— Поссорились они, и этот самый "жених" заставил её выставить данный браслет на комиссию в магазине. Чтобы так своеобразно отомстить ей.
— Вот же гадёныш, — Абрам стукнул кулаком по столу, за которым мы сидели, так, что подпрыгнули стоящие на нём чашки, — а выглядел очень респектабельным молодым человеком из хорошей, уважаемой в городе семьи. Тебе Алекс, я верю скорее по старой памяти, но извини, всё равно спрошу Алису, ты так и знай если что.
— Если честно, она просила меня никому не говорить о том, что она мне рассказала, — ответил я глупо улыбаясь, — у меня проблем не будет, но как-то нехорошо получится…
— Ладно, я, в отличие от тебя, грубого и неотёсанного болвана, знаю очень грамотные подходы к молодым девушкам, хе-хе, они мне всё рассказывают и ни на что не обижаются, — Абрам расплылся в улыбке, — так что не так по-твоему с этим браслетом?
— С ним всё так, если не сказать того, что он меня сильно удивил когда я его впервые увидел, просто он не совсем подходит для той женщины, которой я хочу сделать подарок. Вот и пришел к тебе, чтобы узнать, нет ли у тебя случайно чего-нибудь более подходящего.
— Для кого-нибудь другого точно не нашлось бы, я сейчас работаю только по предварительным заказам, и то не каждый принимаю, но для тебя что-то обязательно найдётся. Из того, что делал, можно сказать, для себя. У тебя как с деньгами, кстати?
— Что, три цены, как обычно, заломишь? Для лучших друзей по старой памяти?
Если честно, водилась раньше за Генрихом, ставшим здесь Абрамом, такая слабость. В бытность нашей совместной работы я заказывал ему пару линз и зеркало, была у меня идея сделать телескоп по своим расчётам, кстати, хорошо получился, так вот он с меня тогда двадцать литров жидкой валюты стряс. Если бы мне не хотелось получить максимально возможное качество, обратился к кому-то другому, желающих подхалтурить всегда хватало среди заводских мастеров. Но выбора у меня особо не было, пришлось просить Генриха, хотя и знал, что дёшево не отделаюсь, впрочем, спирт у меня всё равно был халявный, мне его для обслуживания электроники станков много выдавали. Я эту протирочную жидкость не пил, как некоторые, вот и имел свои запасы. Сам же мастер был очень прижимист, даже когда ему реально от кого-нибудь другого было что-то нужно. Одним словом – он был настоящий классический еврей, хотя запросто ел свинину и работал по субботам, если обещали хорошо заплатить.
— Нет, ну что ты, Алекс, совсем не три цены, — немного смутился Абрам, — просто то, что у меня отложено для себя, мне самому слишком дорого обошлось и трудов много отняло. Так что извини, ничего дешевого у меня нет. Что тебе может приглянуться, будет минимум четыре с половиной тысячи стоить. Это с хорошей скидкой, другим бы обошлось сильно дороже, да вот никому прежде даже и не предлагал, жалко было расставаться. Но для тебя лично, по старой памяти, чего не сделаешь. Идёт?
— Идёт. Мне дешевого и не надо, — я с удовольствием отхлебнул большой глоток обжигающего чая, — мне нужно что-то необычное, типа этого браслета, только для зрелой женщины, а не для молодой девушки, понимаешь?
— Хорошо, пойдём, покажу что есть, чай потом допьём.
Спустившись на первый этаж, мы оказались в приличной лаборатории. А неплохо тут Генрих устроился, практически всё необходимое оборудование для опытного оптического производства собрал. Причём кое-что тут явно с нашего предприятия. Теперь мне понятна та оригинальность огранки камней на браслете и тот оптический эффект, который они создают, когда на них падает свет. Вот кто-кто, а Генрих такое точно может сделать, с его-то многолетним опытом. Тем временем Генрих-Абрам прошел к дальней стене и легко отодвинул на поворотных петлях достаточно массивный с виду шкаф от стены, за которым обнаружился небольшой сейф. Закрыв его собой от моего взора Абрам открыл дверцу и достал длинную плоскую коробочку-пенал.
— Вот смотри, — протянул он мне её, включая дополнительный свет.
Я открыл коробочку и ахнул. Несмотря, что браслет меня уже сильно удивил и я мог бы считать, что повторить такое удивление подобной темой будет уже сложно, то, что лежало в пенале вообще показалось чем-то нереальным. Ибо колье, а это было именно оно, выглядело живым. Переплетённые стебли и листья виноградной лозы, по которым, к свисающей грозди спускались две небольшие ящерицы. Внешне совсем небольшая вещица, но как она приковывает к себе взгляд, какой оптический эффект создают многочисленные мелкие бриллианты и более крупные, из которых сделана виноградная гроздь. За ювелирной безделушкой, какими я их всегда раньше считал, справедливо признавая, что женщинам они нравятся и в этом их единственная польза, скрывался сложный инженерный расчет и тщательное исполнение исходного замысла. А за этим самым расчетом должен быть замысел великого художника. Это же надо не просто придумать, а увидеть, как оно в целом должно выглядеть, когда ещё совсем ничего нет. Увидеть эту красоту, чтобы потом воплотить её в металле и камнях. Эх, жалко мне не дано такое видение, моя участь – жалкие железки, примитивная техника, а не великое искусство. Но оценить прекрасное мне вполне по силам. Я представил это колье на шее Мэри и понял – это оно, ничего лучше и придумать нельзя для моего подарка ей.
— Нравится? — спросил меня Абрам, стоявший сзади меня и наблюдавший глубину моего потрясения, — сначала думал предложить тебе кое-что другое, попроще, но передумал, вот это колье – уникальная вещь, больше я ничего подобного скорее всего никогда не сделаю. Да, обойдётся оно тебе дороже, чем четыре с половиной тысячи.
— Почему ты говоришь, что больше не сможешь такое сделать? — обалдело спросил я, проигнорировав актуальный вопрос о деньгах, — если ты сумел сделать Это, то почему не сможешь повторить?
— У всех людей есть свой предел, Алекс, — с грустью в голосе сказал Абрам, — для создания подобной вещи нужно очень большое вдохновение, которое слишком редко стало посещать меня, и слишком много терпения, на что я тоже больше не способен. Стар я слишком, а мой наследник… эх, не буду говорить о грустном. Я хочу за это колье всего шесть тысяч. Ну что, берёшь?
— Беру, — твёрдо ответил я, хотя шесть тысяч экю – это шесть месячных зарплат квалифицированного рабочего, такого как я.
Впрочем, на подарках для дорогих людей обычно не принято мелочится.
— Вот и хорошо, — вздохнул Абрам, — кстати, ты мне по своему профилю помочь можешь? — он закрыл сейф и поставил на место шкаф.
— Тебе и по моему профилю? — старый еврей сумел меня опять удивить, — что, тебе тоже нужно взломать тюремный компьютер?
