Тогда они могли думать, что знание о Клаутэне им для чего-то пригодится. Тогда они еще не знали, что увидят с утеса на берегу Редернейского залива.
С военно-уничтожительной точки зрения гидернийский броненосец поступал абсолютно верно. Вместо того чтобы гоняться по морю за отдельными флотилиями разных государств, он занял позицию у впадения реки Улак в залив и методично расстреливал все корабли. Кроме как по Улаку, тоурантские суда никак попасть в море не могли, значит, им не миновать и встречи с боевым кораблем военного флота Гидернии.
Рошаль и Пэвер не сомневались, что все гидернийские военно-морские силы рассредоточены вдоль побережья Атара и выполняют сейчас одинаковый приказ – расчищать место для Великой Гидернии на Граматаре. Расчищать еще задолго до всплытия Граматара.
И пока броненосец «Адмирал Фраст» не удостоверится, что ни один из тоурантских кораблей реку Улак покинуть не сможет, он никуда из залива не уйдет. Не уйдет, несмотря на начавшееся, непрекращающееся, набирающее силу землетрясение, несмотря на то, что осыпаются от встрясок берега залива. Когда станет совсем горячо в прибрежных водах, когда пойдут исполинские волны и закружат бездонные водовороты, броненосец в два счета уйдет с рейда, и не успеет капитан разжечь и выкурить трубку, как боевой гидернийский корабль будет дымить в безопасном открытом море.
О том, что «Адмирал Фраст» будет торчать в заливе до последнего, как раз и размышлял сейчас Сварог. В Клаутэн, как собирались, идти теперь без смысла. А куда прикажете идти? Да некуда. Идти точно некуда. Потому что началось. Как сказала Чуба-Ху, «смерть пришла». Она сказала об этом, когда, уже подходя к заливу, они увидели, как ползут с моря низкие смерчевые тучи, закручивающиеся в воронки, где-то внутри себя пронзаемые молниями. Скоро эти тучи нависнут черным потолком, и вот уж тогда наступит полная и безоговорочная Тьма. Совершенно очевидно, что никуда они не денутся до самой Тьмы. Время от времени из набухшего черным гноем неба пикировали к земле взвинченные конусы смерчей.
Дрожь под ногами становится сильней с каждой минутой. Бегут к побережью лесные пожары. Сегодня они вспыхивают повсеместно один за другим – после того, как взорвались извержениями горы и раскаленная лава хлынула по склонам. Идти некуда. Весь мир стал серым и невзрачным, как бетон. Не только от пепла, редкими хлопьями сыплющегося сверху, но и от пепла, несущегося в головокружительной вышине и обесцвечивающего своей пеленой чистую лазурь небосклона. Солнце превратилось в блеклое пятнышко и обреченно кивало им из зенита; казалось, это не тучи мчатся над головой, а светило стремится куда-то убежать, но никак не может сдвинуться с места. Бежать было некуда.
– Добраться до Крона мы не сможем, не успеем, – прервал затянувшееся молчание Гор Рошаль.
– Думаете, кронский флот нынче не кормит рыб? – покачал головой Пэвер.
– Флот Крона, равно как и Шадтага, сам располагает боевыми кораблями. Они не дадут всяким «адмиралам» делать с ними, что захочется.
– Зато наша потрепанная команда прямо позарез нужна Крону. Равно как и Шадтагу, – невесело ухмыльнулся Олес.
– А кому мы вообще нужны? – резонно спросил Пэвер.
Они обменивались репликами без выражения, не вкладывая в них ни капли эмоций. Как актеры провинциального театра перед пустым залом на сотом показе одного спектакля. Потому что все понимали: это самый последний спектакль. И на него никто не купил билеты…
– Ладно, отставить раскисать! – Сварог все обдумал и был готов к разговору. – Пока живы, не помрем. Взвейтесь, соколы, орлами. Не плачь, девчонка, пройдут дожди.
– Какая девчонка? – мрачно поинтересовался Рошаль.
– Это я так боевой дух поднимаю. Девчонок у нас, кстати, аж целых две, и обе вот-вот заплачут… – Он стряхнул с плеч пепел, который превратил его камзол в мундир с эполетами, и, прищурившись, посмотрел на «Адмирала Фраста». – А как вам, голуби мои, нравится этот пароход? В смысле – прибрать его в наши умелые руки?
– Не смешно, – мрачно заметил Гор Рошаль, кутаясь в свой балахон и глядя в море, как Наполеон со Святой Елены.
– А я и не шучу. Податься-то нам некуда. Впереди – океан до горизонта и даже дальше, позади – лава наступает, под ногами – тонущий материк, над головой – небо, в которое мы боле подняться не сумеем и с которого на нас вот-вот начнут сыпаться камни. Четвертое измерение, откуда можно было бы смыться в мой мир, – и то закрыто. Так что положение безвыходное во всех смыслах. Куда ни плюнь, везде погибель… Зато, обратите внимание, прямо перед нами – прекрасное, бронированное, вооруженное, быстроходное плавсредство. Аж плакать хочется, какое прекрасное. Ведь так и ждет, стервец, чтобы мы на него сели. И не пассажирами, а офицерским составом…
– Да вы очумели, мастер граф, уж простите за генеральскую резкость! – Пэвер сломал еще один сучок из тех, что подбирал под ногами. – Там одной команды три сотни человек. Это ж броненосец. А толщина бортов! А артиллерия, а пулеметы! С пращами и ножиками их будем захватывать?! Проще повеситься!
– Проще броситься с утеса, – предложил разгорячившемуся бывшему суб-генералу бывший десантный майор. Да, с уступа, на котором расположилась их компания, очень удобно расставаться с жизнью. Пролететь треть кабелота, славно шмякнуться о камни… – Только не хотите ли сначала дослушать меня? Я ж не призываю вас построить плот, воткнуть орясину заместо мачты, привязать к ней пиратский флаг и, горланя удалую песню, взять броненосец на примитивный абордаж. Этот дредноут, если, конечно, Атар вдруг не затонет раньше, проторчит в заливе до ночи. Плавать все умеют?
– Я не умею, – пробурчал Рошаль.
– Я плохо умею, – сказала Чуба-Ху. – И вообще я воды боюсь.
– Не страшно, что-нибудь придумаем. Так вот! Под покровом ночи крадемся… то есть тихо подплываем к этой бронированной галоше. Из лука, его изготовление я беру на себя, выпускаем стрелу, к которой привязаны канат и «кошка»…
– «Кошку» я знаю, как сделать! – перебил Олес. Наличие хоть какого-то плана и уверенный тон Сварога вывели князя из уныния, и он сразу же впал в состояние нетерпеливого возбуждения. – Из согнутых кинжалов!
– …Забираемся на корабль по канату, а дальше… ну а дальше – как сложится. Здесь ловить уж точно нечего… И, кстати, мастер Пэвер, мы не такие уж безоружные. Мой всем уже известный шаур, кое-какие способности из тех, что непросвещенный люд именует «колдовскими штучками», Чуба-Ху с ее стремительной и смертоносной второй ипостасью, Клади с ее отвлекающей на себя мужские глаза внешностью, мастер Олес с его цирковыми задатками и кровью великих строителей Старого города, мастер Рошаль с его аналитическими способностями и владением кинжалом и, наконец, вы, мастер Пэвер, с вашим полководческим прошлым.
