– Ты в порядке? – тихо спросил Арарис.
– Он опасный человек, – произнес Тави.
Арарис потер плечо и поморщился, молчаливо соглашаясь.
Тави взглянул на солнце.
– Еще час, и станет достаточно темно, чтобы идти. В Ремесленном переулке есть постоялый двор. Мы будем там, пока не получим все, что нам необходимо, – Тави нахмурился и понизил голос. – Как она?
– Лучше, с тех пор, как мы покинули океанские воды, – ответил Арарис.
Тави покачал головой.
– Те вещи, что она творила. Очень сильное заклинательство. Штука с акулой… И я никогда не слышал, чтобы кто-то перемещался в воде так. Мы так быстро летели, что я думал, что брызги разрежут мне кожу.
Арарис нахмурился.
– Я многого не помню.
– Она вылечила тебя, не используя ванну.
Глаза Арариса немного расширились.
– Она… не упоминала об этом.
– Однажды я видел, как Леди Плацида сделала такое, – тихо проговорил Тави, – Но и только. Я имею в виду, я знаю, что Исана очень искусный целитель, даже если сравнивать с Гражданами, но это уже второй раз, как она делает что-то настолько грандиозное, что выходит за рамки целительства.
Арарис медленно кивнул.
– Что-то наподобие того, как она заставила выйти из берегов небольшую речку незадолго до Второй Кальдеронской.
– Точно. То, что она сделала там, было не совсем внове для нее. Но это, безусловно, больше, чем она когда-либо делала. Более, чем даже она думала, что способна сделать, я уверен.
Арарис забарабанил пальцами, лежащими на рукояти меча.
– Во многих случаях ты действительно не знаешь, на что способен, пока не попытаешься. Я знал немалое количество людей, обладающих огромным талантом в заклинательстве металла, но они, по какой-то причине, не использовали его, – он пожал плечами, – Как часто кто-то пытался выбросить атакующую акулу на пиратский корабль, Тави?
Тави криво ухмыльнулся Арарису.
– Ты знал ее дольше, чем я, – тихо сказал он. – Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? Что-то, что указывало бы на то, что её дар заклинательства может быть более значительным, чем кто-либо знал?
Арарис покачал головой.
– Ты хочешь спросить, говорил ли твой отец что-нибудь об этом.
Тави отвёл взгляд, внезапно смутившись.
– Ну. Да.
Арарис скрестил руки на груди и надолго замолчал.
– Это было давно. И… в течение долгого времени я старался не думать об этом.
– Но если ты всё же что-то помнишь…
Арарис поднял руку и прикрыл глаза.
– Однажды. Когда мы говорили о том, что Секстус скажет, когда он узнает об Исане. Твой отец только что сообщил мне о своем намерении жениться на ней и… – Арарис посмотрел на Тави, и молодой человек почувствовал вспышку неловкости и стыда, исходящих от сингуляра. – И я сказал ему, что он, вороны побери, пожалеет, если так поступит. Гай не возражал бы против бастарда, или двух, бегающих вокруг – родословная никогда особо не славилась плодовитостью. Но у него, безусловно, были планы насчёт жены для Септимуса. Он бы предпочел, чтобы она была не только выгодной для политических целей, но и искусной в заклинательстве, чтобы сохранить силу правящей династии.
Тави вздохнул.
– Я не спрашиваю, какой совет ты дал моему отцу насчёт меня, Арарис. Кровавые вороны, парень, ты знаешь меня куда лучше. Просто ответь мне, что он сказал.
Арарис кивнул.
– Он сказал, что Исана превзошла его ожидания. А ещё, что её способности станут для Гая неприятным сюрпризом. – Он вздохнул. – Но ведь ему не обязательно было говорить о её искусстве заклинательства.
– Похоже, он так и сделал. А что ещё он мог иметь в виду? – спросил Тави.
– Было не так уж много людей, способных противостоять Септимусу, но она была одной из них. Если она думала, что он ошибается, она указывала ему на это. Не спорю, именно так, но… он мог бы заставить большинство людей пойти вместе с ним при помощи лишь силы личности. Он не мог справиться лишь с Исаной. Она никогда не повышала голос, никогда явно не конфликтовала с ним, но она никогда не отступала ни на дюйм. – Арарис пожал плечами. – Тави, твой отец никогда не располагал достаточным резервом фурий, когда дело доходило до чего-то важного.
– Но ему никогда не приходилось обходиться вовсе без заклинательства, – сказал Тави.
– Да, верно. – Арарис нахмурился. – Но… Тави, я не знаю, известно ли это тебе. Но Дом Гаев всегда был одарён… не даром пророчества, в том-то и дело. Но интуицией, дальновидностью, которые выходят за рамки того, что может быть объяснено как простая мудрость.
Тави нахмурился.
– Я никогда не слышал об этом.
– Это не то, о чём болтают, – сказал Арарис. – Септимус был особенно… интуитивным. Он мог вскользь упомянуть, что должно случиться недели или месяцы спустя. Майлс его слова записывал. Чтобы проверить. Иногда Септимус вряд ли помнил об этом. Я не думаю, что это было всё, чем он владел.
– А при чём тут Исана? – спросил Тави.
Арарис пожал плечами.
– При том, что он, возможно, сделал ряд замечаний, основанных на интуиции. – Сингуляр слабо улыбнулся. – Ты должен признать, Исана сделала несколько больше, чем Гай мог ожидать от женщины из стедгольда. Она сыграла важную роль в событиях Второй Кальдеронской. Если бы не она, в самом деле, Гай умер бы в ту ночь, когда ворд напал на его зал медитации. И по версии графини Амары, только её предупреждение спасло и её, и твоего дядю, от убийства Бессмертными Калара – и их действия помогли изменить соотношение сил во время первой атаки Калара. – Он покачал головой. – Или, может быть, он говорил о её заклинательстве. Может быть, она обладает большей силой, чем она думала. Или…
Он нахмурился.
– Что? – настойчиво спросил Тави. – Или что?
– Или, может быть… может быть, твой отец передал ещё больше фурий в её распоряжение. Прежде, чем он умер.
Тави нахмурился.
– Разве… может быть такое?
– О, да, – сказал Арарис, кивая. – Подобно тому, как фурии могут передаваться из поколения в поколение в стедгольде. Помнишь, как Старый Фредерик передал Тампера Молодому Фредерику?
– Я думал, что это исключительный случай, знаешь ли. Возможный лишь в сельской местности, где люди дают имена своим фуриям.
– Насколько я знаю, нет никаких причин, чтобы кто-то не мог точно так же передать дополнительных фурий кому-то другому, были ли они отдельными существами или аморфными. Это просто редко делают среди граждан. Ребёнок с высоким потенциалом, как правило, самостоятельно привлекает многих фурий, разумеется – Септимус, конечно, тоже. Но его сила была бы значительно больше, если бы его отец, перед смертью, или уступая ему корону, пожелал, чтобы большинство его силы перешло к нему.
