Глава 10
Неожиданно Брэк возмущенно завопил:
— Да проклянут тебя боги за обман! Я сбегу! Глядя на своего нового раба с едва скрываемым восхищением, Повелитель Магнус ответил усталым, довольным кивком:
— Хорошо. Но я этому помешаю...
Брэку было все равно, почему Повелитель Магнус обманул его и решил заполучить себе на службу. Он лишь чувствовал страшную боль, и ненависть переполняла его сердце. Лица, фигуры, свет факелов, укрепленных в кронштейнах...
Почувствовав свое бессилие, варвар запрокинул голову и издал долгий, лающий вой звериной ярости.
Рванувшись вперед, он попытался взобраться по ступенькам трона, дотянуться до своего пленителя. Но Брэк слишком ослаб. Он упал на спину, растянувшись на трупе Оола.
В зале неожиданно воцарилась тишина, нарушаемая только шорохом дождевых капель. Правая рука потерявшего сознание варвара соскользнула с плеча мертвого мага и ударилась об пол. Последний раз тихо лязгнула цепь...
Весь день, несмотря на холод и мокрый снег, хлеставший по лицу, Брэк гнал краденого коня все выше и выше в горы, в сторону дальнего перевала. Сам перевал он уже не видел: снежная буря скрыла от варвара горный кряж, сквозь который тот проходил словно прорубленный ударом топора. Но Брэк упрямо двигался вперед, хотя от холода у него уже давно стучали зубы и он буквально валился с ног от усталости после шестидневного перехода без еды и почти без отдыха.
— Шевелись, приятель, — торопил он усталую лошадку. — Здесь не место отдыхать. Если повезет, то уж там, за перевалом, у нас будет вдоволь времени для отдыха и еды.
Этот перевал был последним шансом Брэка. Перейдя его, он пересечет границу владений Повелителя Магнуса и будет вне досягаемости всесильного владыки, в войске которого он прослужил почти год, хотя и против своей воли. Так, по крайней мере, растолковал ему старик, которого три дня назад Брэк подкупил на вонючем постоялом дворе, где остановился на ночлег.
Чтобы добыть эти сведения, Брэку пришлось раскошелиться и отдать старику свои последние диншасы. Как и большинство подданных Магнуса, старик вначале напрочь отказался говорить с незнакомцем о чем-либо, кроме погоды. Но стоило им сговориться в цене, как язык у старика сам собой развязался и он выложил ему все, что нужно, и даже нарисовал примерную карту местности с кратчайшим маршрутом до перевала.
Поначалу карта сослужила Брэку хорошую службу, но теперь, впиваясь коленями в бока измученного животного, облепленный снегом, слепящим глаза, он был совсем не уверен, что беззубый бродяга не надул его. Местность была не похожа на изображенную на карте, и варвара мучили предчувствия. Ему казалось, что он сбился с пути...
Это был унылый край.
Со всех сторон высились неприступные и уродливые утесы. Хотя метель и улеглась, вершины гор заволокли тяжелые снеговые тучи. По словам старика, временами в горах свирепствовали такие яростные бури, что путешествовать становилось невозможно... По-видимому, сейчас и было начало такого периода.
На востоке, как еще раньше заметил Брэк, вершины гор смыкались в почти сплошную неприступную стену. Если верить россказням солдат из войска Магнуса, Горы Дыма — место, где родились древние боги. Лишь немногим довелось узнать о том, что находится там, к востоку от этого могучего природного барьера, и, уж конечно, никто об этом не болтал лишнего, разве что в запале жесточайшего спора. Как утверждала молва, там жили волшебники, но кто же в своем уме станет упоминать имя мага без веской на то причины?
Около полудня Брэк пересек границу леса и теперь взбирался вверх по горной тропе, вьющейся среди огромных валунов. Он понимал, что прежде, чем добраться до самого перевала, скрытого за разыгравшейся снежной бурей, ему придется побывать в самом сердце Гор Дыма. Это была невеселая перспектива, что и говорить, но варвара гнали вперед желание обрести свободу и боязнь встречи со слугами Магнуса. За время службы он насмотрелся на мучения схваченных дезертиров, которые могли длиться по нескольку дней, пока казнь не освобождала несчастных от невыносимых страданий.
Внезапно его внимание привлек тонкий протяжный звук, прорывавшийся сквозь шум отдаленной бури. Он звучал всего мгновение, потом прекратился, но через мгновение возник опять.
— Неужели у меня начинается лихорадка? — пробормотал варвар. Он понимал, что из-за сырости и грязной воды, которую он вынужден был пить, ему не миновать болезни. Брэк ударил себя ладонью по почти отмороженному уху, но от этого завывание не прекратилось. Порывы ветра то удаляли, то приближали его. Тогда варвар снова хлопнул себя теперь уже по другому уху, да так сильно, что сосульки, наросшие на его свисающей по спине желтой косичке, звонко зазвенели и отвалились. Все напрасно: звуки стали явственнее и пронзительнее, и Брэк понял, что ему это не чудится, а действительно неподалеку кричит человек.
Вот уж где Брэк никак не ожидал встретить еще кого-нибудь. Но как бы там ни было, это был, вне всяких сомнений, настоящий человеческий крик. И вряд ли это был дозорный Магнуса, так как звуки раздавались впереди него.
Он проворчал, что в его положении ему лучше не совать нос не в свои дела, но потом только пожал плечами.
— Поторопись, дружок, — буркнул он своей трудяге лошадке и еще сильнее сжал коленями ее бока.
Буря несколько приутихла, но неизвестно откуда и взявшийся снег снова запорошил глаза, мешая обзору местности. Следуя по тропинке, которая в этом месте делала крутой поворот, Брэк обогнул большой валун, не снижая скорости, пронесся по скользкой корке льда и выехал на открытое место, смутно видневшееся впереди.
Его прохудившийся плащ из неплотной серой ткани колоколом раздулся у него за плечами, а полы его дешевой туники, надетой поверх набедренной повязки из львиной шкуры, хлопали на ветру. Косица и хвост львиной шкуры болтались за спиной. Брэк взобрался на пригорок, а потом предпринял рискованный спуск по обледенелому склону.
Неожиданно он оказался в западне, образованной горами. Ветер тут стих. Брэк увидел, что находится в довольно обширной чашеобразной котловине, со всех сторон окруженной отвесной стеной скал. На дальнем краю ее металась какая-то странная человеческая фигура. Она прыгала из стороны в сторону и отчаянно размахивала руками. До варвара долетели истошные крики до смерти напуганного человека. Одновременно до него донеслось какое-то непонятное и от этого еще более пугающее клацанье и щелканье. В этих звуках не было ничего человеческого.
