Мой ночной кошмар, причину моих бед и краха жизненных планов. И нет, не моего бывшего.
А Натаниэля, чтоб его, Лерье.
– О! – Он довольно улыбнулся и окинул нас собственническим взглядом. – Вверенное мне самое бесполезное подразделение будущих магов в полном составе. На сбор идете?
– Нет, – ответила я, буравя его самым своим злобным взглядом. Может, хоть изжогу заработает.
– А куда же? Сейчас по расписанию встреча групп с кураторами, но я подозревал, что вы потеряетесь… забудете, короче. И сами ни за что до актового зала не дойдете. Вот, пришел встречать.
– А мы туда и не шли, – снова отозвалась я, просто потому, что внезапно оказалась нос к носу с Натаниэлем.
Остальные как мышки замерли сзади. В бой не рвался никто. Еще бы! Передо мной стояли два метра мышц с нахальной улыбкой на лице.
– И куда же вы шли? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Мы шли знакомиться с грифонами.
– Точнее, с их гов… – выдала Зейна, но под удивленно-насмешливым взглядом куратора поспешно замолчала. За нее закончила я:
– Клетки нас чистить отправили.
– Да? – Кажется, он был удивлен. – А пойдемте-ка, я вас провожу. Проведем сбор, так сказать, в полевых условиях. А вы не так безнадежны, как я думал.
– Это еще почему?
– Даже я получил направление к грифонам только на следующий день. И кто же у вас такой талантливый?.. – Он оглянулся через плечо и тут же добавил: – Впрочем, подождите. Пожалуй, я догадаюсь сам. Грифонами вы обязаны леди Рине Флорейс. Точнее, с этого дня сэршел Рине Флорейс. Хотя я не знаю, как курсантское звание переложить на женский род.
– Ой, а давайте никак не будем? – Я поморщилась. – У меня и так счастье с гордостью сейчас полезут из ушей.
– Не слышу в голосе оптимизма.
– А его там и нет. Я не хочу учиться, я замуж хочу.
– Это за того бесхребетного, который оставил тебя на ковровой дорожке? – хмыкнул куратор и посмотрел на меня наглыми глазами, в которых прыгали бесята. – Мне казалось, в тебе больше самоуважения.
– Во мне его через край, – парировала я. – Но если бы мое имя так случайно не оказалось в дурацких списках, я была бы замужем! Точнее, помолвлена.
– С бесхребетным идиотом? – резонно уточнил Натаниэль, а я пожалела, что куратора нельзя бить туфлей.
– Я бы тогда не знала, что он бесхребетный идиот. А так придется мстить и портить ему жизнь, пока он пытается доучиться последний год.
– Даже так? – усмехнулся куратор и покачал головой. Других слов он не нашел.
Девочки с интересом наблюдали за нашей перепалкой. Чую, меня замучают вопросами. Я не стала бы заводить этот разговор с куратором, если бы не была уверена, что нахожусь тут исключительно благодаря Натаниэлю. И ему я тоже планирую мстить! Вот такой у меня крайне злобный аристократичный характер. Говорят, в дедушку.
Правда, куратор тоже непрост. Он не простил мне унижения на церемонии чествования и втянул в ад, который продлится четыре года, если нас не выкинут раньше. А вылетать я не хотела, потому что, кроме нежелания учиться, у меня было желание испортить жизнь сразу двум мужчинам. Вот такая вот загадочная женская душа.
Мы спустили на первый этаж. Натаниэль рассекал группки любопытствующих как нож масло, и в его присутствии в нашу сторону не то что шуточки не отпускали, дышать боялись.
На улице Натаниэль обернулся к нам и пересчитал по головам, как делали настоятели в младших классах.
– Так… – Он нахмурился. – Кажется, или мне недодали личного состава? Где еще три единицы? Я только настроился познакомиться с вами.
– А они… – начала Зейна.
– Они просто немного задерживаются, – спокойно заявила я. Не знаю, почему не стала выдавать девчонок. Наверное, потому что мы с ними точно на одной сторонке и проблемы у нас схожие. А вот Натаниэль – темная лошадка. Полагаю, кураторство над нами его тоже не радует. С личного помощника его величества в надсмотрщики к девяти студенткам, от которых мечтают избавиться абсолютно все, – это прямо карьерное падение века. С ним стоит быть настороже.
– Задерживаются, значит, говоришь… – протянул он, с прищуром рассматривая меня.
И от этого взгляда стало жарко. Нельзя же так! Куратор должен быть как усатый мэрш, с которым мы ругались из-за комнат. А не как этот… И вообще, ему разве не сказали, что нельзя так разглядывать своих подопечных? В нашей школе стихий за один слух о неподобающем поведении со студенткой могли уволить с шакальим билетом. Там мужчины-преподаватели вообще боялись лишний раз заговорить с нами, во избежание пересудов.
– Ну хорошо… – задумчиво протянул Натаниэль. – Тогда пойду потороплю. Вам вон в то серое здание с красной крышей. Там вас встретит погонщик и все расскажет. Ну и лопаты выдаст.
На этих словах Натаниэль очень обидно заржал и, повернувшись к нам спиной, бодро отправился в обратную сторону. А я некстати подумала, что он не сказал, как к нему обращаться. Мэрш Натаниэль? Или он единственный в королевстве носит звание гранд-мэрша, и все остальное ниже его достоинства?
– Какой-то странный у нас куратор… – мрачно заявила Зейна, едва Натаниэль отошел на достаточное расстояние. – Мне кажется, он не относится к нам серьезно.
– Эй, смирись! – фыркнула Мирра. – К нам тут никто не относится серьезно.
– А по-моему, куратор у нас огонь… – Сабрина мечтательно закатила глаза и облизнула губы острым язычком. Сейчас было видно, что она точно принадлежит к народу Холмов. Малахитовые глаза, медовые волосы и хитрое, лисье выражение хорошенького лица.
– Придурок он, – резюмировала я и направилась к грифоньим конюшням, или как там называется место жительства крылатых вонючих тварей, на которых особо больные на голову мужики любят устраивать заезды, погони и прочие опасные для жизни игрища в небе.
Нормальные люди предпочитали безопасных лошадей или новое изобретение – левиткэбы, но никак не кровожадных грифонов с дурным характером. Но тут боевая академия. Кто же еще может обитать в их конюшнях? Только грифоны, на которых лучшие наездники из боевиков гордо вылетают каждый год на показательные выступления. Маразм.
Территория, где располагались грифоньи клетки, была огорожена забором с калиткой. За ней виднелись большое вытоптанное поле и длинный серый ангар. Мы прошли к распахнутым воротам и с опаской заглянули внутрь. Двое мужиков в одних штанах и безрукавках занимались упряжью. Из темноты доносился возмущенный клекот, а по воздуху плыл забористый сельский дух.
– Я уже в восторге… – прошипела Сабрина.
– Тихо ты! – одернула я ее и громко сказала: – Тук-тук! Это мы! Пришли делать грифонам хорошо и чисто.
Мужики подпрыгнули и развернулись. Выражения их лиц было непередаваемым.
– Здравствуйте! – еще
