– Вы сможете доставить его в Смоллкрик? – спросил Шерман.
– Я попытаюсь, – кивнул Миллстоун, оглядывая турбоцикл и думая, как бы проще на него сесть, чтобы не потерять контроль.
– Хорошо, – кивнул начальник, – ребята, грузите этого в кузов.
Пока Майлз и Саймон выполняли приказ, Джон выкрутил руль, чтобы скомпенсировать увод, и ловким движением запрыгнул на турбоцикл. Правда, удержать равновесие, уже находясь на нём, оказалось немного сложнее. Благо, остальные гироскопы работали превосходно, и скомпенсировали слишком сильно выкрученный руль – машина лишь сдвинулась в бок, но не перевернулась.
Джоном овладел восторг от ощущения этой мощи, но и небольшой страх неправильно ею воспользоваться тоже был. Он осторожно подал руль на себя, и передняя турбина начала подниматься вверх. Он сразу сообразил, что если ещё сместить вектор тяги, и дать больше мощности, то можно взлететь. Сейчас казалось, что этому зверю не составит труда достичь и верха каньона, но проводить подобные эксперименты при первом же использовании Миллстоун не стал.
Вернув переднюю турбину на место, он просто немного сдвинул ручку руля и турбоцикл медленно сдвинулся вперёд. Да, управлять им и вправду было сложно, но обладание серьёзными навыками давало водителю существенные преимущества – он ведь не был никак привязан к дорогам, и мог бы преодолевать расстояния между двумя точками по прямой.
С лица Миллстоуна не сходило выражение детского восторга, но увеличивать скорость он боялся, поэтому на минимальной тяге кружил вокруг машины Шермана.
– Я вижу, он всё-таки поддался вам, – сказал Шерман, добродушно улыбнувшись.
– Определённо.
– Главное, не упасть, – сказал Майлз.
– Постараюсь не пытаться выполнять сложных пируэтов. Но Олд Нелли было бы лучше перелететь.
– А если турбина снова заглохнет? – спросил Пифф.
– Поэтому я и не полечу. Мы сделаем немного по-другому, – Миллстоун аккуратно подъехал к товарищам.
– Как же? – спросил его Майлз.
– Я постараюсь немножко к нему приноровиться, пока мы будем ехать по каньону, а потом, уже в Олд Нелли, ускоримся. Вы создадите мне облако пыли, в котором я скроюсь. Да и сам я, наверное, неслабый туман наделаю. Попробуем спрятаться так.
– Ну, это лучше, чем прокатить мимо них на малой скорости, – сказал Шерман.
– Да. Давайте выдвигаться, – сказал Миллстоун, – держитесь впереди подальше на всякий случай, но из виду меня не теряйте. Если отстану, ждите.
– Само собой.
По мере того, как Миллстону удалось несколько раз успешно сманеврировать, его уверенность росла, и он даже ни разу не отстал от пикапа, а потом и вовсе освоился и стал уверенно его нагонять. Задача с быстрым пересечением Олд Нелли оказалась совсем несложной. Самым трудным было не потерять из виду пикап, потому что в большом облаке пыли он был единственным ориентиром. Был велик соблазн взлететь выше, но Миллстоун его переборол – у него ещё будет время освоиться с этим устройством, потому что разрешение оставить его себе будет первым, о чём он попросит Ричардса.
– А потом Хедди сказал, что либо я сам починю эту чёртову развалюху, либо могу катиться из отряда, – с детской обидой сказал Баки.
– Странное решение, – задумчиво сказал Миллстоун, – и, надо сказать, не самое лучшее в данной ситуации.
– Я ему с самого начала не нравился, вот он и решил надо мной поиздеваться.
Весь предыдущий вечер прошёл за изучением турбоцикла и осторожными полётами на нём, допрос же задержанного был назначен на утро, и проходил по плану. После планёрки, когда большая часть полицейских направилась выполнять свои обязанности, Миллстоун, его напарники и начальник приступили к дальнейшей работе над делом о грабежах караванов.
Поняв, что он попал в руки полиции, задержанный как будто стал спокойнее, и не отказывался от сотрудничества. Правда, как выяснилось, знает он немного, но в любом случае, это был ценный свидетель.
– А как вы определяли, когда и кого грабить? – спросил Шерман.
– Всё говорил Хедди.
– Он решал это сам или ему тоже кто-то приказывал? – спросил Миллстоун.
– Я не знаю, но его часто не бывало в лагере.
– А где ваш лагерь, кстати?
– Ну, если смотреть от того места, где вы меня поймали, то нужно проехать немного дальше, там будет горка, где удобно взлететь вверх, и потом налево.
– То есть, на восток? – уточнил Миллстоун.
– Да, наверное, на восток, – немного подумав, сказал Баки.
– А далеко? – спросил Шерман.
– Не знаю. На турбе минут двадцать, – пожав плечами и как-то по-детски улыбнувшись, ответил задержанный.
– Понятно. Могу предположить, что гоняете вы быстро.
– Да.
– Баки, а у вас в лагере не появлялись какие-то чужие люди? – спросил Джон.
– Я там недавно, так что много рассказать не могу, но как-то был случай.
– Рассказывай, – закуривая, сказал Миллстоун.
– Ну, после моего первого дела мы устроили пьянку, хотя, наверное, они и раньше их всегда устраивали. Но в этот раз у тех парней было много выпивки, и мы оторвались по полной. А Хедди, если начал, будет не просыхать, пока всё не кончится, и в тот раз это длилось больше недели. И однажды ночью к нам заявился какой-то злой мужик. Хедди спал в своей хижине, а мы сидели у костра, он начал на нас кричать, пока мы не сказали, что главного тут нет. Он пошёл в хижину к Хедди, и стал кричать на него.
– Что именно, ты не слышал?
– Точно не помню, я уже поддатый был, но я понял, что Хедди должен был куда-то прийти зачем-то и не пришёл, и они из-за этого кого-то проворонили.
– Вот это уже интересно, – Джон переглянулся с начальником.
– А как выглядел тот человек? – спросил Шерман.
– Ну, может, чуть повыше меня с большой бородой, да и вообще заросший, но усы сбриты. Глаза такие злые, я даже подумал, что он сейчас прирежет Хедди, но нет.
– А во что он был одет? В простую одежду? – спросил Джон.
– Нет, совсем нет. На нём была такая, тёмно-зелёная одежда, такими штуками, – Баки похлопал себя по плечу, пытаясь изобразить элементы защиты.
– Понятно, щитки, – кивнул Миллстоун, – а какие-нибудь знаки различия?
– Какой-то красный значок вот здесь, – юноша указал на левое плечо, – но точно я не разглядел.
– Ну, одно это уже неплохо, – сказал Шерман.
– А он был вооружён? – спросил Джон.
– Да, – оживился Баки, – у него была странная пушка.
– Странная? – поднял брови Миллстоун, – в чём это выражалось?
– Ну, она светилась жёлтым.
– Одна лампочка?
– Нет. Несколько, таких, длинных.
– Очень большая?
– Очень. Наверное, я бы не удержал такую в одной руке.
– Ну, это ты себя принижаешь, – улыбнулся Джон, – она легче, чем может показаться. А ещё что-нибудь интересное можешь о нём сказать?
