месте Семён. — Ты зашила разрыв? А он обратно не раскроется?
— Узеёк видись? — Дара ткнула куда-то в изнанку подола своего платьица. — Как у мамы, — она покровительственно покивала взволнованному родителю.
— Я должен проверить, — Семён уже был на ногах и стремительно рванул в сторону крепости.
— Никуда ты без нас не пойдёшь, — решительно заявила Кира. — Если что, я успею нас вытащить.
Семён немного поартачился, как бы беспокоясь о безопасности своего семейства, но потом согласился. Ему явно не терпелось проверить состояние разрыва. Собственно, сейчас чёрная клякса уже не представляла серьёзной угрозы, поскольку давно уже уменьшилась до размеров небольшого коттеджа и сосредоточилась рядом с крепостной стеной. Дозорные, да и сам Семён обследовали развалины крепости регулярно, так что никаких сюрпризов можно было не опасаться. Папочка поднял на руки малышку, взял Киру за руку, и они втроём отправились принимать работу юной рукодельницы. Что ж, следовало признать — девочка очень тщательно скопировала действия своей бабушки, которую считала мамой. От чёрной кляксы не осталось и следа, а на кирпичной стене белело пятно, сильно напоминавшее большого неуклюжего зайца.
— Плавильно? — Дарочка повернулась к Кире и горделиво улыбнулась. Однако на лице ошарашенной мамочки отчего-то совсем не было заметно радости. Она побледнела так сильно, словно увидела привидение, а в её глазах даже заблестели слёзы. — Не так? — юная волшебница сразу сникла.
— Кирюша, что с тобой? — Семён тоже не на шутку растерялся.
— Она могла закрыть разрыв в любую минуту, — едва слышно прошептала Кира, — наши мальчики могли бы жить.
Семён поставил малышку на землю и обнял совсем расклеившуюся жену. Кира не стала сдерживать слёзы и разревелась у него не плече как солёный водопад. Дарочка не осталась в стороне от дела утешения любимой мамочки и тоже обняла Киру за коленки.
— Не плась, мамоська, — всхлипнула малышка, — блатик зивой.
От неожиданности Кира вздрогнула, но потом до неё дошло, что малолетняя волшебница просто прочитала её мысли о погибшем сыне и решила утешить плаксу по-своему. Разумеется, она не поверила словам малышки, сочтя их просто корявой попыткой остановить поток слёз взрослой женщины. А зря, Дарочка пока не научилась врать во благо и говорила только правду. Впрочем, было бы несправедливо винить мамочку, нянчившую эту самонадеянную визионерку с младенческого возраста, в недооценке её способностей. Даже Демиург не ведал границ той силы, что таилась в Разрушителях, чего же ждать от обыкновенной женщины.
Пока наша троица созерцала гигантского зайца на выщербленной крепостной стене, кое-кто другой в далёкой иной реальности тоже баловался созерцательными практиками. Кристина стояла у окна своих апартаментов в Ордене и любовалась закатом, баюкая новорожденного сына. Правда, выражение её лица было далеко от отрешённости, глаза свежеиспечённой мамочки горели азартом, а на её губах играла самодовольная улыбка. Ну ещё бы, ведь она заполучила самый ценный и уникальный экспонат в свою коллекцию — будущего Разрушителя.
Что тут скажешь? Мечтать не вредно, однако не стоит забывать о том, что помимо людей, в этом мире действуют и иные силы, чья воля запросто может оказаться сильнее наших самых изощрённых и таких вроде бы надёжных планов. Вот и в данном случае планы Демиурга, увы, никак не совпадали с амбициями Кристины. Будущее этого младенца было им расписано заранее, причём в нём не было места мамочке с замашками коллекционера. И тут уж неважно, на что рассчитывала сама Кристина, связывая свою судьбу с судьбой Ордена, фигуры на шахматной доске двигала вовсе не её рука. Ей с самого начала была уготована роль пешки, которой игрок без сожаления жертвует ради победы в своей игре.
Обидно, но сколько бы мы ни тщились обхитрить судьбу, нам не дано предугадать, как наши решения отразятся на нашей жизни, да и на картине мира в целом. И Кристина тут была не единственной, кто возомнил себя ферзём, будучи всего лишь пешкой. Такова участь всех участников этой непредсказуемой и захватывающей Игры в Реальность. Разве мог Алик представить, что его самоотверженное стремление заботиться о друге приведёт их с Мартином в ледяную пещеру, где они оба и найдут свой конец? Мог ли Джарет предположить, что спасая Риса от самоубийства, он тем самым подписывает ему смертный приговор, а самого себя обрекает на рабство? И уж точно никто не мог предсказать, что эта трагедия подарит Кире счастье материнства, а братству бессмертных — новую жизнь.
Собственно, даже высший разум не безупречен и частенько оказывается бессилен перед проказами затейницы-судьбы. Кто знает, как бы сложилась жизнь Разрушителя, если бы, вместо того, чтобы защищать Мартина от его матери, Демиург сосредоточился на другом персонаже этой трагедии ошибок — на бескорыстном и прямодушном сыне бессмертного. Так стоит ли вообще заморачиваться с нравственной стороной своих поступков, если наше будущее в принципе не предопределено? Ведь как бы мы ни старались, в результате можно запросто получить эффект, прямо противоположный ожидаемому. Да и как можно полагаться на какие-то этические и нравственные нормы, когда они являются просто инструментом манипуляции высших сил, предназначенным для того, чтобы сделать нас более предсказуемыми.
Всё верно, опираться на шаблоны поведения, внедрённые в наши головы циничными управленцами, было бы весьма непредусмотрительно, но это вовсе не значит, что мы беспомощны перед алгоритмами Игры. На самом деле у каждого из нас имеется некий внутренний компас, стрелка которого безальтернативно указывает в направлении «правильно». Да, это самое «правильно» у каждого человека своё, ну так и наши роли в Игре тоже уникальны. Те, кто неукоснительно следуют указания своего компаса, получают в подарок душевный покой и ощущение осмысленности своего существования, даже если на этом пути им приходится страдать и преодолевать всевозможные преграды. Что поделаешь, владыки кармы просто обожают испытывать нас на прочность и преданность своим идеалам.
К сожалению, наш компас вовсе не является для нас эдаким императивом, и никто не запрещает нам забить на указание стрелки, прикрываясь девизом «все так делают». Мог ли Алик, к примеру, забыть о своём друге и преспокойненько отдаться блаженному существованию в окружении любящих родственников и своей страстной возлюбленной? Без сомнения мог, и кстати, тогда не погиб бы в столь юном возрасте. Однако до конца своей долгой жизни он винил бы себя в предательстве, и кто знает, какую шутку его чувство вины сыграло бы с ним в следующем воплощении?
Открою вам одну сакраментальную тайну: Страшный Суд существует на самом деле. Однако судят грешников вовсе не боги и даже не владыки кармы, судим себя мы сами, причём руководствуемся в своих приговорах не результатами наших решений, а собственными мотивами.
