Быть войне.
— Быть войне, — произнес Шигауханам. — Вот и вторая попытка не удалась.
— Мы еще не побеждены, — возразил Руф. — Может, Созидателям предстоит возвести самые красивые города под небом Рамора.
— А победителей в таких битвах не бывает, — грустно усмехнулся бог. — Но двурукие никогда не задумываются о таких простых вещах, развязывая войны. Жажда отнимать жизнь у людей превыше жажды жить. Они ни перед чем не остановятся, чтобы уничтожить нас. Мы обречены.
— Ты же можешь стереть самую память о роде людском, — воскликнул Кайнен. — Сделай это, защити своих детей.
— Никогда, — ответил Шигауханам. — Я еще имею право вступить в сражение с богами Рамора, но никогда не выступлю против смертных. Иначе я уподоблюсь тем воинам, что убили твоего брата Вувахона. Я не желаю вызывать у своих детей те же чувства, что испытываешь ты по отношению к своим соплеменникам после смерти маленького пряхи.
— Помнишь, я говорил тебе — странный ты бог?
— Помню, Избранник.
— Я повторю. Очень ты странный бог. И ты достоин любви и уважения. Твой выбор верен. Но он неправилен. Я не поддержу тебя.
— Человек на моем месте посмеялся бы, — заметил Великий Аухкан. — Мне нравится, как ты научился думать.
— Скажи, кто будет командовать войсками?
— Обычно ими командуют Прародители, но я не стану делать этого.
— Тогда назначь меня: никто другой не знает, как воевать с людьми. Особенно если они наступают целой армией. И учти, что Аддон Кайнен — это не жалкий варвар Омагра. Это великий полководец. Он одолеет аухканов не только численностью своего войска.
— Каково тебе будет выступать против тех, кого ты любил?
— Ты сам назвал меня Избранником. А Избранник и смертник — это одно и то же. Какая разница, что умрет первым — тело или душа? Людей нужно остановить именно из любви к ним… к нам, неразумным. Потому что если в сражение действительно вмешаются боги, то ничего живого не останется под небом Рамора. И дело даже не в этом. Должны же мы начинать учиться жить в мире друг с другом и с тем, что нас окружает. Должны же мы научиться слышать!
Я хочу остановить их и попытаться дать им еще один шанс.
Я чувствовал их мысли, Шигауханам: любящая женщина, ждавшая нашей встречи, не готова принять меня иным. Она ненавидит вас, еще не зная, какие вы. Она даже себя не любит. А Уна всегда была лучшей. Что же тогда говорить об остальных?
— Я не хотел, чтобы так получилось. Шигау ханам помолчал.
— Если тебе когда-нибудь скажут, что боги всемогущи, не верь этому глупцу — он не знает, о чем говорит. Безысходность, Избранник, — чудовищная несправедливость происходящего. И я бессилен что-либо сделать.
Ардала не стала дожидаться таленара Кайнена и его воинов и прислала к царице Аммаласуне посольство, которое привезло ей корону и священный жезл Дифонга — два символа высшей власти. После того как сдался самый опасный и сильный противник, города-государства Рамора наперебой спешили признать верховенство Газарры.
В храмах раморских богов жрецы денно и нощно возвещали молящимся волю бессмертных: уничтожить чудовищ, которые снова явились из тьмы и угрожают людям. Обеспокоенные и напуганные граждане безропотно приняли известие о повышении налогов и исправно платили в царскую казну золотыми полновесными монетами, обеспечивая будущее себе и своим детям.
Государство царицы Аммаласуны работало на свою огромную армию.
Недолго сопротивлялся нашествию газарратов маленький городок Галфан, расположенный у истоков Тергера, но таленар Кайнен сжег его дотла. Пленных в этой крепости не брали — с каждой новой луной царица правила все более твердой рукой и инакомыслящих совершенно не терпела. «В моем царстве не будет мятежей», — возвестила она, и таленар огнем и мечом прошелся по близлежащим селениям. Непокорный князь был убит в бою с Аддоном, и его смерть была значительно легче, чем жизнь угнанных в рабство подданных, которых Аммаласуна подарила далекой Леронге в благодарность за сотню новехоньких боевых машин, присланных в качестве первой дани.
Печальная судьба Галфана побудила колеблющихся и сомневающихся побыстрее расстаться со своими сомнениями.
Выбор, сделанный в пользу жизни, представлялся разумным даже самому заядлому скептику.
Аммаласуне, царице Газарры,
Шэнна, Ирруана, Ардалы, Леронги и прочих земель
от Килиана Кайнена,
главы клана Кайненов,
хранителя Южного рубежа.
Возлюбленая повелительница!
Спешу воспользоваться оказией, чтобы уверить тебя в неизменной преданности и любви. С твоим отъездом Каин снова опустел и затих. Когда тебя здесь нет, жизнь теряет основную часть смысла. Остается повседневность — она затягивает, но не поглощает. Ведь душа и разум непозволительно свободны. А вернее, у тебя в плену, и ничего с этим не поделать.
Дозорные отряды докладывают, что никто не нарушал наши рубежи, однако в приватной беседе все как один утверждали, что их не покидало ощущение чьего-то незримого присутствия. Они не могут доказать, что за ними наблюдали, но втайне убеждены в этом, и теперь люди боятся уходить далеко от крепости небольшими отрядами.
Пополнение прибыло пол-луны тому. Я восхищен тем, с какой быстротой ты создаешь новую, могущественную армию. Солдаты охотно учатся владению новыми копьями и мечами — более прочными и длинными. К сожалению, никто из нас не способен служить новобранцам примени — мы сами постигаем эту науку с азов.
Боевые машины Леронги изумляют и пугают повременно. Эти гигантские луки, укрепленные на повозках, эти массивные стрелы, больше похожие на заостренные колья… Ты совершила невозможное. Наша мать была права — ты стала самой великой царицей из рода Айехорнов, а от себя добавлю — и самой великой женщиной из клана Кайненов. Прости, но я по-прежнему считаю тебя моя царица, самым родным и близким на свете человеком помимо нашего отца.
А теперь о главном: его снова видели в окрестностях Каина. То, что он сделал, — необъяснимо. И я не знаю, как расценивать его поведение. Как хранитель Южного рубежа, я обязан назначить награду за его голову (хотя, с другой стороны, я должен беречь людей и не губить их понапрасну, посылая против величайшего воина из ныне живущих). Как человек, проведший с ним бок о бок несколько долгих и самых счастливых ритофо в моей жизни, я верю, что он действительно помогает людям.
Но кто может утверждать, что есть правда?
