потратил столько сил, и улыбнулся:
– Нашёл!
Демоны страшно обрадовались. Они ещё раз обсудили предстоящее празднество, а затем принц отправился в храм Тысячи Фонарей, где действительно застал Хуа Чэна за письмом.
Удивительное дело: обычно князь демонов не проявлял такого рвения – наверное, и впрямь был в хорошем расположении духа. Се Лянь поглядел, какие кривые иероглифы выходят из-под легендарной Кисти восьми сторон света, хмыкнул и покачал головой. Хуа Чэн при появлении принца закончил переводить бумагу, отложил её в сторону и улыбнулся:
– Гэгэ, с возвращением. Ты как раз вовремя, взгляни на результат моих трудов.
– Очень хорошо.
Се Лянь сделал шаг вперёд, но вдруг замер и нахмурился. Хуа Чэн почуял неладное и подбежал к нему:
– Что с тобой?
– Всё в порядке! – отмахнулся Се Лянь.
Но это было не так. Мгновение назад он почувствовал едва заметный укол в сердце.
Князь демонов, не поверив, сжал запястье принца и пощупал пульс.
– Где ты был? Неужели снова поранился?
– Нет-нет…
На этот раз Се Лянь не солгал. В последние дни где его только не носило, но ни с какой опасностью он не столкнулся, всё прошло гладко. Хуа Чэн нехотя разжал пальцы. Се Лянь прислушался к своему телу, однако тоже не обнаружил ничего подозрительного и пришёл к выводу, что ему почудилось.
– Наверное, потянул сухожилие, – небрежно сказал он. – Покажи лучше, что у тебя получилось.
Хуа Чэн поддержал его за руку:
– Идём.
Не успел Се Лянь и слова сказать, как вновь почувствовал боль в груди, и на этот раз был уверен, что ему не мерещится. В первый раз это было как укол иглы, а теперь будто в сердце вонзился острый коготь. Хуа Чэн в тот момент смотрел в другую сторону и потому ничего не заметил. Се Лянь решил, что сейчас не стоит тревожить князя демонов. Они провели ещё какое-то время в храме Тысячи Фонарей, а затем принц улизнул под благовидным предлогом.
Он тщательно осмотрел себя и померил пульс: никаких признаков хвори. Так отчего болит сердце? Быть может, в тело принца вселилась какая-то могущественная тварь или его отравили редким ядом? Се Лянь заставил себя успокоиться: сегодня день рождения Хуа Чэна, не хватало ещё, чтобы вместо празднования тот суетился у постели больного! Се Лянь привык к боли и не впервые сталкивался с нечистью, так что не придал проблеме особого значения. Он пообещал себе, что сам со всем разберётся – через день-другой.
Вечером, когда близился заветный час, принц вернулся в храм Тысячи Фонарей, где Хуа Чэн, изнывая от скуки, с кислым лицом пачкал тушью бумагу. Се Ляня эта картина позабавила, но едва его губы растянулись в улыбке, как он вновь почувствовал боль в сердце. Принц помассировал точку на груди, но это не помогло, и он невольно забеспокоился: «Похоже, справиться с этим будет непросто…» – но тут же одёрнул себя: «Ничего, потерплю!» Се Лянь вздохнул, подошёл к столу и ласково позвал:
– Саньлан! Мне нужна твоя помощь в одном деле.
Хуа Чэн отложил кисть:
– Что от меня требуется?
– Для начала, пожалуйста, закрой глаза.
Князь демонов вскинул брови, но промолчал и повиновался. Се Лянь сжал его ладонь и с улыбкой шепнул:
– Идём со мной.
Точь-в-точь как в ночь их встречи на горе Юйцзюньшань, только теперь они поменялись ролями. Хуа Чэн тоже улыбнулся:
– Хорошо.
Принц, держа его за обе руки, медленно подвёл к двери:
– Осторожно, порог.
Хуа Чэн едва ли не жил в храме Тысячи Фонарей и не нуждался в подобных напоминаниях, однако ногу поднял только после слов принца. Серебряные цепочки на сапогах мелодично звякнули, и Се Лянь с князем демонов вышли на улицу.
Доведя именинника до места, принц провозгласил:
– Теперь можешь открыть глаза!
Хуа Чэн послушался, и в то же мгновение его чёрный глаз заблестел, словно лампада. Длинная улица была украшена фонарями и узорчатыми лентами, её прибрали и отмыли дочиста. Похоже, никто из обитателей Призрачного города не остался в стороне: все потрёпанные вывески заменили на новые и даже загнутые углы крыш натёрли до блеска.
Се Ляня с Хуа Чэном окружила толпа нечисти. Чтобы не раскрыть себя раньше времени, они боялись даже дышать, а теперь нестройно загалдели: «Глава города, с днём рождения!» Кто-то даже ляпнул на радостях: «Желаю счастья в личной жизни!» и «Детишек вам побольше!» Гвалт стоял неописуемый, и Се Лянь раздражённо шлёпнул себя ладонью по лбу: они так долго и усердно тренировались, чтобы поздравления звучали в лад, так почему всё вечно оборачивается балаганом?
Хуа Чэн стоял с таким видом, будто к нему происходящее не относится, лишь вскинул бровь и спросил:
– Вы что устроили? Так человека и оглушить можно.
Нечисть позабыла отрепетированные фразы и завопила ещё громче:
– А здесь людей нет!
Князь демонов усмехнулся и обернулся к Се Ляню – тот стоял позади него, спрятав подарок за спину.
– Саньлан, говорят… у тебя сегодня день рождения?
Похоже, Хуа Чэн ждал этого момента – он скрестил руки на груди, склонил голову и улыбнулся:
– М-м… Да.
Се Лянь кашлянул, а затем резко шагнул к Хуа Чэну и надел ему на шею замок долголетия:
– Это… я сделал на скорую руку. Надеюсь, тебе понравится!
Заряженный духовной энергией амулет покрывали тонкие узоры в виде кленовых листьев, бабочек и оскаленных пастей животных – такие же, как на серебряных наручах князя демонов. Нечисть пришла в восторг:
– Бесподобно! Красотища! Настоящее сокровище!
– Ах! Никто на свете, кроме главы города, не достоин такой драгоценности! И ни одно украшение, кроме этого, не достойно того, чтобы его носил глава города!
Се Лянь не знал, смеяться или плакать: ему явно польстили. Он не осмеливался спросить напрямую, что думает сам Хуа Чэн, а тот молчал, но глаз его сиял, а с губ не сходила улыбка. Князь демонов коснулся замка на своей шее и открыл было рот, но не успел вымолвить ни слова.
У Се Ляня подкосились ноги, и он упал на колени. Демоны вокруг испуганно вскрикнули, Хуа Чэн позабыл о подарке и подхватил принца на руки:
– Гэгэ? Что с тобой?
Се Лянь, бледный как полотно, через силу улыбнулся:
– Ничего… – Он задыхался.
Как назло, именно в этот торжественный момент вернулась боль – такая сильная, будто сердце взорвалось. Она накатывала волнами раз за разом, и принцу казалось, что ему в грудь вбивают кол из персикового дерева. Он пытался сдержаться, но стало трудно дышать, по лбу потёк холодный пот, и Се Лянь не сумел даже приподнять голову.
Хуа Чэн спал с лица:
– Ваше высочество?! – Он схватил принца за запястье, однако пульс, как и прежде, был в полном порядке. – Ваше высочество! Где вы были вчера?!
Се Лянь с трудом слышал, что говорит Хуа Чэн, – так вопила вокруг перепуганная нечисть. Принц хотел ответить, но не мог: что-то сдавило его горло, и он задрожал в
