дернулся, по телу пробежала дрожь, словно он пытался вернуть контроль над собой, но не мог.
Повинуясь знаку Тьмы, мэтр Силаб высоко поднял ритуальный клинок, нацеливая его прямо в грудь оборотня. Искривленное лезвие сверкнуло алым.
Сердце в моей руке отчаянно забилось, и я поняла — время действовать вот-вот настанет.
Пение магов стало надрывным.
Силаб не спешил наносить смертельный удар Яру. Он вращал ритуальный кинжал, словно чертил им в воздухе руны.
Кристалл опустился ниже, перестал раскачиваться словно маятник. Наоборот — утих, как хищник в зверинце при виде служителя, который принес еду. Ждал кровавой трапезы. И в этом ожидании было столько отвратительной голодной жадности, что я содрогнулась от отвращения. Это не артефакт, это жуткая ненасытная тварь. Живая!
В моей ладони снова ощутимо дернулось Сердце Айдара, словно подавая знак. Я поняла: сейчас! И, не целясь, метнула заветный артефакт.
Промахнуться не боялась, вообще ничего не боялась в этот момент. Меня трясло от смеси бьющих через край эмоций, но главной силой, направившей мою руку, стала ненависть к ненасытному порождению Тьмы.
Сердце, как снаряд, влетело в центр клубящейся Тьмы. И… ничего не произошло. Закусив губу от разочарования, я растерянно вглядывалась в черный сумрак: оно пропало, словно растворилось. Тьма без вреда сожрала сердце своего творца? Я ожидала взрыва, шума, чего угодно и теперь не знала, как действовать дальше.
Монотонное пение оборвал возмущенный окрик Темнейшего брата:
— Ты… Девчонка, что ты сдела…
Договорить он не успел: Силаб вдруг резко крутанулся, выкрикнул какое-то заклятье и с силой вонзил кинжал по самую рукоять в грудь Темнейшего брата. Из горла главы ордена вырвался короткий хриплый стон, и маг начал медленно заваливаться назад. Гном с силой толкнул его, ускоряя падение.
— Беги, Миа! — крикнул он.
Остальные маги на пару секунд замерли, а затем с яростными проклятьями бросились на моего бывшего учителя. Я в ужасе следила, как тот пытается отбиться от братьев по ордену и падает с алтаря под их яростной атакой.
Я хотела было подбежать к Яру, но едва сделала шаг, застыла парализованная ужасом: откуда-то из-под земли послышался нарастающий глухой рокот. А потом гора содрогнулась, словно от взрыва. Каменные плиты пола заходили под ногами, с потолка посыпались мелкие камни. Я упала на колени, пригнулась, закрывая голову руками, уверенная, что началось землетрясение. Стремительный вихрь пронесся по залу и затушил ритуальные свечи. Липкий первобытный ужас на минуту овладел моим сознанием. А потом все резко стихло.
Я осторожно подняла голову и осмотрелась. В зале было полутемно, только два белесых луча падали с потолка, подсвечивая кристалл и алтарь. В гулкой пустоте зала мне почудились далекие крики и стоны, и я не сразу поняла, что исходят они от Кристалла Вечной Тьмы.
Маги оставили несчастного учителя лежать на полу и устремились к алтарю, чтобы завершить прерванный ритуал, но не успели. Зал вдруг осветился багровым отсветом — это в самом центре Великого Кристалла Тьмы ярко засияло Сердце Айдара. Его свет пробивался сквозь окружающую густую тьму и побеждал ее.
‘Есть!’ — радостно заверещал Билли.
Я в восторге смотрела на артефакт, надежда спастись вновь расправила крылья. Пророческий дар не обманул королеву Верниэль. Пламя внутри кристалла разгоралось, захватывая и зажигая все новые и новые участки тьмы. Та уступала натиску очистительного багрового пламени.
А затем полилась кровь. Кристалл, как раненое существо, исходил потоками темной крови. Ее так много, словно он годами накапливал кровь всех несчастных жертв. К горлу подступила тошнота, настолько это было отвратительно.
‘Нам надо выбираться наверх, не трать время на ротозейство’, — оживился Билли, которому больше не угрожал менталист.
Легко сказать «выбирайся» — меня словно прибило к полу. Такая тяжесть вдруг навалилась: я чувствовала, что не в силах пошевелить даже рукой.
С магами ордена тоже творились странные вещи: они извивались и корчились на каменных плитах, словно то, что происходило с артефактом, подрывало и их жизненные силы. Кровь, исходящая от кристалла пятнала серые балахоны, и начала заливать алтарь. С искаженных страданием губ адептов ордена не срывалось ни звука, и их молчаливые конвульсии напугали сильнее, чем все, что происходило здесь до этого.
Снова рокот — на этот раз даже громче. Зал сотрясала неведомая мощная сила.
— Миа, спасайся, — долетел до меня хриплый шепот Силаба.
Нет, я пришла сюда ради друга, и уйти без него не могу!
* * *
Я взглянула туда, где умирал учитель, рядом с ним в луже крови валялся кинжал. Сердце наполнилось жалостью, но что я могла изменить? Серая материя на его груди пропиталась кровью, в заливающем зал багровом зареве она казалась черной. Силаб с трудом приподнялся и посмотрел с укором, как бывало на уроке по магической математике. Я покачала головой, отказываясь уходить немедленно.
— Оборотню… не поможешь. Он почти труп. Беги, спасай… свою жизнь. Я умираю, сделай так, чтобы это было не напрасно.
Голова бывшего учителя бессильно упала, изо рта пролилась струйка крови. Адепты ордена тоже уже не корчились, а застыли в неестественных позах.
А меня словно отпустило. Я почувствовала, что вновь могу двигаться, и не медля больше кинулась к распростертому на ритуальном камне Яру. Его тело было совсем холодным, но он жив — об этом свидетельствовала едва бьющаяся жилка на туго стянутой ошейником шее.
— Яр, Яр! Посмотри на меня! — шептала я, лихорадочно пытаясь понять, что делать.
Пугал страшный остановившийся взгляд. Чужие темные глаза. Я схватила друга за руку и потянула на себя, побуждая сесть, но не смогла сдвинуть с места. Попыталась встряхнуть за плечи. Бесполезно. У меня ни малейшего шанса поднять эту гору мышц.
Хотелось кричать и топать ногами от бессилия. Я же почти выиграла, осталось выбраться, а я ничего не могу!
«Билли, что делать?» — в отчаянии решила обратиться за советом к тысячелетнему существу. Глупая! Я знала заранее, что он скажет.
‘Я не считаю своей обязанностью спасать всех твоих друзей. Силаб прав: оборотень не жилец. Гуманнее оставить его, но спасти тебя. Беги отсюда, упрямица! Надеюсь, проход и лестницу еще не завалило’.
Нет!
С потолка продолжали сыпаться камни и песок, гора сотрясалась все чаще. Пылал и рассыпался кровавыми брызгами кристалл, на глазах съеживаясь в размерах. Тишину нарушал лишь треск пламени, да дробные удары, с которыми с потолка сыпались камни. Над моей головой то и дело вспыхивала защитная сфера: Око Света и Тьмы надежно отводило песок и камни. Конечно, Билли прав: оставаться в пещере опасно, нужно спешить
