– С чего ты взяла? – пробормотал Шнихт полным скепсиса голосом.
– Пару часов назад умер мистик, – вспомнила я еле ощутимый укол в затылке незадолго до введения этонамала, – Совсем слабый, конечно… Но умер он не своей смертью…
– Это ещё ни о чём не говорит, – всплеснул руками дридж, – Его могли убить, даже не зная, кем он на самом деле является. Он сам мог не знать, что он – мистик.
Нет, всё было явно не так. Я отрицательно покачала головой, размешивая свой густой чай:
– Стумма ворчала… До сих пор ворчит… У него тоже было видение незадолго до смерти. Это всё произошло вчера.
– И ты, как самая неугомонная, – полным безнадёги голосом пролепетал коротышка, – Решила во всё разобраться?
– Да. Как просохнут волосы, пойду послушаю новости на улицах.
Словно ворчливый старый дед, Шнихт опалил меня строгим взглядом. Вечно он недоволен моими решениями:
– И зачем ты так торопишься? – спросил он, поднимаясь из-за стола.
– Говорю же, Шнихт, времени в обрез! У меня может быть как несколько дней, так и несколько часов…
– Понятно, – карлик прошлёпал к креслу-качалке и неловко на него забрался, – Моя помощь нужна?
– А ты хочешь помочь? – я даже немного удивлена, – Только не говори, что собираешься ограждать меня от неприятностей: мы оба понимаем, что это не так.
– Да, проблемы ты наживаешь на ровном месте, а затем выпутываешься из них, чтобы нажить новые, – прокряхтел в углу малыш, – А отвечая на твой вопрос: думаю помочь тебе, раз уж ты даже не знаешь, что будешь делать…
– Молодец! – подмигнула я Шнихту.
Тот лишь безразлично махнул рукой и развернул вчерашнюю газету. Повадился последнее время читать ежедневную прессу в дополнение к «Еженедельно актуально». Лично я просматриваю газеты постольку поскольку.
– В баре «У Дугласа» произошла стычка бандитов с полицейскими, – принялся дридж зачитывать самые интересные на его взгляд статьи, – В участок позвонил неизвестный, сообщивший, что в баре находится бандитский притон. Стоило подъехать полицейским, как злоумышленники открыли огонь. В ходе перестрелки были убиты восемь сотрудников и ещё семеро были ранены. Среди бандитов потери куда существеннее: четырнадцать убитых и двадцать раненных. Всего пятеро сдались без боя. Арестован владелец бара и весь его персонал. В данное время ведётся опознание убитых и идентификация арестованных.
– Потрясающе, – я допила чай, – давно уже в Данкелбурге не происходило перестрелок быков со всякими гадами. Да ещё и таких жестоких.
– Тебя радует, что быки постреляли выродков из банд или наоборот?
– Скорее всего, именно наоборот…
– Полицейские не заслуживают такой немилости…
– Поделом им…
Причин ненавидеть быков у меня немало: они нередко переходили мне дорогу, пару раз пытались избить прямо на улице за мой отказ расплачиваться своим телом из-за отсутствия хоть каких-то документов. Да, я живу без паспорта, без прописки, без всего, но быть изнасилованной из-за этого парой отвратительных уродов не собираюсь. Уже трижды я сталкивалась с подобной ситуацией и трижды сбегала, покалечив стражей порядка.
И ещё они сфабриковали дело на одну из моих подруг, которая отказалась выплачивать быкам деньги. Хреновы вымогатели засадили её на десять лет.
Теперь мне самой сладкой новостью будет та, в которой скажут о многочисленных смертях полицейских.
Эти подонки вечно притесняют проституток, среди которых немало моих подруг, притесняют эмигрантов, субкультуры… Однако всё это отличные люди, такие же, как и все, даже в чём-то гораздо лучше, чем мы.
Шнихт ещё долго зачитывал разные статьи. Молча слушала и трескала печенье. Мне не страшно – толстеть не буду.
Пятница, четыре часа ровно. Судя по звёздам в северном полушарии, моему знаку зодиака, то есть скорпионам, сегодня следует осторожней быть в общении с людьми: отчётливо видна возможность обмана или даже предательства.
Ближайшее будущее туманно… Узор из осколков собачьего черепа показывает недобрую картину.
В общем, ничего хорошего.
Я собираюсь в дорогу: одев простую белую блузку, тёмно-серый жилет, чёрные брюки и простенькие туфли, делаю себе скромный макияж, причёсываю непослушные рыжие локоны. На шею вешаю кулон в виде красного ромба – талисман на удачу, нацепляю свои любимые кольца и серёжки. Одеваю длинное пальто, прикалываю брошь в виде кошачьего глаза и цепляю на голову небольшой цилиндр.
Шнихт одевает свою единственную рубашку и накидывает на плечи детскую куртку, пришедшуюся впору.
Я сгребаю в карманы все свои деньги (не больше пятисот с мелочью), ключи от дома и экзотическую монету-тотем.
– Тебе это не нужно, Шнихт, – напоминаю я дриджу напоследок, – Ты ещё можешь плюнуть на всё и отказаться.
– Конечно, а потом ты мне каждый раз будешь напоминать!
Сунув руки в карманы, серый коротышка нахохлился и двинулся к выходу. Если прислушаться к эху его мыслей, то станет понятно, что ему элементарно очень интересна затеянная мною авантюра. Маленький поганец немного лукавит…
Я двинулась следом. Предстоит не самый простой день.
Уже на лестничной площадке, пока я возилась со старым дверным замком, Шнихт задумчиво спросил:
– И с чего начнём, Саманта?
– Сперва послушаем новости, – я толкнула дверь изо всех сил, после чего ключ провернулся-таки в нужную сторону, – Кто-то наверняка что-нибудь слышал.
– О чём слышал? – с сарказмом пробормотал дридж, – О гигантских птицах или об убийстве мистиков?
– Не обязательно, дорогой мой. Куда вероятнее, что кто-нибудь поведает нам просто любопытные слухи…
– У тебя странные методы…
– Не тебе судить, Шнихт.
Мы шагнули в тесную кабинку заплёванного лифта, я нажала на кнопку первого этажа. Шнихт громко чихнул и вытер «нос» рукавом. Вид у нахохлившегося дриджа сильно недовольный.
Я принялась рассматривать стены кабинки. Сегодня появилась новая надпись, в которой приличная девушка София с седьмого этажа грубо обозвана и обвинена в гомосексуализме. Что же за сволочь опустилась до этого?
Стянув перчатку, я приложила к надписи ладонь:
– Глянь-ка, кто-то снова загадил лифт, – прозвучал мой стальной голос.
– И тебе снова есть до этого дело… – тяжело выдохнул дридж, даже не обернувшись в мою сторону.
– Есть, Шнихт, ещё как есть… Посмотрим… обида… он посчитал себя оскорблённым… хотел отомстить… Она отказала ему в сексе… и он решил обозвать её лесбиянкой… Теодор из одиннадцатой квартиры… Будет время, проучу это ничтожество!
Гулко ухнув, двери лифта разошлись в стороны, и дридж засеменил к выходу из подъезда. К разговору о Теодоре, оскорбившем Софию, он вернулся уже на улице:
