Юная ученица поспешила вслед за наставницей, но Таллок перехватил девушку за руку. Алекса в негодовании вскрикнула и высвободила запястье.
— Что ты себе позволяешь?
— Я просто хотел поинтересоваться… Э-э-э, там, в темном квартале мне показалось, что ты хочешь…
— Что? — удивилась девушка.
— Ну… соблазнить меня.
— Ах, это, — лицо синеглазой красавицы просветлело. — Я использовала чары привлечение Несложный обманный трюк, каким пользуется большинство девушек нашего круга браминов Сна.
— Понятно, — Таллок мгновенно сник. — А я-то думал…
Со смехом Алекса выбежала из комнаты.
* * *
Вало оказался могучим великаном, семи футов ростом и весом не меньше десяти пудов. Несмотря на свою грузную комплекцию, эта гора мышц передвигалась с легкостью пушинки. Вало-великан был настоящим вендийцем, со смуглой кожей и большими темными глазами. Наголо обритый череп выставлял напоказ единственный пучок черных как смоль волос, перекинутый через левое плечо. В обществе хрупких дев-браминов Сна этот прирожденный убийца выполнял функции телохранителя и палача, устранявшего неугодных.
Всю дорогу Таллок старался держаться подальше от молчаливого гиганта. Гораздо больше юношу привлекали формы Алексы, которая переоделась в обтягивающую тунику черного цвета.
По мере того, как знакомый дворец приближался, странник все больше смирялся с мыслью, что из проклятого города ему не удастся выбраться еще недели две. Зря вендиец-конюх седлает скакуна в дорогу, Таллок не покинет Айодхью этой ночью.
На площади перед дворцом Судир Шаха скопилось много народу, и это сулило тревожные вести. Кесея и Алекса направились прямо сквозь гомонящую толпу, к золоченому крыльцу дворца. Вало пошел впереди, раздвигая простолюдинов своими могучими ручищами и расчищая путь для дев-браминов. Любой, даже самый высокий вендиец едва ли доходил до плеча богоподобному Вало, который шел среди простого люда, словно корабль по тихим волнам. Таллок плелся позади.
На пороге дворца их встретил охранник, который преградил им путь.
— Что вам нужно? — сурово спросил кшатрий-солдат.
«Попасть во дворец, недоумок», — хотел огрызнуться юноша, но счел за лучшее прикусить язык и предоставить брахманам самим разобраться с возникшей проблемой.
— Мы должны увидеть Конана из Киммерии, гостя Судир Шаха, — сказала Кесея.
— Его здесь нет.
— Он ушел?
— Нет. Его связали и уволокли в тюрьму. Надеюсь, его скоро повесят.
— Что тут произошло, во имя Асуры?
— Ваш варвар-мясник убил Судир Шаха, нашего хозяина.
Самым страшным оказался тот момент, когда рассудок вновь вернулся к киммерийцу, и Конан обнаружил себя с окровавленным мечом в руках у трупа своего друга. Судир Шах лежал в луже собственной крови, вытекающей из рассеченного левого бока, в глазах вендийца застыли удивление и обида. Правая рука вайшьи все еще сжимала пузырек с лекарством, видимо, предназначенным для варвара.
Получилось так, что Конан не сумел вернуть ощущение реальности после очередного кошмара и, скорее всего, принял своего друга за одно из чудовищ, терзавших его мозг. Хозяин дворца имел неосторожность войти в комнату киммерийца без предупреждения, за что и поплатился жизнью.
За дверью Судир Шаха ждали двое слуг. Услышав последний предсмертный крик своего господина, стражники вбежали в комнату Конана и набросились на киммерийца. Взбешенному нелепостью и ужасом происшедшего северянину уже было все равно, кто погибнет следующим. Одного охранника он разрубил едва ли не напополам вместе с выставленным для защиты мечом. Другому стражнику варвар распорол живот, и человек умер спустя несколько минут.
Потом дворец заполнили солдаты-кшатрии городского патруля, вызванного кем-то из слуг. Вендийцы окружили северянина со всех сторон, но никто долго не решался приблизиться к Конану, страшась огромного меча, которым киммериец размахивал подобно воинственному Кфурусу, богоподобному слуге Асуры. Кшатрии потеряли троих, когда варвар пытался прорваться сквозь плотное кольцо солдат, но так и не дали северянину выскользнуть из окружения. Подоспело подкрепление, около двух десятков солдат раджи Юсефа, и вендийцы набросились на Конана всей кучей. Позолоченный пол дворца забрызгала горячая кровь, киммериец зарубил еще двоих солдат и покалечил четверых, отхватив им кисти рук вместе с мечами. Наконец, разъяренного варвара скрутили и туго связали толстой веревкой. Двумя минутами позже Конана, похожего на чудовищный извивающийся кокон, с крепко перевязанными руками и ногами, утащили в темницу раджи Юсефа.
Мудрый правитель Юсеф понимал, что варвар находится во власти безумия, и потому не может нести наказание за содеянное, согласно вендийским законам. Но в то же время он понимал, что народ потребует справедливой кары, одинаковой и для безумца, то есть смерти. Юсеф приказал заточить киммерийца в глубокую темницу, подальше от глаз и ушей снедаемых жаждой возмездия граждан. Там, он надеялся, Конан сможет переждать бурю гнева, захлестнувшую полгорода, и только потом держать ответ за свои поступки по справедливости. Надежда раджи не оправдалась — через час посыльный передал ему решение о казни киммерийца от совета состоятельных вайшьей. Конечно, он мог пойти против воли совета, но тогда этот год правления Юсеф мог считать последним — слишком много у него накопилось недоброжелателей, которые только и ждали повода, чтобы скинуть его с трона. Юсеф решил не искушать судьбу и назначил срок казни на утро. Киммерийцу оставалось жить не больше шести часов.
* * *
Конан долго блуждал в темной бездне среди клубков червей и мерзких слизистых созданий. Варвар был готов убить еще хоть сотню вендийских солдат, часами махать клинком и получать раны. По крайней мере, все это было наяву. Но только не спать, не гнить в черном провале безумия и кошмаров!
Чьи-то челюсти с мелкими зубами грызли его ноги, серые призраки кружили вокруг его головы, а скользкие змеи обвивали его тело гадкими плетями.
Отовсюду и из ниоткуда неслось эхо победного смеха кхитайского колдуна. Чародей торжествовал. Скоро, кричал он, скоро придет время, и тогда душа Конана навеки попадет в невидимый склеп. А тело киммерийца останется во власти чернокнижника, и отмерший мозг станет послушен только приказам кхитайского мага.
Неожиданно настойчивый тихий шепот стих. Тени прянули от варвара, мерзкие гады расползлись в разные стороны. Сумрак бездны разорвал луч яркого света.
