. Чтоб на тракторе вспахать поле, умные микробы нам без нужды, а если посчитать чего нужно… Илим! – Ирга обернулся к парню с рюкзаком. – Сколько будет двести четырнадцать тысяч пятьсот пятьдесят четыре помножить на… – Бородач приглашающе взглянул на Бена.
– Что?.. А! На три тысячи семьсот пятьдесят три, – наобум предложил Бен.
– Восемьсот три миллиона двести двадцать одна тысяча сто шестьдесят два, – не моргнув глазом, сказал Илим.
– Впечатляет, – сказал Бен, соображая, что проверить результат ему все равно не на чем.
– То-то и оно. – Ирга улыбнулся с нескрываемой гордостью. – Человек, он много на что годится. Запускай в себя руку и черпай сколько потребно. Главное, черпак иметь подходящий и умение. А биллектроника – от блажи да неведенья. Костыль не у дела, когда ноги целы. У нас тебе и без биллектроники весело будет. Так что скажешь, Будень?
«Бред», – подумал Бенджамиль. Ему вдруг страшно захотелось увидеть бурундуков. Он представил себе малюсенький город на берегу озера. Сколько там домов? Тысяча? Пятьсот? Сотня? Как, наверное, здорово каждый день идти домой через лес и смотреть на бурундуков. Он представил себе бурундуков, здоровенных, как механический кот, с гибкими полосатыми хвостами. Они висели на деревьях, обхватив стволы пушистыми полосатыми лапами. А еще по вечерам можно будет купаться в озере…
– Я не могу, – сказал Бен. – Мне правда очень жалко, но я не Будень.
Ирга досадливо сморщил лоб и подвигал скулами.
– Ужели не было тебе никаких знаков? Да даже коли и не было, спроси у сердца своего. В какую сторону оно тебя тянет? Сердце человеку лучший советчик.
– Нет, – сказал Бенджамиль. – Я действительно не могу.
– На нет и суда нет, – сказал Ирга, и лицо его враз погасло. – Трижды нам велено спрашивать, но не более. Знать, и вправду неувязочка вышла. Извини, добрый человек. Тебе свой путь, а мы дальше ждать станем. Ступай по правой дорожке, она аккурат тебя на поле выведет, а дальше и город твой.
– Спасибо, – неуверенно сказал Бен. – А воды у вас не найдется?
Ирга отстегнул от широкого пояса фляжку-термос и протянул Бену. Внутри фляжки призывно плеснуло. Бен торопливо отвернул колпачок и прижал влажное горлышко к губам. Восхитительная, чуть горьковатая жидкость наполнила пересохший рот. Испытывая острое наслаждение, Бенджамиль сделал десяток жадных глотков и только потом перевел дыхание и вытер губы.
