Грейджоев. В качестве успокоения местных лордов, наместником там был оставлен Ральф Стоунхауз, один из капитанов Железного Флота и родственник Стоунхаузов из Старого Вика. Гудбразеры из Камнелома не возражали.
— Пусть мой безумный дядя плывёт в Залив Рабортоговцев. Нас ждут более насущные проблемы. Свадьба.
— Свадьба? — переспросил Виктарион, наморщив широкий лоб, — Лорд Гудбразер из торопливых.
— Скорее тороплив я, чем он. Нужно как можно быстрее укрепить наш союз с одним из сильнейших домов Железных Островов. Тиреллы и Ланнистеры собирают новые силы и подавляют остатки лояльных мёртвому Станнису сил. Мне нужны спокойные Острова, чтобы нанести свой удар по Простору, — во время своего длинного монолога, Теон внимательно смотрел на Виктариона и время от времени оглядывался на дверь. Он чувствовал приближение своего питомца.
Виктарион не перебивая, выслушал своего племянника, вздохнул своей богатырской грудью и грубо спросил:
— А от меня что ты хочешь?
— Мой отец мёртв… — осторожно продолжил Теон, намекая, чего хочет, — и мне нужен тот, кто заменит его на свадьбе. По традиции брак должен благословить Утонувший Бог и отцы свадебной пары.
— Вот значит как. Тогда говорю сразу: я согласен! — не раздумывая, сказал Виктарион и одновременно с его словами в дверь громко, с мерзким скрежетом стали биться когтями. Цицерон, наконец, прибыл и привычным образом оповестил своего хозяина. Грейджой смотря на переднюю часть двери, мог только сокрушаться уродливости, которую оставил наглый попугай.
Король Железных Островов быстро встал, мимоходом поправив свою корону из плавников, которую носил в последнее время постоянно, подошёл к двери и открыл её, впуская питомца. Цицерон, важно шаркая лапами, вошёл в солярий Теона. Виктарион обернувшись, поморщился. Попугай в последнее время успел ему чем-то насолить.
Пока птица удобно устраивалась на деревянном насесте, Грейджой вернулся к своему седалищу и продолжил разговор, перед этим конечно вернув дверь в исходное закрытое положение.
— И так, дядя, я рад! Свадьба будет через несколько лун, пока лорды и капитаны собираются в Пайке. Теперь перейдём к другому…
Они разговаривали ещё несколько часов о разном. О делах Железного Флота, некоторых лордов, вторжении в Простор, где Теон изложил свои мысли и планы захвата Щитовых Островов и Арбора.
Виктарион щеголял в бронзовой броне, а Теон в обычных, утеплённых повседневных одеждах, мало годящихся для короля. Но новоиспечённый король был равнодушен к богатствам, ибо в прошлой жизни уяснил важный момент: деньги лишь ресурс, а не цель жизни.
Капитан Железного Флота ушёл, оставив короля одного в своей комнате размышлять. И Теон думал о многом. Замыслы и идеи приходили разные.
Что делать с валирийском клинком Драммов, который достался ему? Была такая заманчивая мысль забрать клинок себе, но в будущем это может вызвать проблемы. "Пусть пока побудет у меня" — размышлял Грейджой, спрятав меч в глубинах Пайка. Им он уже успел попользоваться и оценил волшебную остроту валирийского изделия. Да и чувствовал, что клинок ему ещё сильно пригодиться в будущих событиях.
Возможно, “Багряной Дождь” придётся вернуть подросшему Дагону, но это ещё нужно посмотреть. На того у Теона были многообещающие планы.
Виктарион ушёл, оставив запах морской соли, застаревшего пота и… женских духов?
Грейджой застыл и внимательно принюхался, стараясь определить сладкий запах, витавший в комнате. Теон таким не баловался, поэтому такого запаха быть не должно.
Хмыкнув, Король Железных Островов приступил к написанию письма. Перо чётко выводило предложение за предложением, а когда письмо было закончено, листы пергамента были свёрнуты и скреплены печатью с кракеном.
“Видимо, успел дядя заскочить к кое-кому. Удивительно, чем его привлекла зеленоглазая и золотоволосая красавица?”
Быстро прозвенев в медный колокольчик, тем самым призвав слугу-невольника в его кабинет, тот приказал отдать письмо мейстеру с наказом отправить послание в Риверран. Чернокожий летниец, прекрасно понимающий общий язык, поклонился и вышел с письмом в руках.
“Нужно посетить Эйрона” — пришла в голову мысль.
Мокроголовый вновь поселился вблизи Пайка, живя на берегу острова. Отношения с ним после вече сильно испортились. Эйрон считал Теона одним из виновников резни на вече. И был в чём-то прав.
Грейджой приказал седлать лошадей, на коих решил добраться до Эйрона. Направляясь по коридорам замка во внутренний двор, он смог заметить отсутствие вросших в стену лишайников и мха. Морская Башня — есть обитель королей и ей не стоит быть похожей на заброшенный свинарник. Копоть была отчищена многочасовыми стараниями невольников, а некоторые участки стен были закрыты массивными знаменами Грейджоев. У Грейджоя были планы подновить определённые части замка, но пока денег было не так много — как и времени.
Во внутреннем дворе его ждала четвёрка телохранителей и один знаменосец, несущий флаг. Повелитель Пайка решил навестить дядю не один.
Они быстро перешли каменный мост, соединяющий замок с островом и тут же сев на лошадей, поскакали к берегу. Это заняло немного времени.
Приблизившись к берегу, более менее плоская поверхность сменилась безобразной каменистой местностью, на которой свернуть ногу лошади — лёгкое дело. Королю и его людям пришлось спешиться, чтобы спуститься вниз, на берег.
Взгляду Теону предстала деревянная лачуга, из двери которой вышел Эйрон в своём привычном грубом домотканом хитоне. Ниспадающая до пояса чёрные волосы и косматая борода приобрели ужасный вид, не говоря о кусочках водорослей в волосах. Жрецы Утонувшего неважно следят за своей внешностью.
— Племянник, — без официоза обратился к нему Мокроголовый, вглядываясь своими черноокими глазами как будто прямо в душу Теона, — заходи в мою обитель, нам есть о чём поговорить, раз ты прибыл ко мне лично.
— И оставь своих воинов здесь. Пусть ждут снаружи, — дополнил он, взмахнув рукой в их сторону. Внезапно на плечо Теона приземлился Цицерон и гаркнул своим скрипучим голосом:
— М-меня в-впусти! Ж-жрать х-хочу!
Когти вцепились в кожаный наплечник, но даже так когти подросшего попугая слегка пробивали защиту плеч. В последнее время рост Цицерона начинает пугать Грейджоя: уж не мутанта ему подсунул один из железнорождённых на Летних Островах?
— Этого раба неба впусти, — недовольно изрёк Эйрон, недобрым взглядом пробуравив питомца Теона.
Король взмахом руки приказал стоять снаружи четырём бойцам, и тут же вошёл в небольшую лачугу с Цицероном на плече. Взгляду его представилась довольно бедная обстановка — деревянная кровать без каких-либо мягких настилов для удобства, несколько полок, пара грубо обтёсанных стульев и стол. "Не густо" — размышлял Теон, смотря на всё это. Дядя Эйрон был заядлым аскетом.
Воняло
