— Пойдет, — согласился я.
Через пару минут кузнец вернулся с двумя молотами. Один старый, на короткой, блестящей от постоянного использования рукояти, и второй, на мой неискушенный взгляд — как две капли воды похожий на первый. Вот только один — любимый инструмент кузнеца, а второй — пылится без дела, судя по словам самого кузнеца.
Ваал помог мне дотащить оба инструмента к угольной куче, а потом, став с опаской немного в сторонке, стал наблюдать за тем, как я неловко машу кувалдой по свежесозданным щитам Ур. Сначала подмастерье вздрагивал каждый раз, когда по двору прокатывалась оранжевая вспышка от соприкосновения металла и магического щита, но довольно быстро он освоился, а потом и начал задавать вопросы.
— Так что, тебе щит надо пробить? Он же магический! — удивлялся парень.
— Мне надо понять, насколько слабым он должен быть, что я мог пробить его кувалдой, — ответил я, тяжело дыша.
В следующий момент я занес молот над головой, но тяжелый инструмент буквально вывернулся из рук и чуть не упал мне на ногу. Плечи от непривычных нагрузок гудели, стало сказываться и колдовство, что я творил вместе с учителем на пляже.
— Слушай, может хочешь попробовать? — спросил я тихо стоящего в сторонке Ваала, задача которого, как я понял, была в слежке за мной и инструментом, чтобы у молотов не выросли ноги.
— А можно? — неуверенно спросил подмастерье.
От того пьяного и агрессивного задиры, который пытался пробить мне сапогом в лицо, не осталось и следа. Сейчас я предлагал парню прикоснуться к магии, точнее, попробовать свою силушку в деле разрушения щитов. Какой молодой удалец откажется?
— Можно, — ответил я, — тем более, я хочу кое–чего попробовать…
Печати разбивать не получалось. Я помнил, каких примерно размеров был щит Ур, и, колдуя такие же, даже с полупустым энергетическим контуром, чтобы истончить защиту, пробить у меня его не получалось. А рабыня сделала это голыми руками. Может, дело было в том, что я воспользовался дикой печатью? Но махать одновременно молотом и сдерживать себя от того, чтобы вливать в дикую Ур столько сил, сколько хочется… Нет, не вариант.
Так что довольно быстро Ваал стал моим ассистентом. И если первый удар он нанес с опаской, то уже минуты через две будущий кузнец весьма профессионально обрушивал удары молотом по чуть наклоненной защите, которую я по его просьбе сотворил на уровне обычно наковальни.
— Интересно! — воскликнул кузнец после очередного удара.
— Что такое? — сейчас я раз за разом призывал дикую руну Ур, делая вид, что при этом колдую оранжевые печати.
— А знаешь, магические щиты, они одновременно и как горячее железо, и как наковальня… Сначала молот будто увязает в нем, а потом — магия толкает обратно! Очень странно… — объяснил Ваал, занося болот над плечом и ожидая моей команды на удар.
Провозились мы почти час — но так у меня ничего и не вышло. С одного удара даже подмастерье кузнеца — здоровенный лоб — не смог пробить мою самую хлипкую защиту. Получалось разломить щит только на второй или третий удар молотом, да и то, оранжевая преграда просто рассыпалась в воздухе мелкими осколками магической энергии, растворяясь в воздухе. И вспышка всегда была чисто оранжевой.
А потом пришел кузнец и потребовал вернуть ему работника. Впрочем, я и сам уже умаялся, а вот Ваал выглядел свежим и полным сил. Под присмотром мастера и его ученика я, как и договаривались, наложил несколько укрепляющих печатей на молот, а потом договорился, что зайду на неделе — закончить колдовство.
— Слушай, Рей… Ты это, ну там, на танцах. Это ж всегда так, когда кто–то новенький приходит, проверить значит надо, кто таков, что может… А ты еще и ученик господина Осиора, значит, да с Мартой пришел… — начал подбирать слова Ваал, провожая меня с кузнечного двора, а у меня от упоминания бывшей подруги вспыхнуло лицо, — но и ты лиху дал! Я ж думал там, поборемся на руках или так, в грудь пару ударов. Я ж не дурак, понимаю, что убить кого могу, если перестараюсь… Мне мастер вообще говорит, что если узнает, что я первый кого в голову ударил, так потом об хребет молот сломает — проучит, чтобы руки не распускал…
Я внимательно посмотрел на здоровяка. Вроде бы, на самом деле злым он не был. Сейчас, на работе, трезвый, в кожаном фартуке, что защищает от жара и искр, он выглядел вполне приличным человеком. Да и говорил правильные вещи.
— Да ладно, понятно все это, мне потом учитель объяснил… — ответил я парню, — ты тоже пойми, я же на улице рос, у нас если драка какая была — то насмерть. Мне вот в последнюю стычку с Дамаром грозились шилом уши пробить, за то, что на этот берег ходили…
— Это тот, что с рожей рябой ходит?
— Да, он самый.
— Злобная скотина, видал его.
— Ага. Вот я и испугался. Ты ж здоровый, как бык!
От этих слов подмастерье чуть потупился. А мне что? Правду говорить легко. Габариты Ваала меня на самом деле пугали, и тогда, и сейчас. Скрутит в бараний рог и не заметит.
— Нога как, кстати? — спросил я.
— А, мы там ограду для Агамы чинили по осени, подлатала меня она, — махнул рукой Ваал. — Да и мастер сказал, наука будет, магиков задирать. Короче, нормально все?
— Да, нормально… — ответил я.
На том и разошлись. Визит к кузнецам был, конечно, абсолютно бесполезным. Оставался единственный человек, что сумеет прояснить для меня, что произошло в коридоре. Но как же не хотелось тревожить учителя!
По возвращению домой я узнал, что поясной маг отправился в управу. Ирман что–то кашеварил, я же умылся и сел обедать. Слуга был поразительно молчалив, хотя обычно отпускал всякие комментарии и колкости в мой адрес, а я старался отвечать ему юношеским, ершистым молчанием. Но сегодня все было как–то спокойно.
Осиор вернулся после обеда, в ужасном расположении духа. Злой, как тысяча демонов, он вихрем пронесся по дому и заперся в своем кабинете, потребовав на ходу чая и меда — хоть тут ничего не изменилось. Я тоже поднялся к себе — меня ждали несколько недоделанных амулетов, и надо было бы зайти к господину Гандасу…
Короче, смелости пойти к учителю и признаться в том, что, скорее всего, я опять прошел по краю магического выгорания — а другого объяснения у меня не было — я набрался только вечером, после ужина.
— Что такое, Рей?
Сейчас Осиор сидел за своим столом, потягивая из широкого кубка горячее вино с травами и восточными пряностями. Учитель был мрачен, что я сразу же почувствовал, даже не пытаясь разобраться в настроении поясного мага.
— Учитель, у меня есть вопрос…
— Давай завтра, — ответил Осиор, что стало для меня неожиданностью.
Обычно учитель всегда охотно отвечал на мои вопросы, так сказать, делился опытом и мудростью. Но сейчас он только сидел, потягивая вино и глядя куда–то в угол комнаты.
— А, ну хорошо… — я уже развернулся, чтобы выйти прочь.
Завтра, так завтра.
— Рей! Стой! Что же ты за ученик такой… никогда не споришь. Иди сюда, рассказывай! — встрепенулся поясной маг, отставляя в сторону кубок и поворачиваясь ко мне.
Я замер у двери, собираясь с мыслями, а после подошел к своему обычному ученическому месту и, не садясь, стал рассказывать поясному магу о случившимся.
— Вчера утром, когда стража стала ломиться… В общем, я когда вышел в коридор, то столкнулся с этой рабыней…
— Да, я слышал у вас там какую–то возню сверху, — подтвердил поясной маг. — Ты это рассказать хотел?
Я только мотнул головой, сглатывая нервный ком, подступивший к горлу.
— Мне кажется, что я надорвался на пляже… Чуть–чуть, но…
На этих словах маг вскочил со своего места и устремился к стеллажу. Ясно, сейчас будем проверять каналы.
— Желтые печати не отзываются? Слабость? Жжение в руках? Что? Рассказывай! — деловито начал спрашивать учитель, уже смешивая необходимые порошки в небольшой ступке.
— Нет, все отзывается. Слабость, ну, как обычно, на рынке я уставал сильнее… Жжения нет… Тут дело вот в чем, учитель! Мы когда столкнулись, она меня на пол повалила и ударить пыталась… рабыня эта, — начал я свой рассказ спине поясного мага, что был сейчас занят смесью, — вот только она когда замахнулась, я дикую Ур вызвал, просто инстинктивно уже, на печать времени не было…
