— Пожалуйста! — взмолился я.
Кюр отправил в рот еще один кусок.
Я отвернулся и всем весом навалился на ремни. Зверь действительно оказался невероятно тяжелым. Тащить сани с такой тушей по неровному ледяному полю было сущей мукой.
Спустя ан ноги мои гудели, а спина была мокрой от пота. Я повернулся к зверю: Пустой мешок валялся на дне саней. Зверь благодушествовал. Глаза его были полузакрыты, казалось, его разморил сон.
Я снова налег на ремни. Теперь это был вопрос времени.
Больше всего я боялся, чтобы зверь не заглотил мясо в запасной желудок, в котором оно будет лежать непереваренным до тех пор, пока он не отрыгнет его в основной пищеварительный желудок. Последнее, к слову сказать, было маловероятно. На базе еды хватало, а кюры предпочитали зря себя не перегружать. К тому же скотину здорово разморило. Похоже, кюр нажрался в свое удовольствие.
Неожиданно сани резко полегчали. Кюр спрыгнул на лед, и я замер от недоброго предчувствия.
Зверь мрачно оглядывал местность. Мы находились посередине огромной выемки, диаметром в несколько сотен ярдов. Это было относительно ровное и открытое место. Я отметил, что его было легко распознать с воздуха. Даже с большой высоты.
Кюр, похоже, остался доволен, Я начал потеть. Потеть на севере нельзя ни в коем случае. Я инстинктивно распахнул ворот парки. Увидев мое движение, кюр растянул губы в улыбке. Наверное, я показался ему дураком. Как бы то ни было, на севере такие вещи проделывают не задумываясь.
Я оглядел залитую лунным светом пустынную долину. Объективно, лучшего места для исполнения своей грязной задачи кюру было не найти.
Зверь жестом показал, что мне следует сбросить с себя упряжь. Я принялся, не снимая перчаток, развязывать кожаные ремни.
Мы стояли напротив друг друга. Ветер стих. Тубы кюра растянулись. Я заметил, что у него началось повышенное слюноотделение. Слюна мгновенно замерзала, и кюр соскребал ледяные бусинки с белой шерсти вокруг пасти, Вокруг его огромного уродливого теплого тела клубился пар. Он жестом приказал мне подойти ближе.
Я не пошевелился.
Мощным ударом лапы он перевернул стоящие между нами сани набок и снова показал, чтобы я подошел.
Я попятился. Никаких иллюзий насчет того, что я смогу убежать от кюра, я не питал.
Зверь опустился на четыре лапы. Его уже пробирала дрожь нетерпения. Закинув назад огромную косматую голову и обнажив белые клыки, кюр посмотрел на висящие высоко в небе луны Гора. Затем, обращаясь к лунам, льдам, небу и звездам, он издал протяжный, душераздирающий вой. В нем звучал вызов кровожадного хищника всему окружающему миру. Казалось, кюр заявлял: «Это я. Это мое место. И этот потный кусок мяса тоже мой. Пусть тот, кто с этим не согласен, выйдет вперед». Люди уже забыли такие звуки, Кюры — нет.
Зверь прижался ко ладу, выпустил когти и с наслаждением заскрежетал ими по льду. Дыхание его участилось.
Я продолжал отступать.
Затем уши кюра прижались к черепу. Я споткнулся и полетел на снег. Зверь стремительно бросился вперед.
Я забился в могучих лапах. Надо мной горели кровожадные глаза кюра. Он поднял меня со снега и поднес к пасти. Какое-то время он изучающе смотрел на меня, потом склонил голову набок. Я почти ничего не видел, все тонуло в теплом, зловонном пару, который валил из открытой пасти чудовища. Страшные клыки нацелились мне в горло…
И в этот миг зверь вдруг резко и жалобно завизжал. Лапы разжались, я шлепнулся на лед, откатился в сторону, вскочил и отбежал на несколько ярдов.
Зверь согнулся пополам и недоумевающе смотрел в мою сторону. Затем попытался сделать несколько шагов, но тут же содрогнулся от невидимого внутреннего удара. На этот раз кюр не устоял. Он рухнул на лед и протяжно завыл от невыносимой боли. Потом дернулся еще несколько раз и затих. Неподвижный, но живой, он лежал на снегу и смотрел на яркие северные луны.
Внутри его желудка протекали естественные химические процессы. Желудочный сок молекулу за молекулой растворял жилы, стягивающие заточенные под иглу пластины китового уса. Потом под действием силы упругости жилы лопались, и тело кюра содрогалось от очередного удара.
Всего зверь сожрал не меньше пятнадцати кусков мяса.
Мне показалось, что бояться уже нечего.
Я повернулся к зверю спиной и направился к саням.
Кюр издал леденящий душу вопль и поднялся на лапы. До чего же злобное животное! Его сотрясали приступы кашля, из пасти на лед летели сгустки крови.
С трудом переставляя лапы, кюр двинулся в мою сторону.
Взревев от боли, он переломился пополам. Очевидно, распрямилось еще одно кольцо из китового уса. Кюр изо всех сил пытался не упасть. На мгновение я почувствовал к нему симпатию.
Затем, загребая снег всеми лапами, кюр пошел в атаку. Я перепрыгнул через сани. В следующую секунду он отшвырнул их в сторону и тут же зашелся от приступа страшного кашля. Еще две пружины развернулись внутри обезумевшего от боли животного. Кюр упал на снег, кусая губы и раздирая когтями собственное тело.
Я по-прежнему старался держаться от него подальше, но время работало на меня.
Кюр истекал кровью. Изо рта и заднего отверстия она лилась ручьем. Лед был залит кровью и перепачкан испражнениями. Я осторожно приблизился к саням, поставил их на полозья и потянул в сторону базы.
Истекающий кровью кюр тащился следом. Судя по крикам, внутри его тела сработали девятнадцать капканов. Я не понимал, где он находит силы, чтобы идти. Каждый шаг был для него непереносимой пыткой. Но кюр упрямо следовал за мной. Сдох он спустя четыре ана возле самой базы.
Убить кюра очень тяжело.
Я оглянулся на огромный труп. Ножа у меня не было. Придется действовать руками и зубами.
Глава 35. Я ВОЗВРАЩАЮСЬ НА БАЗУ. О ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО НА БАЗЕ
— Это не кюр! — крикнул охранник. — Стреляй!
Я схватил его за горло и поставил между собой и его напарником. Стрела с хрустом вошла в его спину, и я тут же отшвырнул охранника как можно дальше. В следующую секунду прогремел глухой взрыв, и туловище несчастного лопнуло. Во все стороны полетели брызги и куски мяса. Напарник погибшего лихорадочно перезаряжал арбалет.
Путаясь в белой шкуре кюра, я бросился на него. Арбалет отлетел в сторону. Прогремел выстрел. Левой рукой я стиснул горло охранника, а правой ударил его в висок. Шейные позвонки хрустнули, и он рухнул на пол.
За первый снаряд я не волновался. Он взорвался в теле стражника. Взрыва, скорее всего, никто не услышал. Со вторым могли возникнуть проблемы. Подняв в воздух фонтан снега и ледяной крошки, стрела с грохотом разорвалась в тысяче футов от базы.
