— Пошли с нами, и будешь богаче, чем мечтаешь!
Юноша с усмешкой посмотрел на нее.
— И какие же замыслы рождаются в твоей хорошенькой многомудрой головке?
Ответ прозвучал совершенно неожиданно:
— Я еду найти смерть — и убить ее!
Фларион лишь покрутил головой, удивляясь странной шутке этой красавицы. Кутар сурово нахмурился, но ничего не ответил.
В таверне стоял страшный шум; посетители, сидящие в дымном свете свечей за грубо сколоченными столами, стучали по столешницам деревянными и кожаными пивными кружками. Шлепанье босых ног по влажному дереву, бренчанье струн цитры, хриплые крики и визгливый смех пьяных женщин неслись из таверны на улицу возле Внешнего моря.
Трое путешественников, все как один закутанные в длинные шерстяные плащи, от сырого морского тумана, остановились у двери таверны, прислушиваясь к доносившимся оттуда звукам и принюхиваясь к запахам жарящейся говядины и ягненка, тушеного с овощами.
Над входом покачивалась под ветром деревянная вывеска, вырезанная в виде дельфина, почему-то выкрашенного в черный цвет.
— Вот здесь, — показал взмахом бледной руки самый миниатюрный из путешественников, — именно в таверне «Черный Дельфин» мы и должны встретиться с ним.
— И вся эта таинственность ради какого-то корабля? — шумно выражал недовольство предводитель. — Я мог бы угнать тебе такой с куда меньшими хлопотами.
— Мне нужен не обыкновенный корабль, Кутар.
Чуть наклонившись, варвар подошел к приоткрытой двери таверны и заглянул внутрь. Танцующая на столе обнаженная женщина лишь ненадолго задержала на себе взгляд кумберийца.
Дорога к Зоану заняла больше недели, и за время пути между спутниками сложились добрые товарищеские отношения, а между Кутаром и рыжей ведьмой — гораздо более тесные. Поэтому варвара огорчало что, стоило им оказаться в Зоане, как Рыжая Лори снова сделалась сдержанной и скрытной. Она, до сих пор с обожанием взирающая на него и восхищавшаяся каждым его поступком, теперь строила планы, не советуясь с ним, и даже для вида не прибавляя «с твоего разрешения». К своему удивлению Кутар вдруг понял, что к его все возрастающему гневу примешивается и легкая ревность. Эту женщину он не хотел делить ни с кем и ни с чем на свете, даже с замышляемым ею планом.
Мягкая теплая ручка коснулась мощного предплечья кумберийца. Взгляд раскосых зеленых глаз показался Кутару каким-то странным.
— У меня есть свои причины, варвар, — прошептала рыжеволосая красавица. — Прояви немного терпения.
Пожав плечами, Кутар посторонился, давая своей спутнице первой войти в таверну.
Фларион вошел следом за ними, пожирая глазами обнаженную танцовщицу, которая все еще притопывала и кружилась на столе в свете свечей.
Рыжая Лори выбрала столик неподалеку от стены, откуда могла обвести взглядом весь зал.
Кутар уселся справа от чародейки, а Фларион тенью скользнул на скамью, заняв место слева от нее. К ним тотчас же подбежала служанка с подносом и тряпкой в руках.
— Эля, — проворчал кумбериец, не дожидаясь обычного вопроса, что пожелают господа. — Хорошего вина для дамы. И не забудь большие тарелки с едой.
— Эль тоже принеси в больших кружках, — уточнил Фларион. — У нас, девушка, такая жажда, что можем выпить целый океан. А кто это у вас так замечательно танцует?
— Кибала, — улыбнулась девушка, разворачиваясь и проворно убегая.
Рыжая Лори негромко рассмеялась, заметив жгучий интерес юноши к танцовщице.
— Пойди поговори с ней, Фларион. Предложи ей золото если хочешь, но приведи ее потом к нашему столику.
Молодой наемник удивленно поглядел на рыжую.
— Привести ее сюда? Но зачем?
— Она нам понадобится.
Фларион наморщил лоб.
— Мне понятно, зачем она может понадобиться мне, так как я сопровождал счастливых влюбленных всю дорогу от самой Фирмиры, но вот зачем тебе желать ее общества, мне совершенно непонятно.
— Поймешь со временем. Просто приведи ее.
В этот момент танцовщица прекратила бешено вращать бедрами и замерла, подняв руки и откинув голову назад, чуть заметно подрагивая всем телом. Оливковая кожа и длинные черные волосы ясно говорили о том, что эта девушка родилась в какой-то из южных стран. Она была намного моложе Флариона, но в ее бархатистых черных глазах, красных губах, на которых играла томная улыбка, проглядывала какая-то извечная женская мудрость. Танцовщица принимала разные позы, с немного усталым видом встречая восторженные крики и аплодисменты, звучащие так оглушительно, что, казалось, ветхое здание таверны готово обрушиться. Завершив выступление, девушка нагнулась, подбирая сброшенное покрывало и тщательно закутываясь в него с головы до пяток.
Со всех сторон к ней тянулись руки, разные голоса звали присесть, разделить чашу вина, провести ночь…
Даже не повернув головы, девушка сошла со стола на стул, а со стула — на усыпанный сухим камышом пол. Глядя куда-то вдаль, она двинулась сквозь те зовущие голоса и тянущиеся руки, направляясь к занавешенному дверному проему на противоположной стороне большого зала таверны.
Внезапно дорогу ей преградил стройный наемник в поношенной кожаной рубахе и кольчуге. Лицо юноши выражало сильнейший восторг и преклонение. Танцовщица остановилась, досадливо нахмурилась, а затем свернула в сторону.
— Она хотела бы поговорить с тобой, — произнес Фларион, указывая рукой в сторону Лори.
— Она? — Кибала в удивлении остановилась, подняв брови. А затем с любопытством посмотрела, куда показывал юноша.
Черные глаза встретились взглядом с зелеными и не отрывались от них.
Словно кролик, замерший перед удавом, девушка застыла на месте, ощущая, что вот-вот лишиться чувств.
— Подойди ко мне, — безмолвно говорили эти глаза. — У тебя нет никакой своей воли, Кибала-танцовщица. Поэтому подойди ко мне.
Со вздохом, больше похожим на рыдание, Кибала позволила наемнику взять ее за руку и увлечь за собой сквозь толпу.
— Мы сделаем тебя богатой, Кибала, — тихо произнесла Лори, когда девушка оказалась на скамье рядом с ней.
— А что вы потребуете от меня?
— Ты нам нужна.
Танцовщица поняла, что зеленые глаза незнакомки все еще держат ее в своей власти. Тело стало безвольным и расслабленным, а затем девушка с удивлением услышала собственный голос:
— Но что я могу сделать для такой, как ты?
— Узнаешь в свое время. Сколько будет стоить выкупить тебя у трактирщика? Ведь ты принадлежишь ему, верно?
