Руслан Мельников - Дикий феникс

— Извини, Командор. — Птеохотем передернул затвор. — Так надо для Братства.

— Служу… — шевельнулись побледневшие губы лейтенанта.

Договорить ему Птеохотем не дал. Охотник хрипел все сильнее. Времени терять было нельзя.

Отступив на два, на три, на четыре шага — чтобы случайно самого не забрызгало «тленом», — Птеохотем нажал на спусковой крючок. Эхо выстрелов наполнило двор. Магазин опустел за доли секунды.

Не защищенное ни броней, ни магией тело Бодинелкварта приняло в себя весь «тлен». Ни одна капсула не пролетела мимо: все разорвались внутри, оставив в местах попаданий жуткие раны-кратеры. Наружу обильно повалила белая пена, разъедающая кожу и плоть.

Командор упал, что-то хрипя и булькая.

Теперь перед Магистром лежало двое умирающих. Смерть одного должна была дать жизнь… посмертную жизнь другому. Тому, который сейчас важнее для Ордена.

Птеохотем вставил в автомат новый магазин с «тленом». Дал еще несколько очередей по Командору, целя туда, куда еще не поймал «тлен». Так все закончится быстрее.

Закончилось.

Бодинелкварт затих раньше, чем умер Охотник-«жилец». Одна Живая Нить освободилась.

Стоя над размякшим телом, Птеохотем снова поднес трубку спутникового телефона к уху. Он сказал только два слова:

— Я жду.

Ожидание длилось недолго. Те, кто должен был действовать, уже действовали. Протянуть сюда маг ический Мост — пара пустяков. КШМ Братства Погасшего Факела снабжена не только техническими средствами связи, она предназначена также и для пространственной корректировки заклинаний. Орденский Феникс — без него, конечно, не обойтись, хотя самому ему здесь находиться вовсе не обязательно — теперь сможет удержать и направить освободившуюся Живую Нить, а Птеохотем, находящийся непосредственно на месте Обращения, закрепит ее на ком нужно.

Ага, вот оно!

В воздухе, между двумя лежащими телами, Магистр почувствовал пульсацию. Конец Нити…

Птеохотем принялся за работу. Тщательно проговаривая сложные, не всякому доступные заклинания, он совершил несколько пассов руками над Охотником, который уже бился в агонии. Так, так, и вот так тоже…

Живую Нить следовало «продеть» через умирающего человека, согласившегося на Обращение, до момента смерти. А потом — сразу после смерти — потянуть за эту нить. Вытащить его с того света. Поставить Знак. Печать Ордена. И тем самым закрепить… припечатать на этом свете. И в своих рядах. Сделать из «жильца» мертвого брата.

Птеохотем успел. Нить прошла через левое плечо и сердце агонизирующего человека. Последняя судорога, последняя боль… Охотник умер под звуки заклинаний, будучи уже насаженным на Живую Нить.

Теперь его нужно вытягивать.

Новые заклинания. Шипение, легкий, едва заметный дымок на левом плече мертвеца. Клеймо поставлено. «Жилец» обратился. Стал еще одним членом Ордена Погасшего Факела. Мертвая Кровь, смочившая Нить Жизни, разбудила в нем посмертное существование. Труп дернулся и открыл глаза.

Птеохотем еще раз скользнул взглядом по разлагающимся останкам Бодинелкварта и обратился к неофиту:

— Тебе придется отрабатывать все это, Охотник. Но для начала ты ответишь на мои вопросы.

После охоты на Феникса и обстоятельного разговора с Диспетчером, желавшим узнать подробности операции, Дмитрий не успел даже немного расслабиться. Не говоря уже о полноценном отдыхе.

На Охотничьей базе поднялась тревога.

Взвыла и противно закрякала сирена, началась суета и беготня. Из динамиков на стенах звучали отрывистые команды. Всюду сновали вооруженные люди в бронежилетах. Кто-то куда-то перетаскивал какие-то ящики. Боевые группы занимали позиции во внешних тоннелях и внутренних переходах, в коридорах и на лестницах. Однако причину переполоха никто толком объяснить не мог.

Но самое большое потрясение ожидало Дмитрия возле оружейки. Здесь появилась охрана, которой раньше не было, а дежурный наотрез отказался выдавать Дмитрию оружие. Его даже не пустили в складские помещения.

— Ничего не знаю, — отвечал на все вопросы угрюмый неразговорчивый Охотник, укатанный в броню четвертого класса защиты и с калашом в руках. — Распоряжение Диспетчера…

Странное, вообще-то, это было распоряжение. Особенно с учетом того, что Дмитрий расстался с оружием совсем недавно.

— Слушай, ты что, не понимаешь? — попробовал достучаться до него Дмитрий. — На базе — тревога!

— Слышу, — флегматично пожал плечами дежурный. — Понимаю. Но ничего поделать не могу. Диспетчер приказал тебе оружия не выдавать.

— Да какого?! — вспылил Дмитрий.

— Да уж какого есть. — Дежурный отвернулся.

— Э-э, погоди! Ну и что мне теперь делать без ствола? — Дмитрий попытался взять себя в руки.

— Отдыхать, — грубо отшил его Охотник. — Не париться самому, не долбать мозги другим и не путаться под ногами.

Пост охраны располагался за железной дверью и двойной металлической решеткой. Ломиться туда было бесполезно. Тратить время на бессмысленную перепалку с рядовым исполнителем, слепо следующим чужим приказам, тоже не хотелось.

Вне себя от ярости Дмитрий выскочил в коридор. Где и наткнулся на Кристину — столь же озадаченную и обескураженную. Ей тоже не позволили взять «Каштан», с которым Охотница патрулировала улицы и к которому всегда имела свободный доступ.

Причина? Все та же. Распоряжение Диспетчера.

В ай-ти-центр, откуда исходили странные приказы, они отправились вдвоем.

База, судя по всему, готовилась к глухой обороне.

Диспетчер уже отозвал с маршрутов патрульные группы и снял внешнее наблюдение. Подступы к базе Охотники теперь могли контролировать только при помощи технических средств, благо наружных видеокамер — в том числе и скрытых — в соседних кварталах хватало.

В ай-ти-центре кипела работа. Когда Дмитрий и Кристина вошли к Диспетчеру, тот сидел за компьютерным пультом и отдавал какие-то указания по внутренней связи. По обе стороны от инвалидного кресла стояли здоровяки-телохранители с короткоствольными автоматами и электрошокерами. Еще один накачанный шкаф дежурил у двери.

Двое Охотников, охранявших Диспетчера, синхронно шагнули навстречу Дмитрию и Кристине, прикрывая шефа. Третий запер за вошедшими дверь. На замок…

— Что происходит?! — с порога потребовала объяснений Кристина.

Диспетчер закончил переговоры по внутренней связи и лишь после этого повернул инвалидную коляску к вошедшим. Недружелюбно зыркнул исподлобья.

— Рад снова вас видеть, — объявил он без особой, впрочем, радости. — Я вас ждал.