— Кого это ты привела? — спросил Майлз, без особого впечатления. — Они прибыли не достаточно быстро.
Он сделал паузу. Ваксиллиум повернул голову в его сторону и внезапно для себя увидел ужас на лице Майлза. Он увидел его, наконец то: мерцающая граница неподалеку, небольшое различие в воздухе. Как искажение, вызываемое теплом, поднимающийся от горячего покрытия улиц.
Пузырь скорости.
Майлз повернулся к Мараси. Затем он побежал к границе пузыря, подальше от света. Пытаясь спастись.
Свет на другом конце туннеля стал ярче, и группа пянет двигалась вниз от него, так быстро, что было невозможно различить, что является причиной этого.
Мараси опустила пузырь. Полуденный солнечный свет струился в яму, и заполняя туннель прямо снаружи, где пузырь был наполнен более сотни полицейских в форме. Уэйн стоял во главе их, улыбаясь, одетый в униформу констебля и шляпу, приклееные усы на лице.
— Взять его, парни! — сказал он, указывая на Майлза.
Они двигались с дубинками в руках, даже без оружия. Майлз кричал в неверенье, пытаясь увернуться от первых приблизившихся к нему полицейских, затем окружившей его группе удалось скрутить ему руки. Он не был достаточно быстр, а их было слишком много. За минуты, они уложили его на землю и скрутили веревками руки.
Ваксиллиум осторожно сел, один глаз отек, губы разбиты в кровь, бок болел. Беспокойная Мараси сидела на коленях рядом с ним.
— Ты не должна была противостоять ему, — сказал Ваксиллиум, почувствовав во рту вкус крови. — Если бы он вырубил тебя, то это было бы концом всему.
— Ох, тише, — сказала она. — Ты не единственный, кто может идти на риск.
Запасной план ***начинал действовать, если что то пойдет не так***. Все началось с устранением всех лакеев Майлза. Даже если бы один из них, остался в живых, возможно, смог бы заметить пузырь скорости и подстрелиль Ваксиллиума и Мараси извне. Они бы несмогли ничего бы сделать, чтобы предотвратить это.
Но даже если лакеи ушли, и если Майлза можно было отвлекать довольно долго, пока рос пузырь, Уэйн смог пойти, чтобы собрать большое войско, чтобы окружить Майлза, в то время, пока он был беспомощен. Он бы никогда не позволили этому случиться, если бы он заподозрил что‑то. Но в пузыре скорости …
— Нет! — кричал Майлз. — Отпусти меня. Я бросаю вызов вашему гнету!
— Ты дурак, — сказал Ваксиллиум в ответ на его словам, потом сплюнул кровью в сторону. — Ты позволил себя изолировать и отвлечь, Майлз. Ты забыл первое правило Пустошей.
Майлз закричал, один из констеблей, запихал кляп ему в рот, так как он был крепко связан.
— Чем больше ты действуешь в одиночку, — тихо сказал Ваксиллиум, — тем наиболее важно иметь кого‑то, на кого можно положиться.
***- Генерал констеблей вообще решил не ассоциироваться, выдавая себя за офицера закона, — сказал Редди.***
Ваксиллиум промокнул губы платком. Он сидел в ближайшем к логову Исчезающих полицейском участке. Он чувствовал шлак, со сломанными ребрами и половиной тела завернутого в бинты. После таких ранениий останутся шрамы.
— Генерал констеблей, — сказала Мараси, жестким голосом, — должен был быть рад за помощь Лорда Ваксиллиума в самом деле, он должен был умолять о помощи Лорда Ваксиллиума все время.
Она сидела рядом с ним на скамейке, ***заслонива его защищая***.
— На самом деле он, кажется, рад, — сказал Редди. Теперь, когда Ваксиллиум более пристальное посмотрел, он заметил, как констебль поглядывал через комнату полицейского участка на Бреттина, генерала констеблей. Глаза Редди немного сузились, губы скривились. Он был сбит с толку спокойной реакцией своего начальника на события.
Ваксиллиум был слишком обессиен в тот момент, чтобы возиться с аномалией. На самом деле было приятно слышать о чем‑то происходящем в его пользу.
Редди позвал другой констебль, и он ушел. Мараси положила руку на здоровую руку Ваксиллиума. Он мог практически чувствовать ее озабоченность физически по тому, как она колебалась, и как ее лоб покрыли морщинки.
— Ты все сделала хорошо, — сказал Ваксиллиум. — Майлз был схвачен, Леди Мараси.
***- Я не должна была просто смотреть как тебя избивают до крови.***
— Раны заживают, — сказал Ваксиллиум, — даже на такой старой лошади, как я. Наблюдать за тем, как он напал на меня и ничего не делать… Я буду держать пари, что это было мучительно. Я не думаю, что смогбы устоять наместе, если бы мы поменялись местами.
— Ты бы сделал это. ***Тебе нравиться это***. Ты, несомненно человек, о котором я думала, что ты мощнее, но как‑то более реальный в то же время.
Она смотрела на него, широко раскрыв глаза, губы поджала. Как будто она хотела сказать что‑то еще. Он мог прочитать её намерение в этих глазах.
— Это не сработает, леди Мараси, — сказал он тихо. — Я благодарен за помощь. Очень благодарен. Но чувство, которое ты желалабы чтобы было между нами не жизнеспособно. Мне очень жаль.
Неудивительно, что она покраснела. — Конечно. Я не имела в виду ничего подобного.
Она выдавила из себя улыбку.
— Ты считаешь то, что я имею в виду, глупостью!
— Я прошу прощения, но… — сказал он. Хотя, конечно, они оба знали, ***что имел в виду совсем другое.*** Он почувствовал глубокое сожаление. Если бы я был на десять лет моложе …
Но дело не возрасте как таковом. Дело в том, что за эти годы с ним произошло. Когда ты видел, как женщина, которую ты любил погибает от твоего же выстрела, когда ты видел, как старый коллега и уважаемым законник переходит на сторону преступников,***это меняет тебя***. Разрывает тебя изнутри. И эти раны, они не почти не заживают так же легко, как телесные.
Эта женщина была юнна и полна жизни. ***Она не заслужила что бы быть с тем, кто в основном все шрамы завернул в толстую высушенную на солнце кожу.***
В конце концов, Генерал констеблей Бреттин подошел к ним. Он шел с жесткай выправкой, как и прежде, шляпа констебля зажата под мышкой.
— Лорд Ваксиллиум, — сказал он монотонно.
— Генерал констеблей.
— За ваши усилия сегодня, я просил, что бы Сенат дал вам полномочия общегородского сенатора.
Ваксиллиум заморгал от удивления.
— Если вы не знаете, — продолжал Бреттин — это даст вам полномочия для расследования и ареста, как если бы вы были членом констеблей, этого достаточно, чтобы разрешить проводить такие действия, как те, что произошли прошлой ночью.
— Это… очень внимательно с вашей стороны, — сказал Ваксиллиум.
— Это один из немногих способов, чтобы оправдать ваши действия, не привлекая внимания на полицейском участке. Я задним числом сделал запрос, и если нам повезет, никто не поймет, что это только вы работали минувшей ночью. Кроме того, я не хочу, чтобы вы чувствовали, что вам нужно работать в одиночку. Этот город мог бы предложить вам использовать его опыт.
